Классическая школа не последовала за ним в его социалистиче-ских тенденциях. Она продолжала исповедовать доктрину своих первых учителей (но пользующуюся теперь меньшим авторите-том) и не создала ни единого произведения, равноценного, тем, ко-торые мы изучали. Однако есть у нее некоторые, хотя и второсте-пенные, но все-таки выдающиеся, произведения. Укажем только на главные.
В Англии появились в 1874 г. книги Кэрнса, а именно "Some Leading Principles of Political Economy" ("Некоторые руководящие принципы политической экономии") и "Essays on political economy theoretical and applied" ("Опыты теоретической и прикладной поли-тической экономии"). Вообще Кэрнса представляют учеником Стюарта Милля, но он не был им. Он является в полном смысле экономистом классической школы как по своему дедуктивному методу, который он считает единственно возможным и которым он даже злоупотребляет, так равно и своим индифферентизмом к социальным несправедливостям. Он принимает laisser faire "не в качестве основания научной доктрины... а в качестве самого надеж-ного и самого практического правила поведения". Он защищает против Стюарта Милля старый закон фонда заработной платы. Он не внес ничего нового в науку, если не считать некоторых поправок его к закону конкуренции. Он заметил, что этот закон далеко не имеет того весьма широкого значения, которое ему приписывали, но что он проявляет свое действие между отдельными лицами, по-ставленными приблизительно в одинаковые условия, иначе гово-ря, что он проявляет свое действие только внутри мелких закры-тых групп, а не между группами, - это то, что он называет теорией non-competing groups (не конкурирующих групп). И этим объясняет-ся то, что неравенство прибылей и заработных плат может сохра-няться бесконечно.
Во Франции во время Второй империи самым видным предста-вителем политической экономии был Мишель Шевалье. Будучи учеником Сен-Симона, он, однако, продолжал во Французском колледже учение классической школы, которое здесь насажда-лось его предшественниками Ж.Б.Сэем и Росси". Он боролся про-тив социалистов 1848 г. и протекционистов, и вел с Кобденом пере-говоры относительно известного торгового договора 1860 г. Он по-нял, какое важное значение будут иметь железные дороги, Суэцкий перешеек, тогда только что прорытый (по проекту Анфантена), и крупные кредитные учреждения, которые начали тогда воз-никать14. Примыкая к либеральной школе, он все-таки не забыл учения сенсимонизма о выдающейся роли власти и государства и внушал правительству политику, благосклонную к рабочему воп-росу, к которому Наполеон имел тяготение по своей природе. И он обсуждал все эти вопросы с широким знанием дела и в красивой форме.
В то же время Курсель-Сэней опубликовал "Трактат по по-литической экономии", который долгое время пользовался ав-торитетом. Курсель был стражем чистой науки, которую он на-звал плугологией в отличие от эргономии, или прикладной нау-ки; он придавал громадное значение безусловному разграниче-нию этих двух областей. Долгое время он играл некоторую роль магистра - это он в "Экономическом журнале" рекомен-довал палку для молодых, стремящихся к эмансипации эконо-мистов, в то время как Морис Блок сурово анализировал и кри-тиковал произведения впервые выступавшей тогда немецкой школы.
К сожалению, мы не можем отнести к французским произведе-ниям "Precis de la science economique et de ses principales applications" ("Краткий курс экономической науки и основных видов ее приме-нения") Шербюлье от 1862 г., ибо его автор был швейцарцем и пре-подавал сначала в Женеве, а потом в Цюрихе. Косса в своей "Исто-рии" объявляет его бесспорно лучшим трактатом, опубликован-ным на французском языке и, может быть, стоящим выше тракта-та Стюарта Милля. Бесспорно, эта книга заслуживала большего, чем ограниченная и короткая известность, отведенная ей судь-бой, но последнее можно объяснить тем, что, будучи очень солид-ной, она значительно менее красноречива и привлекательна, чем книга Стюарта Милля. Шербюлье принадлежит к классической школе. Он боролся против социализма памфлетами в стиле Бастиа и защищал либеральные доктрины и дедуктивные методы. Однако подобно обоим Миллям до него и Вальрасу, Спенсеру, Лавеле, Генри Джорджу и многом другим после него он чувствует не-которую натянутость в примирении земельной собственности с индивидуалистическим принципом "каждому продукт его труда"; и если он покорно принимает его, то это скорее потому, что он видит в нем меньшее зло, чем в коллективной собственности на землю.
В Германии либеральная школа имела еще нескольких пред-ставителей до того, как была окончательно сметена исторической школой. Принс Смит (английского происхождения) защищал здесь свободную торговлю и учил, "что бессмысленно предположе-ние о существовании социального вопроса и что если он существу-ет, то еще бессмысленнее предполагать, что он может быть решен иначе, чем силой вещей". Не столько доктринерски, сколько ре-форматорски настоенный Шульце-Делич начал в 1850 г. движе-ние, которое вопреки насмешкам Лассаля так великолепно распро-странилось в тысячах кредитных ассоциаций, но тем не менее приносило пользу только средним классам (мелким торговцам, ре-месленникам, крестьянам).
Б) ЛАССАЛЬ
Родбертус наделил государственный социализм социальной тео-рией, а Лассаль сообщил широкий размах идеям вмешательства государства.
Краткость и блеск его политической роли, мощность его красно-речия, одновременно и популярного, и литературного, оригиналь-ность его натуры, жаждущей знания и деятельности, романтич-ность и театральность его взбудораженного существования - все это придавало необычайный отзвук его словам. В 1848 г. в 23-лет-нем возрасте он принял вместе с Марксом участие в революцион-ной агитации. А затем он почти исключительно посвятил себя фи-лософским, юридическим и литературным трудам. В 1862 г. после долгого молчания он возвращается на политическую арену. В этот момент вся немецкая политическая жизнь сосредоточилась на мелкой борьбе Прусской либеральной партии (Fortschrittspartei) против Бисмарка на почве конституционного вопроса. Лассаль объявляет войну одновременно и правительству, и буржуазной оп-позиции, последней, может быть, еще больше, чем первому. И, по-вернувшись к рабочим, он подстрекает их создать новую партию, которая, будучи равнодушной к чисто политическим вопросам, подготовит их экономическое освобождение. В течение двух лет, с
1862 по 1864 г., вся Германия заполняется отзвуками его речей, памфлетов, защит перед судами, пламенной пропагандой в пользу Всеобщего союза немецких рабочих (Allgemeiner deutscher Arbeiterverein), который только что был основан в Лейпциге (в
1863 г.). В то время как прирейнские рабочие с пением и цветами, как триумфатора, принимают агитатора, который возобновляет среди них прерванную с 1848 г. демократическую и социальную пропаганду, либеральные газеты, приведенные в замешательство его неожиданными атаками, беспощадно нападают на него и даже обвиняют его в тайном соглашении с властью. Потом вдруг весь этот великий шум утихает. Раненный на дуэли Лассаль умирает 31 августа 1864 г., и от его деятельности остаются лишь Всеобщий Союз немецких рабочих, первый эмбрион великой немецкой соци-ал-демократической партии и воспоминание о его разрушитель-ных атаках на индивидуалистический либерализм.
Основные концепции Лассаля как социалистического теоретика не отличаются от концепции Маркса. Вся историческая эволю-ция состоит у него в растущем ограничении права собственности - ограничении, которое через сто или двести лет должно привести к полному исчезновению ее. Но Лассаль преимущественно человек действия: он жаждет практических результатов. И как раз в этот момент немецкий рабочий класс начинает пробуждаться к полити-ческой жизни. Он еще не уверен насчет пути, который он должен избрать. В 1863 г. несколько рабочих сделали попытку собраться со своими товарищами на конгресс. Они адресуются к Лассалю (рав-но как и к другим известным демократам), чтобы узнать его мне-ние по рабочему вопросу, и таким образом доставляют ему желан-ный случай учредить партию и сделаться ее главой. Но какую избрать программу? Рабочим нужно, говорит Лассаль, "нечто опре-деленное, осязательное". С другой стороны, "нельзя разоблачать перед широкой публикой последнюю цель подобной агитации". Поэтому, не загромождая своей пропаганды слишком отдаленным идеалом, он сосредоточит все свои усилия на двух непосредствен-ных требованиях - одном политическом, а другом экономиче-ском: на всеобщем избирательном праве и создании субсидируе-мых государством производительных ассоциаций. И чтобы привлечь массы к этим реформам, он будет указывать не на экс-плуатацию рабочих владеющими классами, что слишком испугало бы буржуазный класс, а просто на "железный закон заработной пла-ты", счастливую формулу, отысканную им для обозначения теории минимальности заработной платы Рикардо.
Следует отличать, как очень хорошо знал Родбертус, "экзотери-ческого" Лассаля от "эзотерического", или, проще говоря, политиче-ского деятеля, говорящего перед толпой, от кабинетного теоретика:
второй очень смел, первый значительно оппортунистичнее. Толь-ко первого знали его современники. Его опубликованные впослед-ствии письма показывают, что не следует придавать предложенной им реформе больше значения, чем придавал он сам. Не говоря о том, что она копирует план "общественных мастерских" Луи Блана, можно отметить, что он сам пишет Родбертусу о своей готовно-сти изменить ее, если ему укажут на лучшую. Впрочем, идея ассо-циации была далеко не чужда немецкой либеральной партии. Не в первый раз проповедовали ее рабочему классу. Мишень нападок Лассаля - депутат Шульце-Делич благодаря энергичной пропа-ганде создал в 1849 г. громадное количество кредитных и потреби-тельских кооперативов, состоявших, правда, не столько из рабочих, сколько из ремесленников, и предназначавшихся главным обра-зом для облегчения последним закупок сырья. Но эти ассоциации покоились на идее отрицания всякого правительственного вмеша-тельства.
Следовательно, новым был у Лассаля только призыв ко вмеша-тельству государства. И этим своим энергичным протестом против вечного laisser faire он произвел впечатление на общественное мне-ние. Ему самому нравилось представлять в таком смысле свою агитацию. Говоря перед франкфуртскими рабочими 19 мая 1863 г., он восклицал: "В этом, говорю я, принципиальный вопрос (о вмеша-тельстве государства), он поставлен на очередь во всей этой пред-принятой мною кампании. Тут, на этом вопросе, завязывается вся борьба, которую я готов начать".
В каждом из своих главных произведений он возвращается к этой идее. Но особенно он развивал ее в своей первой речи перед берлинскими рабочими в 1862 г. Там она представлена во всей своей силе. Там он противопоставляет "буржуазную" концепцию государства "истинной", которая есть, говорит он, концепция рабо-чего класса. Для буржуазии у государства только одна цель - хра-нить свободу и собственность частных лиц, - представление доста-точное, если бы мы все были "одинаково богатыми"8. Но при отсут-ствии такого равенства сводить деятельность государства к роли "ночного сторожа" - значит отдавать слабого на эксплуатацию бо-лее сильному. В действительности цель государства совсем иная. История человечества есть длительная борьба за освобождение от природы и от всевозможных окружавших человека стеснений - от нищеты, невежества, бедности, слабости. В этой борьбе одинокий индивид остается бессильным, единение с другими ему необходи-мо. Государство создает такое единение, и потому его цель "осуще-ствить человеческий удел, т.е. всю культуру, на которую способно человечество. Государство - это воспитание и движение человече-ства к свободе"9.
Формула, как видите, больше метафизическая, чем экономиче-ская. Поразительна аналогия между ней и формулами, с помощью которых философ Гегель определял роль и природу государства10. Лассаль действительно ученик Гегеля и Фихте11. Через него идеа-листические теории немецких философов проникают в дискуссии экономистов и, поддерживаемые несравненной мощью его красно-речия, вздымают волны, которые скоро унесут манчестерский ли-берализм.
