(а) обмену частными благами (то есть товарами, конкурентными в потреблении) и/или
(б) обмену общественными благами (то есть неконкурентными в потреблении благами).
В модели с большим числом участников, переговоры могут происходить между подгруппами или коалициями людей, входящими в состав более крупного, включающего всех индивидов сообщества. "Естественное распределение" поэтому может возникнуть на любом из нескольких уровней этой сложной структуры. Одна крайность, которую можно назвать чисто естественным распределением, - это отсутствие каких бы то ни было коалиций, когда каждый индивид действует исключительно сам за себя, участвуя в настоящей "войне" Гоббса всех против всех. Однако на этой основе "конституционные договоры" могут заключаться между членами любой группы, состоящей из двух или более индивидов, внутри которой закрепляются права, тогда как конфликт между отдельными группами продолжает существовать. В данном случае естественное распределение в отдельных подгруппах или коалициях (некоторые из них могут состоять только из одного члена) полностью аналогично естественному распределению в модели с двумя индивидами. Договорная интернализация внешних эффектов может продолжаться по мере увеличения подгрупп до тех пор, пока некий финальный договор не объединит всех членов общества в рамки единой конституционной структуры.
Последний, или заключительный, конституционный договор определит все права, закрепленные за каждым индивидом, входящим в эту, включающую всех индивидов, общину. И каждый индивид сочтет свое положение более выгодным по сравнению с тем, в каком он мог бы находиться при любом из ранее упомянутых естественных распределений, потому что ему не придется вкладывать усилия в осуществление защитной или захватнической деятельности ни в качестве отдельно действующего индивида за свой собственный счет, ни в качестве активного члена подгруппы всего общества.1 Теперь может начаться вторая, или постконституционная, стадия переговоров. В данный момент переход от модели с двумя индивидами к модели с n-ным числом индивидов приводит к существенно иным результатам. Что касается частных благ, то обмены ими могут осуществляться традиционным способом, который всесторонне изучен экономистами. Будут образовываться рыночные институты; рамки торговли будут ограничены существованием множества альтернатив для каждого отдельного продавца и для каждого отдельного покупателя товаров; результаты будут более определенными, чем в условиях с малым количеством участвующих. Для решения поставленных целей необходимо обратить внимание на следующий момент: обмены частными благами все еще происходят в рамках отдельных пар участников обмена, между отдельными продавцами и отдельными покупателями. Каждый обмен остается двусторонним взаимодействием, как и в упрощенной модели, несмотря на наличие в модели дополнительного числа участников. Нет необходимости вовлекать всех членов общества в каждый отдельный договор. В данном случае совершенно отсутствует то, что может быть названо "общественным договором".
Помимо всех подобных актов обмена частными благами может существовать выигрыш, потенциально получаемый от "обмена" общественными, или коллективно потребляемыми, товарами и услугами, то есть теми благами, которые могут одновременно удовлетворить спрос всех членов группы. В нашем простом примере предположим, как и раньше, что Z является именно таким общественным благом, которое может потребляться совместно и одновременно всеми членами общества, состоящего, скажем, из трех человек: A, В и С. Предположим, что, как и раньше, все доступное количество блага Z , согласно условиям основного конституционного договора, находится в распоряжении индивида В . В данном случае могут произойти акты "обмена", заключающиеся в передаче частных делимых благ от A и С индивиду В в обмен на желание последнего сделать благо Z доступным для совместного потребления. Здесь необходимо обратить особое внимание на то, что при таком обмене все члены группы, потребляющей в конечном итоге это благо, должны напрямую участвовать в переговорах по обеспечению общественного блага. Невозможно разделить такую сеть экономических актов обмена на отдельные двусторонние взаимодействия. Эта особенность четко разграничивает обмен общественными и частными благами. В первом случае, то есть при обмене общественными благами, вновь возникает нечто подобное "общественному договору", сопоставимому по числу участников с конституционным договором, в котором разграничиваются индивидуальные права.
Прежде чем мы сможем глубже раскрыть смысл этого сходства и выявить заблуждения, порожденные им, необходимо избавиться от некоторой двусмысленности. Для наглядности я предположил, что все редкие блага подразделяются на две противоположные группы - чисто частные и чисто общественные.2 Кроме этого я предположил, что все блага, классифицированные нами как общественные, являются таковыми для всех членов общества. Это предположение, пожалуй, лимитирует даже больше, чем строгая противоположная классификация. Многие блага по причине нескольких потребителей могут быть отнесены к "общественным", или "коллективным", и в то же самое время они становятся совершенно конкурентными в потреблении по мере того, как число потребителей увеличивается. Размер "клуба" потребителей, удовлетворяющий критерию эффективности, может быть намного меньше размера самого общества.3 Если такие "клубы" невелики по сравнению с размером всего общества, то в этом случае могут возникнуть рыночные институты с необходимой договорной структурой, даже если нарушается строгое требование к двустороннему характеру обмена, присущее чистому рынку. Обнаружив, что большинство неколлективных благ могут потребляться совместно только немногочисленной группой, мы для достижения поставленных целей будем рассматривать все акты "обмена", для осуществления которых необходимо значительное разделение общества, как акты обмена "частными благами". В несколько более практических терминах это условие означает абстрагирование от принятия решений местными органами власти.
Процесс заключения "общественного договора", в который вовлекаются все члены общества, может происходить на двух уровнях, или ярусах: на некоторой первоначальной стадии конституционного договора, когда достигается соглашение по поводу распределения прав индивидов, и на некой постконституционной стадии, когда индивиды устанавливают общую величину и свои доли издержек, связанных с совместным потреблением товаров и услуг. Одни и те же проблемы возникают на каждой стадии. Они связаны в основном с необходимостью вовлечения большого числа людей в одни и те же договорные соглашения. Чистые издержки достижения согласия в любом случае резко возрастают по мере того, как число участников увеличивается. В двустороннем обмене необходимо согласие только одного единственного продавца и одного единственного покупателя. Это различие в количестве участвующих сторон само по себе и приводит к значительному различию в издержках. Но отсутствие альтернатив обостряет проблему достижения согласия при многостороннем переговорном процессе. При большом количестве людей оно может и не быть связано с чрезмерными издержками, если каждый участник будет иметь другие доступные для него средства Для обеспечения себя конкурентными товарами. Если у индивида имеются иные возможности и если предложенное соглашение не соответствует его предпочтениям в самом широком смысле, то он может отказаться от участия в многочисленной группе. Однако для одного сообщества необходимость обязательного участия всех членов исключает перспективы реализации выгодных альтернатив. Наш анализ может быть применен напрямую к национальным государствам, которые и становятся реальными организационными единицами, издержки по выезду из которых обычно значительны для индивида, а не для государственных властей.
Чтобы предотвратить возникновение аналитических противоречий в последующих главах, необходимо окончательно определиться по поводу разграничения, или закрепления, индивидуальных прав в конституционном договоре. Важно осознать существование потенциального разнообразия форм спецификации прав индивидов. Концептуальное соглашение может быть любым: от соглашения, предписывающего соблюдение сравнительно небольшого числа формальных "законов", до соглашения, устанавливающего такую структуру прав, которая жестко ограничивает рамки поведения индивидов по многим параметрам. Закрепление прав не является выбором между всем или ничем. Ceteris paribus, анархичная свобода без законов, является наиболее желанной. Та сила, с которой индивид или сообщество индивидов может захотеть обменять свободу, продолжающую присутствовать даже в гоббсовских джунглях, на стабильность, которую обещают режимы с различным количеством формальных ограничений, будет зависеть от ужасов джунглей, ценности порядка, издержек по его поддержанию и от ряда других факторов, некоторые из которых будут проанализированы в следующих главах.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Сложности возникают в условиях большого числа участников, когда любая структура прав становится менее стабильной, чем в условиях с малым числом участников. Существует две причины для такого различия. Во-первых, практически любое согласованное распределение, или закрепление, прав будет предпочтительней того, что может ожидать индивид, если бы он отделился и попробывал жить сам по себе в условиях чистой анархии. Однако в многочисленных сообществах набор закрепленных прав, который для каждого индивида будет предпочтительнее того, что он мог бы ожидать, если бы какая-нибудь группа отделилась от других, намного более ограничен и во многих случаях мог бы вообще отсутствовать. Формально эти аспекты взаимодействий подробно рассматривались в современной теории игр. Если использовать соответствующую терминологию, в многочисленных группах может не быть никакого разграничения, или закрепления, прав в ядре игры, и, если оно действительно существует, число возможных распределений может быть небольшим. Вводный анализ этих концепций см. в: Duncan Luce, Howard Raiffa. Games and Decisions. New York: John Wiley and Sons, 1957.
Во-вторых, даже если в конечном счете полученное распределение должно рассматриваться как ядро игры, индивиды все равно будут считать выгодным нарушением условий, если они предполагают, что со стороны остальных членов группы не будет ответной реакции. Эта тенденция к нестабильности присутствует как многочисленных группах, так и малочисленных, но полная обезличенность, или анонониность, индивидов в больших группах приводит к тому, что наличие стратегии в поведении индивидов значительно менее вероятно.
2 Это такое же предположение, как и то, которое было сделано Самуэльсоном в его классической формулировке норм благосостояния для обеспечения общественных благ. См.: Paul A. Samuelson. "The Pure Theory of Public Expenditure". Review of Economics and Statistics, 36, November 1954, pp. 387-89.
3 Более глубокий анализ см. в моей работе: "An Economic Theory of Clubs", Economica, 32, February 1965, рр.1-14.
