economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Джеймс М. Бьюкенен

Джеймс М. Бьюкенен
(1919-)
James M. Buchanan
 
Источник: Джеймс Бьюкенен. Сочинения. Пер. с англ. Серия: "Нобелевские лауреаты по экономике". Т.1./ Фонд экономической инициативы; Гл.ред.кол.: Нуреев Р.М. и др./ - М., "Таурус Альфа", 1997.
Бьюкенен Дж.
ГЛАВА 2
ОСНОВЫ СВОБОДЫ В ОБЩЕСТВЕ

Общедоступность благ и неэкономические взаимодействия
Зависимость эффективного обмена от разграничения и идентификации прав индивидов наиболее явно обнаруживается в случае с полностью делимыми "частными" благами. Должно быть очевидно, что требования к взаимоприемлемому определению структуры не должны быть очень жесткими. Рассмотрим блага, которые либо в силу своих технологических характеристик, либо по решению общества могут быть доступны всем членам некоторой группы. Взаимное согласие об ограничениях относительно использования этих благ в принципе не отличается от взаимного согласия о границах частных землевладений. Мое признание того, что продавец фруктов владеет арбузами, по сути, не отличается от признания того, что мы оба имеем право ходить по улице - право, которое мы оба уважаем и не пытаемся оспаривать. Мы оба используем общедоступные блага и не вступаем при этом в открытый конфликт только благодаря нашему обоюдному признанию и приятию этих прав. Если бы какая-то дорога или улица была "Частной", если бы один из нас имел законный титул собственности на это благо, то есть право исключать (других из его потребления - Ред.), то другой в обычном случае не нарушил бы знак "Проход запрещен", если такой бы появился. Это несмотря на то, что в обоих случаях внешне улица или дорога остаются такими же улицей или дорогой. Конфликт возникает или может возникнуть не из-за того, как распределены индивидуальные права, а из-за несогласия или неопределенности по поводу того, какое именно распределение прав обеспечивается законом.
Такой же принцип применим и по отношению ко многим другим аспектам человеческого поведения, которые обычно не классифицируются как "экономические" и явно не трактуются как отношения обмена. Согласование желаний индивидов "заниматься своим собственным делом" с тем фактом, что они живут вместе в обществе, достигается большей частью благодаря взаимному согласию о сферах разрешенной, или допустимой, деятельности. "Равная свобода" как норма, или правило, общественных отношений не имеет никакого или имеет весьма небольшое значение до тех пор, пока индивиды прежде всего не определятся в отношении признаваемых границ своего поведения. Признание таких ограничений настолько привычно нам всем, охватывая как сферу обычного поведения, так и наше отношение к поведению других, что мы редко задумываемся о структуре индивидуальных "прав", лежащей в их основе. Мы обращаем внимание на определение прав только тогда, когда превышаются допустимые рамки и нарушаются ранее принятые границы. Только в этом случае мы начинаем обращать больше внимания на установление ограничений, возможно, обращаясь к агентам, обеспечивающим реализацию прав, или думая о том, чтобы прибегнуть к индивидуальным средствам воздействия или защиты.
Набор манер, традиционные модели индивидуального поведения, которые отражают взаимное признание ограничений, конечно, будут варьироваться в разных культурах, но относительно легко придумать примеры для любого случая. Я не включаю свою газонокосилку в воскресенье рано утром, а мой сосед не включает на полную громкость музыку после 11 часов вечера. Оба мы осознаем возможные вредные последствия таких действий для других и воздерживаемся от причинения издержек другим подобным образом, даже принося некоторые личные жертвы. Если один из нас нарушает правила, соответствующие принципу "живи и дай жить другим", другой вынужден предпринять определенные ответные действия. Если мой сосед включает свою стерео-систему на полную громкость в позднее время, причем снова и снова, я буду вынужден нарочно надоедать ему, подстригая газон на лужайке, заставлять полицию добиваться соблюдения закона о борьбе с шумом и нарушением общественного порядка или, если такой закон отсутствует, пытаться заставить городские власти ввести такой закон. Когда и эти меры не помогут, мне придется в конце концов прибегнуть к физическим мерам против самого соседа или к порче его имущества.
Именно в этом контексте изменения в поведении людей в 60-х годах представляют собой глубинную угрозу социальной стабильности. Как уже отмечалось, люди жили вместе, подчиняясь каким-то безусловным правилам поведения, которые соблюдали все или почти все члены общества. Но один из способов, использованных приверженцами контркультуры, состоял в явно показном отрицании традиционного кодекса поведения, в прямом и открытом пренебрежении тем, что раньше считалось общепринятыми стандартами элементарных "хороших манер". Это увеличило нагрузку на систему упорядоченной анархии, принципы которой все еще характерны для большей части повседневной социальной жизни нашего общества. Об этой угрозе явно свидетельствуют требования "законности и порядка", формализации и введения в действие ранее не существовавших правил.
Для поддержания общественной стабильности необходимы согласование и обеспечение структуры индивидуальных прав, независимо от того, касаются ли эти права распоряжения делимыми частными благами, использования общедоступных благ или простых моделей межличностного поведения, и независимо от того, обеспечивается ли их реализация благодаря внешнему принуждению или внутренним силам. Здесь следует упомянуть возможный источник двусмысленности. Взаимное согласие, обеспеченное, если нужно, с помощью силовых методов, - необходимое условие для осуществления общественного обмена. Но это согласие может воплощать любое из почти бесконечного множества реальных распределений и/или закреплений прав людьми, ограниченными одним из такого же большого числа возможных наборов правил индивидуального поведения. Ни специфическое распределение прав среди отдельных людей, ни общая характеристика самой по себе структуры прав не связаны непосредственно с проблемой взаимного согласия, четкости определения и реализации.1 Материальные блага как единицы "частной собственности" могут быть различным образом распределены среди отдельных людей. Или, наоборот, использование таких благ может быть организовано по правилам, предписывающим совместное их потребление большими группами людей и даже всеми членами общества. Если границы человеческого поведения четко определены, то добровольное общественное взаимодействие может происходить упорядоченным образом при любой структуре прав. Межличностные взаимоотношения могут происходить при любом согласованном распределении прав. Только на следующем и совершенно отличном от данного уровне анализа действительно возникают проблемы, касающиеся относительной предпочтительности какого-либо специфического распределения прав и/или относительной эффективности различных структур прав. Тенденция или склонность слишком рано вводить в рассмотрение - по отдельности или вместе - соображения равенства и эффективности веками направляла обсуждение проблемы прав собственности по неверному пути.
Конечно, возможно оценить альтернативное распределение прав, используя субъективно выбранные критерии "справедливости" или "равенства". Но возможно, более целесообразным было бы ранжирование различных структур прав по критерию экономической эффективности. Владельцы крупного рогатого скота и овец могут владеть как 1) правом на использование общего пастбища, так и 2) отдельным отгороженным участком земли. После изучения и анализа второй принцип распределения прав в традиционном понимании может оказаться более эффективным, чем первый, но относительная неэффективность при общем владении собственностью не идет ни в какое сравнение и совершенно отличается от той ситуации, которая может возникнуть, когда нарушается общее согласие с правами, когда существует неопределенность по вопросу о том, какая именно структура прав будет гарантирована законом. Войны за пастбища на американском Западе в конце 80-х годов XIX века возникали именно из-за такой неопределенности, а вовсе не потому что существовавшая структура сама по себе была совершенно неэффективной в традиционном смысле или что она была явно "несправедливой" по другим критериям.2

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Это явно подчеркнуто Давидом Юмом44; см.: A Treatise of Human Nature, ed. L. A. Selby-Bigge, Oxford: Clarendon Press, 1960, pp.502-3 (рус. пер.: Д.Юм. Трактат о человеческой природе. Соч., T.I, M., 1966.). Весь анализ Юма, касающийся происхождения прав собственности45 и роли этих прав для поддержания социальной стабильности, во многом похож на анализ, проведенный в этой книге.
Основная концепция собственности Гегеля также близка к представленной здесь. См.: Shiomo Avineri. Hegel's Theory of the Modem State. Cambridge: Cambridge University Press, 1972, p.88f.
2 "Теорию собственности", которая неявно анализируется здесь и далее в книге, можно наилучшим образом определить как некую смесь "индивидуальности" и "утилитарности", особенно если последнее представлено в той форме, в какой это сделал Дэвид Юм. Эти и другие полезные определения теории прав собственности, "также хороший общий анализ содержатся в: Frank J. Michelman. Property, Utility, and fairness: Coments on the Ethical Foundations of 'Just Compensation' Law. Harvard Law Review, 80, April 1967, pp. 1202-13.
Новости портала
Рекомендуем посетить
Allbest.ru
Награды
Лауреат конкурса

Номинант конкурса
Как найти и купить книги
Возможность изучить дистанционно 9 языков
 Copyright © 2002-2005 Институт "Экономическая школа".
Rambler's Top100