economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Гуннар Мюрдаль

Гуннар Мюрдаль
(1898 - 1987)
Gunnar Myrdal
 
Источник: Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М. "Прогресс". 1968.
Селигмен Б.
Гуннар Мюрдаль: оценочные суждения и теория
Из числа современных шведских экономистов наибольшую известность получил Гуннар К. Мюрдаль (род. 1898), он был "...последовательно профессором университета, правительственным советником, членом парламента, руководителем исследовательской группы по изучению общественного положения негров в США, министром, директором банка, председателем плановой комиссии и работником международной организации..." 236. Вероятно, как раз этот разносторонний опыт и побудил его рассмотреть с философских и социологических позиций некоторые предубеждения, которые можно обнаружить в экономической науке. Правда, это стремление проявилось в самом начале научной деятельности Мюрдаля, о чем свидетельствует его книга "Роль политического фактора в развитии экономической теории" 237. Среди всех работ шведских экономистов она выделяется особенно тщательным исследованием философской стороны экономических доктрин. Мюрдаль стремился отыскать подлинное место общественной науки в общей системе знаний: в результате этого основные его идеи были насквозь пронизаны соображениями методологии. Он выразил сомнения в правильности чисто теоретического подхода к проблемам благосостояния, когда не указываются политические цели: избегая откровенно сформулировать свою систему ценностей, современные авторы лишь затрудняют разграничение науки и политики. Такие оценочные суждения как раз и образуют основные политические элементы экономической теории. Полагать, что политические убеждения можно исключить или подчинить некой системе предполагаемых "важнейших принципов" ,- значит, но мнению Мюрдаля, питать иллюзии. Политические убеждения следует открыто провозгласить и сделать составным элементом исследования 238.
Центральная задача, стоящая перед учеными в области общественных наук, заключается в том, чтобы на их поисках истины не отражались личные склонности и классовые интересы. Для этого нужно признать, что общественные науки носят рационалистический характер и что на них распространяется принцип релятивизма. Однако это признается, говорил Мюрдаль, лишь в редких случаях. Хотя авторы теоретических работ стремятся занять объективную позицию, все же при использовании ими категорий стоимости, полезности и благосостояния обнаруживается неосознанное влияние нормативных суждений. Даже Вальрасу и Касселю Мюрдаль ставил в упрек, что они не полностью избавились от такого понятия, как "то, что должно было бы существовать". Подобные увертки маскируются необоснованными заверениями, будто найдены закономерности "того, что действительно существует". В истории экономической мысли, разумеется, можно найти множество примеров, подтверждающих справедливость этого обвинения. Большинство экономистов были не просто теоретиками. Стремление к совершенствованию общества вдохновляло их, по словам Мюрдаля, не меньше, чем научные интересы 239. В современных условиях лишь произошла поляризация политических убеждений: так, консерваторы ссылались на неизменную, по их мнению, природу человека и делали ее основой исследования общества; радикалы же настаивали на институциональных изменениях, видя в этом путь к совершенствованию общества. В конечном счете победу одержали радикалы. Однако призывы консерваторов к осмотрительности и реалистичному подходу служили предостережением против эксцессов, порождаемых чрезмерным энтузиазмом. И лишь тенденция к возникновению промышленных гигантов и расширению сферы деятельности государства, а также откровенно предпринимаемые попытки планирования наглядно продемонстрировали всю ограниченность традиционных представлений. До тех пор пока теория будет оставаться "чисто экономической", по мнению Мюрдаля, нельзя рассчитывать на то, что она поможет выработать какие-либо суждения непреходящей ценности. Великие экономисты всегда предлагали свои рекомендации в области политики, о чем свидетельствует пример Мальтуса, Рикардо, Маркса и Кейнса.
Таким образом, представления о системе ценностей нужно считать составной частью всей экономической теории. Мюрдаль писал по этому поводу: "Исходные суждения о ценностях должны вводиться открыто. Не следует скрывать эти суждения, молчаливо подразумевая их; о своих взглядах нужно высказываться откровенно. Они должны служить не только предпосылкой наших выводов в области политики, но и определять направление нашего позитивного исследования... Только так можно оградить исследование от предвзятости, поскольку последняя предполагает, что мы руководствуемся неосознанными критериями. Исходные суждения о ценностях нужно формулировать по возможности точнее и конкретнее. Они не могут быть ни apriori самоочевидными, ни универсальными. Их нужно отобрать, однако такой выбор не должен быть произвольным: следует исходить из того, насколько применимы избранные критерии к условиям современного общества и какова их роль" 240. Влияние Макса Вебера и Карла Маннгейма здесь выступает довольно отчетливо.
Когда Мюрдаль познакомился с современными представителями институционализма в Соединенных Штатах, он еще больше укрепился в своем убеждении, что проблема ценностей имеет важное значение. Он осудил то, что американские экономисты интересуются одними лишь фактами - Мюрдалю показалась бессмысленной их уверенность в том, что решающее значение для экономической науки может иметь эмпиризм и только эмпиризм. В начале своей деятельности Мюрдаль питал надежду, что, как только удастся изгнать из экономической науки скрытые в ней метафизические построения, можно будет чрезвычайно легко решить общественные проблемы; для этого понадобится лишь сочетать знание фактов с известными сведениями о системе ценностей. Однако впоследствии у него не было уже прежней уверенности в том, что такой механический подход сможет оказаться плодотворным. Вряд ли можно ограничиться простым наблюдением - все же нужно обладать системой теоретических взглядов, что всегда предполагает наличие суждений о системе ценностей 241. Такой подход можно обнаружить практически во всех последующих его произведениях. В книге "Американская дилемма" Мюрдаль с предельной резкостью противопоставляет общеизвестные факты системе взглядов, обычно именуемой "американским кредо". В двух книгах об экономически слаборазвитых странах -"Мировая экономика" 242 и "Экономическая теория и слаборазвитые районы" 243 - он показывает, что исходными суждениями о ценностях, определяющими подход к проблеме, являются обеспечение равных возможностей и развитие демократии. Мюрдаль отмечает, что исходные критерии важны в любой исследовательской работе и без них не может обойтись ни одно исследование 244. Но такие критерии нужно всегда откровенно излагать как составную часть всей аргументации.
В одной из лучших работ Мюрдаля, посвященных методологическим вопросам,-очерке "Проблема целей и средств в политической экономии", написанном в 1933 г. 245, указывается, что при любых формах экономического планирования неизбежно приходится сталкиваться с проблемой цели и средств. В развитом обществе планирование образует центральный принцип, с помощью которого знания воплощаются в действиях. Однако было бы совершенно неверно полагать, будто цели могут быть определены объективно, потому что они всегда содержат оценочные суждения и в конечном счете зависят от принятой системы ценностей. Точно так же нельзя утверждать, что средства достижения цели нейтральны с этической точки зрения. Таким образом, "...суждение о политических ценностях оказывает влияние не только на цели, но и на каждый компонент любых возможных альтернативных вариантов, которые приходится сопоставлять друг с другом" 246. Следовательно, в области общественных наук принцип релятивизма, по существу, распространяется на методы исследования, что исключает возможность упорядочения ценностей путем установления логической иерархии. Важную роль в экономическом исследовании играют достижения других наук, и в частности психологии. С их помощью можно правильно определить причинно-следственные связи; действительно, исходные суждения о ценностях устанавливаются, по словам Мюрдаля, на основе анализа психологических реакций - это обстоятельство придает экономисту некоторое сходство с художником и требует от него "поэтического вчувствования". Как только будет разработана система совместных суждений - а многие из них, вероятно, являются политическими суждениями,- можно будет упорядочить сведения об общественных явлениях гораздо более эффективно, чем это делается сейчас, а теоретическому исследованию удастся придать такое направление, которое отвечает важным практическим задачам текущего момента 247.
С этой проблемой связаны также вопросы о "программе" и "предвидении". Под "программой" Мюрдаль подразумевает предполагаемый или намечаемый план действий, а под "предвидением"- предсказание будущих событий. "Программа", по его словам, представляет собой решение об образе действий, и поскольку ее пытаются осуществить, постольку программе как бы внутренне присуще "предвидение", которое фактически само обеспечивает ее претворение в жизнь 248. Однако суждения о ценностях могут вызывать нарушения этого процесса, потому что система ценностей оказывает существенное влияние на содержание "программы" и предполагает решение таких проблем, как рационализация и нарушение хозяйственных процессов. Оценочные суждения подразумевают выбор определенного круга проблем, а тем самым социальные и экономические исследования ставятся в такие рамки, внутри которых удается воспользоваться лишь ограниченным опытом. Можно утверждать, что с этой точки зрения теории Маркса и Кейнса представляют собой лишь действительный для определенного времени протест против условий, существовавших в соответствующий период. Все же в своих представлениях о хозяйственной жизни общества человек исходит из оценочных суждений, в которых, по существу, выражается его индивидуальность. Эти суждения невозможно вывести из абстрактных принципов, вместе с тем их нельзя считать заданными раз и навсегда, потому что они подвержены постоянным изменениям. Между системой ценностей, "программами" и "предвидением" происходит непрерывное взаимодействие. Поэтому Мюрдаль считает неправильным высказываемое иногда мнение, будто цели и средства можно рассматривать в отрыве друг от друга. Но как же у человека вырабатывается данная система ценностей? Эта проблема относится прежде всего к области психологии, потому что экономические или, как часто говорил Мюрдаль, "уместные" критерии здесь, вероятно, оказываются недостаточными.
Другим ключевым понятием в теоретической системе Мюрдаля служит идея кумулятивного развития. В противоположность теории равновесия, которая предполагает, что соответствующие силы неизменно возвращают систему к состоянию покоя, принцип кумулятивного развития выдвигает на передний план такие процессы, которые, раз начавшись, создают условия для последующего развития. Конечный результат, говорит Мюрдаль, может неизмеримо превосходить первоначальный импульс. Кроме того, действие всех этих сил развертывается в одном и том же направлении. Переменные у Мюрдаля "...сцеплены в такой механизм причинных связей, что изменение любого из факторов вызывает изменение другого фактора в том же направлении, а это в свою очередь оказывает вторичное воздействие на первую из переменных и т. д." 249. О взаимном компенсировании или равновесии не может быть и речи. Что, по убеждению Мюрдаля, нуждается в исследовании,- это развитие в том или ином направлении процессов, которые все время подвергаются воздействию импульсов, возникающих то в одном, то в другом месте. Для того чтобы с помощью данного метода определить интенсивность действия различных факторов общественного развития, нужно прибегнуть к сочетанию своеобразной таксономии с теми или иными приемами количественной оценки; примеры такого анализа можно найти в книге "Американская дилемма". Основная идея принципа кумуляции заключается в том, что существует целый ряд факторов, каждый из которых зависит от остальных 250.
Как отметил Поль Стритэн, Мюрдаль по существу является, так сказать, "бодрым пессимистом". Стремясь к установлению свободы во всем мире и к обеспечению одинаковых возможностей, Мюрдаль без колебаний указал на то, что политика индустриальных держав затрудняет достижение развивающимися странами удовлетворительных темпов развития. Истоки идей Мюрдаля восходят к либерализму XIX в. и социалистической теории, однако он не разделяет веру своих предшественников в постоянный, неуклонный прогресс. Мюрдаль подчеркивает "...необходимость научного анализа общества, как и то, что конфликты между различными ценностями существуют и играют положительную роль, а это напоминает взгляды Маркса; в то же время Мюрдаль верит в лучший общественный строй, основные черты которого могут быть разработаны творческой мыслью свободных людей,- и это воскрешает в памяти представления социалистов-утопистов" 251.
Перейдем теперь к специальным разделам теории Мюрдаля, которые излагаются главным образом в работе "Денежное равновесие". Книга, опубликованная в Швеции в 1932 г. 252, посвящена "имманентной" критике идей Викселля. Некоторые коллеги Мюрдаля выдвинули резкие возражения против этой работы; их возмущало то, что в английском издании этой книги, вышедшем семью годами позже, автор так явно изменил свои взгляды по сравнению с шведским изданием 1932 г. 253. Были высказаны критические замечания по поводу того, что Мюрдаль неточно определял хозяйственные периоды - понятие, которому шведские экономисты придают чрезвычайно большое значение. Действительно, Мюрдаль предпочитает своеобразный "мгновенный" анализ, доказывая, что для упрощения проблемы нужно рассматривать события на какой-то момент. С другой стороны, его критики, склонные сводить все исследование к анализу "потоков", забывали о том, что у каждого из этих подходов есть свои преимущества.
Чтобы превратить идею равновесия в инструмент экономического исследования, нужно, как подчеркивает Мюрдаль, рассчитать коэффициент, с помощью которого можно перевести относительные значения цен в абсолютные. Эту мысль Мюрдаль воспринял, конечно, у своего учителя - Касселя 254. Обычно такие соотношения предполагались количественной теорией денег, но причинная зависимость при этом так и оставалась невыясненной, потому что стоимость денег, согласно этой теории, всегда определяется уровнем цен, то есть теми условиями, которые она пыталась объяснить. Неясно, однако, что следует понимать под уровнем цен: это понятие вообще невозможно точно определить, к тому же возникают осложнения, связанные с осуществлением кредитных операций, которые сами по себе предполагают влияние фактора времени. Однако при истолковании процесса установления цен влияние кредита неизбежно оказывалось исключенным, поскольку цена трактовалась как событие, имевшее место в данный момент. В результате общепринятая теория не могла объяснить такую проблему, как экономический цикл. Эта проблема была выделена в особый раздел экономической теории, и авторы теоретических исследований, стремившиеся упорядочить свои наблюдения, могли руководствоваться "...более или менее полным набором таких гипотез, которые открыто признавались неудовлетворительными" 255. Произведения Уэсли К. Митчелла могут служить, по утверждению Мюрдаля, превосходным примером подобных бесплодных усилий.
В начале книги Мюрдаль рассматривает возможность нарушения равновесия между спросом и предложением. Тот факт, что эта возможность существует, заставляет рассмотреть понятия недопотребления или перепроизводства. Согласно теории Викселля, процентная ставка образует точку опоры, вокруг которой при нарушении равновесия могут происходить колебания, дающие первоначальный толчок знаменитому кумулятивному процессу. Мюрдаль хотел лишь дополнить указанную теорию понятием антиципирования, без чего, говорит он, невозможно дать правильное определение инвестиций, сбережений и потребления, так как будущие поступки обусловлены непосредственно предшествовавшими им событиями. Таким путем Мюрдаль вводит в теорию понятия ех ante и ex post, которые сыграли столь важную роль в развитии экономической науки в Швеции. Денежное равновесие на товарных рынках, по его словам, совершенно не совпадает с равновесием в сфере производительности и функционирования капитала.
Значительную часть книги Мюрдаль посвятил методологическим вопросам, и в частности понятию периодоанализа. Он настаивает на том, что время в экономической теории должно быть сведено к "моменту", то есть к понятию, которое исходит просто из дробления периода на очень короткие промежутки. Некоторые "потоки", например сбережения и доходы, предполагают рассмотрение более длительных периодов; когда становятся очевидными итоги прошлых событий, не составляет труда установить для них продолжительность периодов. Здесь речь идет об анализе ex post. Если же в центре внимания находятся "предвидение" и планы, тогда, по мнению Мюрдаля, может иметь место увеличение сбережений без соответствующего изменения инвестиций 256. Викселлево равновесие в сфере производства заменено у Мюрдаля понятием "производительности меновой стоимости", благодаря которому кредит и процентная ставка по денежным ссудам могут быть включены в определение "естественной" ставки процента. Мюрдаль приходит к выводу о том, что пропорции в сфере производства определяются предположениями, относящимися скорее к абсолютному уровню цен, выраженных в деньгах, чем к относительным ценам 257. На самом деле оказывается, что существенную роль играет доход ex ante или ожидаемый доход на капитал; хотя и можно примерно учесть распределение вероятностей, но даже они основаны на ожидаемом соотношении между чистым доходом и стоимостью капитала. Все это включает сложный комплекс реакций предпринимателя, однако решение этого вопроса не отличается ни точностью, ни изяществом. В уравнении дохода (доход равен валовой выручке минус издержки производства) каждый компонент должен быть помножен на соответствующие значения вероятностей. Расплывчатость подобных формулировок, можно сказать, самоочевидна. Сам Мюрдаль признает, что единая процентная ставка по денежным ссудам существует только в теории, потому что в реальной действительности имеется ряд процентных ставок. Точно так же невозможно представить себе конкретно такое понятие, как доход, ибо на практике существуют самые различные формы капитала. В итоге Мюрдалю удалось сформулировать мысль о "естественной" процентной ставке таким образом, что она приобрела большое сходство с понятием предельной эффективности капитала, выдвинутым впоследствии Кейнсом. По-иному - с точки зрения воспроизводства реального капитала - излагаются у Мюрдаля условия равновесия в сфере производства. Полагая, что реальный капитал представляет собой сумму ожидаемых доходов, дисконтируемых по отношению к данному моменту, он тем самым связывает понятия ех ante и ex post 258.
Мюрдаль доказывает, что равновесие на рынке капитала служит предпосылкой равновесия в сфере производства - такие представления, по-видимому, справедливы применительно к условиям денежного хозяйства. Как это происходит? Чтобы показать, что деньги и кредит образуют составную часть теоретической системы, нужно по-новому определить "естественную" ставку процента. А именно, "естественную" ставку процента необходимо трактовать как норму прибыли. Ясно, что здесь речь идет о понятии ex ante - о доходе от планируемых инвестиций. Практически этот показатель, вероятно, удобнее рассчитывать как соотношение между фактической стоимостью капитала и воспроизводственной стоимостью капитальных благ. Модифицировав таким образом анализ, Мюрдаль далее рассматривает различия в относительных размерах прибыли между отдельными секторами экономики. Для экономики в целом эти величины можно взвешивать по соответствующим коэффициентам эластичности инвестиций. Денежное равновесие достигается тогда, когда равновесие на рынке капитала ведет к инвестированию в сфере производства. Валовые реальные инвестиции в конечном счете должны оказаться равными сумме сбережений и ожидаемых изменений стоимости капитала 259.
Однако внутренние силы, по словам Мюрдаля, постоянно порождают тенденцию к нарушению равновесия между реальными инвестициями и наличием свободного капитала. Этот процесс получает уже знакомую нам трактовку: увеличение относительной величины прибыли вызывает рост реальных инвестиций, в то же время обнаруживается тенденция к уменьшению относительной величины сбережений. Другими словами, рост сбережений может отставать от увеличения дохода. Однако это, как полагает Мюрдаль, составляет лишь одну из нескольких причин хозяйственного потрясения. Вслед за этим Мюрдаль анализирует влияние изменений процентной ставки и движение инвестиций, рассматриваемое в плане ex ante 260/sup>. Он пытается проследить, как оправдавшиеся или не оправдавшиеся ожидания вызывают кумулятивное развитие хозяйственных процессов. В условиях подъема, например, неожиданное появление крупных сбережений может ликвидировать несоответствие между инвестициями и имеющимся в наличии свободным капиталом. Могут возникнуть, конечно, чрезвычайно сложные ситуации. Ожидания различных участников, относящиеся к одному и тому же хозяйственному процессу, могут отличаться друг от друга; предварительная оценка результатов производства или дохода от факторов производства может оказаться неверной, что вызовет серьезные диспропорции. Может выясниться, что ликвидировать эти диспропорции на деле но удастся. И чем дальше развертывается исследование, тем отчетливее складывается впечатление, что Мюрдаль уводит свой анализ на путь решения многочисленных частных вопросов, каждый из которых, по-видимому, совершенно не похож на все остальные.
Затем Мюрдаль включается в теоретический спор между Викселлем и Давидсоном; ссылаясь на значение "жестких" цен на некоторые товары и их влияние на инвестиции, Мюрдаль приходит к выводу о том, что денежное равновесие требует стабильного уровня цен. Он допускает, что это не обязательно должно означать неизменность общего уровня цен 261. Мюрдаль проявляет известный реализм, признавая, что к поддержанию "жестких" цен может быть причастна монополия. И все же в деле ограничения последствий экономического цикла важная роль принадлежит денежному равновесию. Здесь в экономическое исследование вводятся нормативные элементы и оценочные суждения. Выяснив, какие результаты могут обеспечить альтернативные методы решения вопроса, Мюрдаль делает вывод о том, что основное действительно существующее противоречие - это противоречие между стабилизацией цен и денежным равновесием. Он писал: "Сохранение денежного равновесия в условиях, когда изменяются первичные факторы, определяющие цены, не означает еще такого хозяйственного развития, при котором капиталисты в наибольшей степени избавлены от риска. Денежное равновесие предполагает сопоставление прибылей и убытков лишь для фактически осуществляемых текущих инвестиций. Это отнюдь не совпадает с сопоставлением прибылей и убытков от функционирования существующего реального капитала" 262.
Заслуживают внимания работы многих шведских экономистов. Кроме авторов уже рассматривавшихся произведений, упомянем Дага Хаммаршельда, бывшего генерального секретаря Организации Объединенных Наций, Бента Хансена из Шведского института экономических исследований, Сюна Карлсона, Ингвара Свеннильсона и многих других. Все их труды свидетельствуют об исключительно высоком теоретическом уровне исследований шведских экономистов 263.
Не имея возможности рассмотреть все эти великолепные исследования, обратимся в качестве иллюстрации к произведениям Бента Хансена, автора весьма специальной и сложной книги "Теория инфляции" 264, явившейся важной вехой в развитии современной экономической науки. В Швеции проблема инфляции всегда стояла весьма остро, а особенно - в первые послевоенные годы; вокруг нее развернулась широкая дискуссия, причем некоторые ее участники, например Хансен, выдвигали сложные теоретические концепции. В своем исследовании Хансен различал два типа инфляционных процессов - подавленную (repressed) и явную (open) инфляции. В первом случае цены и заработная плата могут находиться под контролем государства, но характерные черты инфляционного разрыва все же могут обнаружиться на товарном рынке либо на рынке факторов производства или скорее всего на обоих рынках. Те, кто знаком с положением на рынке США во время второй мировой войны, подтвердят полезность такого разграничения 265. При построении своих моделей, и особенно модели явной инфляции, Хансен эффективно использовал выдвинутую Вальрасом идею всеобщего равновесия 266. Он применил также разработанные Линдалем уравнения ex ante и ex post, подставив в них функции совокупного спроса и совокупного предложения. С помощью этих приемов Хансен пытался перебросить мост между традиционной теорией равновесия и его моделями инфляции. В своем исследовании Хансен исходил из наличия избыточного спроса либо на рынке факторов производства, либо на товарном рынке. Установление равновесия предполагает ликвидацию такого разрыва. По мнению Хансена, сферу анализа нельзя ограничивать одними лишь сбережениями и инвестициями, потому что при изучении инфляции требуется более гибкий подход. Сам Хансен в своей концепции по существу предполагал неравновесную ситуацию, для чего следовало выяснить, каким образом можно преодолеть разрыв между совокупным спросом и совокупным предложением на различных рынках.
Вторая книга Хансена -"Экономическая теория фискальной политики"- служит новым подтверждением высокого уровня теоретических исследований шведской школы 267. Эта работа, которая первоначально готовилась как один из правительственных отчетов по вопросу о поддержании стабильной покупательной способности денег при полной занятости, свидетельствует о том, насколько может быть плодотворен тщательный теоретический анализ. Вначале Хансен несколько абстрактно излагает проблему цели и средств,- проблему, которая возникает в том случае, когда приходится выбирать между альтернативными вариантами, ведущими к осуществлению различных хозяйственных целей. В контексте того доклада, который готовил Хансен, рассмотрение такой проблемы было вполне уместным, поскольку задача обеспечения полной занятости может противоречить цели поддержания стабильной покупательной способности денег. В таких условиях возникает необходимость в разработке соответствующих мероприятий, к которым могли бы прибегнуть центральный банк и правительство. Использовавшиеся Хансеном методы исследования во многом напоминают методы, разработанные известным голландским экономистом Яном Тинбергеном 268.
В первой части книги Хансена изучается влияние налогов на микроэкономические единицы. Рассматривается поведение потребителей и фирм, которые, предположительно, стремятся максимизировать прибыль. На частное хозяйство могут оказывать влияние правительственные бюджеты; анализируя это влияние, Хансен использовал понятия стокгольмской школы - ex ante и ex post. При этом предусматривалась возможность изменений в бюджете, в силу чего фактические результаты, могут отличаться от ожидаемых. Однако правительству в меньшей степени приходится иметь дело с ожиданиями, потому что оно контролирует значительно большее - в сравнении с индивидуумом - число факторов. Если не удается добиться желаемых результатов с помощью одного из методов, можно прибегнуть к другим.
Чрезвычайно интересная и глубокая глава, посвященная "организации и фискальной политике", к сожалению, слишком кратка и не содержит существенных результатов, тем не менее важно отметить заключенную в этой главе постановку проблемы 269. Хансен отмечает, что решения, принимавшиеся раньше потребителями, фирмами и отдельными лицами, теперь перешли к компетенции организаций. Пользуясь терминологией самого Хансена, параметры действий, предпринимаемых организациями, отличаются от соответствующих параметров для микроэкономических единиц: классическими примерами этого, по его мнению, могут служить поддержание "администрируемых" цен и влияние профсоюзов на определение размеров заработной платы. Ясно, что принципы, определяющие поведение таких организаций, не похожи на принципы, описанные классической экономической теорией. По мнению Хансена, вероятно, можно разработать экономические модели и для организаций, но на самом деле действия организаций уже не ограничиваются чисто экономической сферой. Нет оснований полагать, что эти социальные единицы ведут себя точно так же, как индивидуумы. У организаций имеются политические цели и политические обязательства, и мотивы их действий изменяются в зависимости от соотношения сил внутри самой организации. Они обладают своей собственной логикой, которая совершенно отлична от логики свободного рынка. Вполне возможно, что, столкнувшись с миром таких организаций, экономическая наука, ранее занимавшая центральное место в исследовании общественных явлений, должна будет полностью уступить его политике и социологии.
236 Вступительная статья Поля Стритэна к книге: М у r d a I, Value in Social Theory, p. IX. Мюрдаль был основным автором первого серьезного исследования о положении американских негров: An American Dilemma, New York, 1944.
237 G u n n a r М у r d a 1, The Political Element in the Development of Economic Theory, 1930, перевод: Cambridge, 1954.
238 См. ibid., pp. 20ff.
239 См. Leo Rogin, The Meaning and Validity of Economic Theory, New York, 1956.
240 "Value in Social Theory", p. 52.
241 Ibid., p. 254.
242 Г. М ю р д а л ь, Мировая экономика, М., ИЛ, 1958.
243 Myrdal, Economic Theory and Under-Developed Regions, London, 1957.
244 Ibid., "Social Theory", p. 261.
245 Ibid., p. 206.
246 Ibid., p. 211.
247 См. Ralph Barton Perry, Realms of Value, Cambridge, 1954, особенно главы 3, 5, 10, 15, где рассмотрение вопроса о ценности связывается с понятием процента.
248 См. Robert К. М e r t о n, The Self-Fulfilling Prophesy, "Social Theory and Social Structure", Glencoe, 1957, p. 421.
249 "Social Theory", p. 201.
250 Ibid., p. 205.
251 S t r e e t e n, вступительная статья к Social Theory, р. XIV.
252 Myrdal, Monetary Equilibrium, London, 1939.
253 См. P ol a n d a r, op. cit., pp. 5ff. Хорошее изложение вопроса о понятии равновесия у Мюрдаля содержится в книге: U h r, op. cit., pp. 313ff.
254 "Monetary Equilibrium", p. 11.
255Ibid., p. 19.
256 Ibid., p. 46.
257 Ibid., p. 53.
258 Ibid., p. 71.
259 Ibid., p. 96.
260 Ibid., pp. 116ff.
261 Ibid., p. 137.
262 Ibid., p. 200.
263 Хороший обзор этих работ содержится в упоминавшейся выше книге Ландгрена; рецензии на ряд книг шведских экономистов можно найти такте в International Economic Papers, N 9, London, 1959, pp. 172ff.
264 В e n t H a n s e n, The Theory of Inflation, London, 1951.
265 См. также H. К. С h a r 1 e s w о r t h, The Economics of Repressed Inflation, London, 1956; John K. Galbraith, A Theory of Price Control, Cambridge, 1952.
266 "Theory of Inflation", pp. 189ff.
267 H a n s e n. Economic Theory of Fiscal Policy, London, 1958.
268 Ibid., p. 28, см. также Jan Tinbergen, Economic Policy: Principles and Design, Amsterdam, 1956; idem, On the Theory of Economic Policy, Amsterdam, 1955; idem, Centralization and Decentralization in Economic Policy, Amsterdam, 1954.
269 "Fiscal Policy", p. 208.
Новости портала
Рекомендуем посетить
Allbest.ru
Награды
Лауреат конкурса

Номинант конкурса
Как найти и купить книги
Возможность изучить дистанционно 9 языков
 Copyright © 2002-2005 Институт "Экономическая школа".
Rambler's Top100