economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Иозеф Алоиз Шумпетер

Иозеф Алоиз Шумпетер
(1883-1950)
Joseph Allois Schumpeter
 
Источник: Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М. "Прогресс". 1968.
Селигмен Б.
Йозеф А. Шумпетер и его новатор
Когда какой-либо экономической доктрине удается объединить в грандиозную систему идеи о непрерывном воспроизводстве при неизменном уровне производства или потребления, о том, что достижимо совершенное равновесие экономических сил, что главными движущими силами экономического развития являются смелые предприниматели, вечное стремление которых к прибыли вызывает экономические изменения, и что капитализм потерпит неудачу потому, что он слишком преуспевает,- эта доктрина, несомненно, может быть названа интересной и даже поразительной. Такая система создана одним из крупнейших экономистов нашего времени Йозефом А. Шумпетером (1883-1950), который был профессором Гарвардского университета с 1932 г. до конца жизни 1.
Шумпетер родился в Моравии и получил прекрасное образование, включающее изучение греческого и латинского языков 2. В 1901 г. он поступил в Венский университет, где пять лет спустя он получил степень доктора права. После непродолжительной практики в Каире Шумпетер решил целиком посвятить себя изучению экономической теории. Будучи студентом, он много внимания уделял экономическим проблемам, особенно на семинарских занятиях по статистике и экономической теории. Среди его учителей были такие светила, как Визер, Филиппович и Бем-Баверк. А в числе студентов, принимавших участие в этих семинарах, были Мизес, Феликс Сомари, а также способные молодые социалисты Отто Бауэр и Рудольф Гильфердинг. Несомненно, интерес Шумпетера к проблемам социализма, который он сохранил на всю жизнь, возник в те годы. В 1909 г. он поступил на работу в университет в Черновицах, а в 1911 г. переехал в Грац. Поскольку как преподаватель экономики он был в единственном числе, то он читал лекции по всему кругу проблем, включая и смежные вопросы социологии. Очевидно, что его глубокие познания в столь многих областях экономической теории и разносторонние интересы, которые часто заметы в его работах, связаны с преподавательской деятельностью в те годы. В 1913 г. Шумпетер в порядке обмена профессорами поехал в Колумбийский университет, где провел год; в Европу он вернулся незадолго до начала войны. Шумпетер не скрывал своих прозападных симпатий (в 1906 г. он посетил Оксфорд и Кембридж, он был женат на дочери видного сановника англиканской церкви), а войну он обычно характеризовал как "кровавое безумие".
После образования Австрийской республики в 1919 г. Шумпетер был приглашен на пост министра финансов в коалиционном правительстве католиков и социал-демократов (очевидно, по настоянию Отто Бауэра) 3. Состояние финансов, конечно, граничило с полным хаосом, и инфляция казалась неизбежной. Положение Шумпетера как консерватора, которого рекомендовал в правительство социалист, было не очень-то завидным. Спустя семь месяцев он вынужден был уйти в отставку, так и не успев доказать правоту своих идей о контроле над инфляцией 4. Его идеалом было сильное и единое в мнениях правительство, которое смогло бы ввести налог на капитал для обеспечения иностранных займов, столь необходимых для перестройки экономики, он стремился также к сбалансированному бюджету. Кроме того, его вполне разумное утверждение, что "крона - это крона", пришлось не по душе тысячам австрийских бюргеров, которые видели, что их сбережения исчезают. Спустя два года, после того как Шумпетер вышел из правительства, он возглавил небольшой банк, который потерпел крах в 1924 г. Вкусив от политики и предпринимательской деятельности, Шумпетер решил вернуться в относительно тихую гавань Академии. Он преподавал в Японии, затем возглавил кафедру государственных финансов в Боннском университете; здесь он много сделал для того, чтобы поколебать влияние исторической школы, которое по-прежнему было весьма сильным в экономической науке Германии. В 1932 г. Шумпетер принял приглашение занять пост в Гарвардском университете (он читал здесь лекции в 1927 и 1930 гг.), где и оставался до конца жизни.
Литературное наследие Шумпетера огромно. Даже его ранние статьи по-прежнему заслуживают внимательного изучения 5. Во многих отношениях Шумпетер был потомком по прямой линии австрийской школы, однако большое влияние на него оказал Вальрас, которого Шумпетер считал величайшим из современных экономистов. Он утверждал, что тот, кто не изучал и не понимает Вальрасову теорию общего равновесия, не может стать хорошим теоретиком 6. На взглядах Шумпетера на капиталистический способ производства в ранний период его творчества сказалось также влияние Ирвинга Фишера и Джона Бейтса Кларка. Он считал весьма полезной попытку Фишера использовать в экономических анализах понятия, заимствованные из систем учета, но отвергал концепцию капитала Фишера в пользу понятия фонда Кларка. Эта идея является центральной в его собственной "Теории экономического развития" 7. Отдельные замечания Кларка о динамической теории послужили необходимым толчком для Шумпетера в изучении проблем экономического развития. Неизбежным было и влияние Бем-Баверка, которого Шумпетер весьма высоко ценил. В работе, относящейся к 1909 г., о социальной природе стоимости 8 можно найти понятия, выдвинутые Визером. У представителей венской школы были заимствованы понятия о порядке благ, вменении альтернативной стоимости и предельной производительности 9. Отличие теории Шумпетера от австрийской школы состоит в его утверждении, что круговой поток (circular flow) характерен для экономики, в которой отсутствуют прибыль или процент. Прибыль является временным фактором, возникающим в процессе развития, а выплачиваемые предпринимателем проценты капиталисту через денежный рынок - это, следовательно, не что иное, как "налог на прибыль" 10. Шумпетер не признавал также идею равномерного и непрерывного накопления капитала, поскольку развитие происходит неравномерно и скачкообразно 11. Несколько ограниченным моделям Бем-Баверка он предпочитал широту охвата и склонность к социологическим выводам, которые он нашел у Маркса.
Система Шумпетера не есть, однако, эклектическое собрание понятий. На основе его последовательной теории происхождения, функционирования и заката капитализма построен внушительный ряд гипотез о производственном цикле, деньгах, проценте и ценах. Многие идеи Шумпетера возникли у него еще в молодые годы. В 1908 г. он опубликовал работу по теоретической экономии, в которой затронул практически все ее проблемы и даже указал на пути их решения, к которому он пришел позднее. К тридцати годам он написал краткую историю экономической науки, которая несколько десятилетий спустя была расширена в фантастически огромный посмертный труд "История экономического анализа" 12. Что касается отношения к более поздним исследованиям в области монополистической конкуренции и кейнсианской доктрине, он остался в основном старомодным экономистом 13. Несмотря на признание важности рекламы и дифференциации продукта, его собственная доктрина преимущественно основана на "чистой" конкуренции. Его отрицание кейнсианских положений, более решительное, зиждется на непризнании вывода о том, что экономика может функционировать только при вмешательстве извне. Его собственные идеи базировались на понятии о так называемой первопричине: коль скоро капитализм возник, он должен развиваться только за счет внутренних сил. Согласно чистой теории, следует отрицать все политические, философские и моральные аспекты.
Первоначальная модель Шумпетера имела отношение к поведению обособленных экономических единиц в окружающей обстановке, на которую каждая из них практически не оказывает влияния. Эту модель, в основном традиционную, Шумпетер пытался заново сформулировать в условиях одновременности и взаимозависимости. В структуре модели неизменно присутствует понятие предельной полезности, сторонники которого так и не сумели отвести упрек в том, что они заставляют экономического человека быть эквилибристом, балансирующим между удовольствиями и страданиями.
В своей ранней работе "Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalokonomie 14. Шумпетер утверждал, что экономический анализ может быть свободен от гедонизма, а теория не должна использоваться для усовершенствования существующего способа распределения дохода. Это в особенности следует подчеркнуть, так как в конце XIX и начале XX вв. экономисты сознательно или невольно все больше и больше использовали теорию предельной полезности и производительности для доказательства того, что такая экономическая система является наилучшей из возможных. На этом этапе модель Шумпетера все еще была статической. Между переменными величинами устанавливается равновесие; представляется возможным определить реакцию всех элементов системы при изменении одной переменной величины. Зависимости между величинами четко сформулированы и определяются, согласно концепциям австрийской школы, предельной полезностью. Однако эта модель не соответствовала действительности, ибо экономическая жизнь, как понимал Шумпетер, представляет собой динамический и постоянно изменяющийся процесс, природа которого была им позже исследована в теории развития.
Шумпетер был необычайно щедр на похвалы. Несмотря на то что он придерживался консервативных убеждений, Шумпетер не колеблясь признавал Маркса выдающимся экономистом. Для него имело значение лишь качество исследований и, как выражался Шумпетер, "проницательность" человека. Под ней он подразумевал "преданалитический познавательный акт", дающий исходные данные для научных исследований 15. Это означает такое восприятие экономических проблем, которое позволяет ставить действительно значительные вопросы. Следовательно, идеологические предубеждения не должны быть причиной осуждения теоретических работ только потому, что с их положениями нельзя согласиться. Всегда готовый выслушать своего противника, Шумпетер никогда не успокаивался до тех пор, пока ему не удавалось взглянуть на проблему с точки зрения оппонента. Это - удивительная черта, если учесть специфику экономической науки, где самый невинный вопрос может заставить человека излагать свои взгляды в течение часа.
Шумпетер считал математику важным инструментом в экономической науке 16, но полагал, что она никогда не заменит интуитивного проникновения. Такая интуиция порождает искусство полезного абстрагирования, в котором Рикардо, Маркс и Вальрас были непревзойденными. Это, по мнению Шумпетера, является ядром метода экономического анализа. Несомненно, все эти идеи он впитал в себя в студенческие годы в Венском университете, где в спорах с Бауэром и Гильфердингом наверняка проявился его отточенный ум. Несмотря на склонность к точным методам, среди экономистов Шумпетер слыл до некоторой степени романтиком. Он утверждал, что капитализм является волнующим и романтическим. Защита использования математики в экономике не помешала ему обращаться за доказательствами к историческому опыту. В 1950 г. он признал, что математические модели в изучении производственных циклов не были столь плодотворны, как он надеялся, и что из теоретического, статистического и исторического методов наиболее важным является последний. Однако в своих обширных исследованиях он нередко использовал все три метода; эта способность коренилась в его мастерском владении научным методом. Чтобы рассеять сомнения в этом, достаточно прочесть введение к его "Истории экономического анализа", где Шумпетер продемонстрировал редкое умение охватить философские и социологические аспекты экономической теории 17.
Шумпетер утверждал, что ни один из методов не является столь универсальным, чтобы преобладать над другим. Каждый метод имеет свою сферу применения: если исторический метод применим для изучения организации экономики, то для теории цен необходимо абстрагирование и построение моделей. Однако оба эти метода "часто сближаются и становятся неразличимы". Из всех общественных наук только экономическая, говорил Шумпетер, стоит близко к естественным наукам, и лишь потому, что она имеет дело с явлениями, которым можно дать количественное выражение. Измерение многих экономических данных не есть нечто привнесенное извне, как это имеет место в физике, поскольку они предстают перед исследователем как величины, которые сама жизнь сделала числовыми. Если согласиться с этим положением, то нет необходимости прибегать к изучению мотивов и главных движущих сил человеческого поведения. Именно неспособность понять это и ввела в заблуждение классиков, так как ассоциативная психология, гедонизм и сравнения полезностей не поддавались основной методике количественных измерений в экономике. Однако измерения и статистики недостаточно для понимания связи между экономическими явлениями. Для этого необходима теоретическая экономия. Надо либо довериться смелым и, возможно, ненадежным теоретическим построениям, либо отказаться от всяких надежд 18.
Шумпетер признавал, что такие построения могут не иметь ничего общего с действительностью, но, будучи произвольными, они основаны на реальных фактах. Это придает экономической теории строгость и последовательность в рамках тех явлений, которые она призвана рассматривать. В соответствии с этим методологическим принципом теория равновесия для Шумпетера была статической системой, в которой рассматривается длительное влияние небольших и непрерывных изменений основных параметров. Хотя такой подход может оказаться безуспешным, Шумпетер тем не менее полагал, что путем варьирования статических состояний можно получить важные решения некоторых экономических проблем, например, построения системы тарифов и налогов. Там, где происходят значительные и дискретные изменения, необходимы динамические методы. Впервые выдвинув динамическую модель в работе "Теория экономического развития", Шумпетер тщательно разработал ее в книге "Экономические циклы". Начав со статического анализа согласно своей доктрине кругового потока, он показал, как нарушения потока, вызываемые появлением новых товаров, новых методов производства и организации промышленности, придают экономике динамический характер. Именно эти силы обеспечивают "развитие" 19.
Теперь необходимо вкратце рассмотреть исходные позиции Шумпетера 20. На историка сильное впечатление производит их удивительное постоянство. Однажды Шумпетер высказал замечание, что мировоззрение человека достаточно полно формируется к тридцати годам, в остальную часть жизни лишь происходит развитие ранее возникших идей. Это замечание по существу автобиографично.
Коренная проблема всякой экономической системы, заявил Шумпетер, заключается в достижении и поддержании равновесия. Он отверг частичный подход Маршалла, и, верный своим привязанностям, в качестве основного метода анализа использовал более общую концепцию, выдвинутую Вальрасом. В первоначальной модели Шумпетера экономическая деятельность просто повторялась, и теория описывала ее как кругооборот. В рамках этой модели все фирмы находятся в состоянии устойчивого равновесия, а доходы равны затратам. Прибыль и процент равны нулю, цены образуются на основе средней стоимости, экономические ресурсы полностью используются. В эту модель вводится новая производственная функция, соответствующая новому соотношению между затратами и выпуском продукции. Введение новой функции осуществляется Новатором, стремящимся получить большую прибыль, чем могут дать обычные способы. Он обладает замечательной, возможной только в капиталистическом обществе способностью видеть новые возможности и извлекать из них выгоду. Для достижения своей цели ему необходимы дополнительные кредиты, в результате чего банкир становится в конечном счете тем лицом, которое обеспечивает Новатору возможность действовать 21.
Получив от банка дополнительные деньги, Новатор выходит на рынок, чтобы купить новые факторы производства по более высокой цене, чем та, которую может предложить менее активный предприниматель. Поток средств производства возрастает, а поток предметов потребления уменьшается. Первый из таких Новаторов прокладывает дорогу остальным, однако вскоре возможности для инвестирования иссякают. Ссуды сокращаются, банковские займы погашаются, и в результате конкуренции новых и старых фирм возникает дефляция. Стоимости меняются, а некоторые фирмы полностью исчезают. Устанавливается новый кругооборот. При этом экономика не возвращается к прежнему состоянию равновесия. Производство находится на новом уровне, изменяется состав продуктов, производимых обществом. В этом первом приближении к экономической действительности не учитывались ошибки и спекуляция. Продолжительность процесса расширения и сокращения производства была неопределенной и зависела от особенностей новшеств, вторгавшихся в пределы замкнутого цикла. В модели четко охарактеризованы институциональные факторы. Таким образом, та разновидность капитализма, которую иллюстрирует модель Шумпетера, оказывалась исторически обусловленной.
Предполагается, что экономическую силу, достаточную, чтобы вырваться из кругового потока, Новатор обретет, лишь получив кредиты от банковской системы. Отсюда возникает целый ряд сложных проблем, связанных с деньгами, капиталом и процентом. Вальрасовский характер модели, натолкнувший Шумпетера на определение денег как на поток затрат, движущийся в одном направлении, в то время как поток благ движется в обратном направлении, подсказал и методику анализа, в которой деньги становятся полезным орудием для изучения экономических процессов. Они стали связующим звеном между экономическими явлениями и являются "квитанцией о сдаче и распиской в получении", связывающими также производство и доход, который поступает к взаимодействующим факторам 22. Однако деньги не обладают собственной экономической силой, так как их движение обусловлено в конце концов решениями предпринимателей 23. Введение в модель денег является чисто техническим приемом, поскольку круговой поток возможен и при их отсутствии. Шумпетер прекрасно понимал, что следует отличать роль денег как numeraire от их использования как материальных предметов. Все возникающие при анализе проблемы излагаются Шумпетером с замечательной ясностью, включая и такие вопросы, как предельная полезность денег, их стоимость, скорость обращения и правовые аспекты. Его работа в этой области, относящаяся к 1917 г., до настоящего времени остается одной из наиболее глубоких в соответствующей области 24.
Понятие потока у Шумпетера доминирует также и в концепции капитала. Он считал, что капитал не следует отождествлять с конкретными товарами; он является независимой категорией, имеющей характер фонда покупательной способности. Это положение напоминает теорию капитала Дж. Б. Кларка и Ф. Найта. Здесь Шумпетер отошел от австрийской школы, в особенности от работ Бем-Баверка и Хайека 25. Он считал, что капитал используется для покупки товаров и пополняется через продажу. Стремясь выразить таким путем важные экономические взаимоотношения, Шумпетер в своей системе рассматривал как поступки людей, так и место вещей. Капитал приобретает значение лишь тогда, утверждал Шумпетер, когда имеет место развитие: в круговом потоке капиталу ничто не соответствует 26. В силу этого он является категорией динамического анализа, который объясняет, почему процент как поток дохода появляется только при росте и развитии экономики. В статическом состоянии, или при круговом потоке, весь продукт идет на заработную плату и ренту и процент не возникает. Процент - это цена, уплаченная за приобретение новых производительных сил, он возникает из прибыли, появляющейся при введении новшеств. Итак, с точки зрения Шумпетера, процент связан с "ссудными фондами". Процент возникает только на денежном рынке, который сам по себе есть продукт развития 27.
Существует мнение, что описанная выше модель недействительна даже для кругового потока, поскольку без какой бы то ни было прибыли на капитал не может возникнуть побуждения поддерживать его на уровне, необходимом для статической экономики 28. Круговой поток предполагает полную определенность перспектив и отсутствие какого-либо "горизонта времени". При нулевом проценте и данном равномерном потоке доходов и полезности, выраженной как функция дохода, замена удовлетворения потребностей в настоящем удовлетворением в будущем не сулит особых преимуществ. Таким образом, модель без процента действительно кажется логически возможной 29.
Как правило, в аналитической экономии чистая модель может быть модифицирована в более близкую к реальности за счет менее строгих допущений и введения более сложных элементов. В экономической теории Шумпетера это достигается введением влияния волны нововведений со всеми вызванными ею колебаниями и несовершенством. Ввод в эксплуатацию нового завода или оборудования сопровождается увеличением расходов потребителей. Некоторые предприниматели расширяют производственные мощности, в надежде что обстановка останется благоприятной, что привносит в экономику спекулятивные факторы. В этом случае следует учитывать ошибки и неправильные представления. Общая картина усложняется, среди процветания и бума начинают обнаруживаться слабости. При наступлении перелома возможно наступление настоящей депрессии, а не нового равновесия, как это предусмотрено в предыдущей модели. Превосходная экономическая ситуация ухудшается по мере ликвидации ранее накопленных ценностей. Оживление возможно лишь тогда, когда предпринимаются усилия для достижения нового состояния равновесия.
В своем варианте циклических изменений Шумпетер описал хорошо известные фазы процветания, спада, депрессии и оживления, однако он отказался дать унифицированные характеристики различным циклам в истории капитализма. Он считал, что каждый из них был уникальным явлением со своими специфическими чертами. Разграничение циклов от пика до пика или от впадины до впадины является искусственной процедурой, которая затушевывает специфический характер капиталистического развития. Если и можно изучать циклические изменения, не принимая во внимание их влияние на экономический рост - как это имеет место при сравнении циклов по амплитуде и длительности,- то обратный процесс, как утверждал Шумпетер, невозможен. Экономический рост имеет глубокие корни в неравномерном циклическом движении: достаточно изучить проблему инвестиций и накоплений, чтобы представить себе важность этого положения. Простой иллюстрацией его может служить природа стимулированных инвестиций, которые связаны с первоначальным увеличением дохода, вызванным нововведением. Таким образом, рост выпуска продукции в одной отрасли экономики может вызвать повышение активности во всех ее отраслях: по сути дела, это основной признак оживления 30.
Когда Шумпетер приступил к подробному истолкованию экономических изменений, он предложил схематическую картину сложной циклической модели. Он полагал, что толчок развитию дают нововведения. Для полного освоения разных нововведений требуются различные сроки, хотя в некоторых случаях они совпадают, как это имело место в железнодорожном транспорте и автомобильной промышленности. Картина еще более усложняется, если нововведения рассматривать в их взаимозависимости, как части некоего более крупного экономического подъема.
Итак, анализ Шумпетера скорее предполагает возможность нескольких синхронных движений, нежели множества колебаний, которые следуют одно за другим 31. Вытекающая отсюда теория мультицикличности основана на положении о том, что экономическая система должна рассматриваться в условиях общего равновесия. После определенных экспериментов Шумпетер остановился на трехцикличной схеме как наиболее подходящей для описания всех явлений, происходящих при капитализме. Циклы названы по имени экономистов Н. Д. Кондратьева, Клемента Жуглара и Джозефа Китчина, причем каждый цикл определяется соответственно периодом в пятьдесят пять лет, десять лет и два года четыре месяца. Эти циклы не являются независимыми, но находятся в определенных взаимоотношениях. Если рассматривать фазу оживления в цикле Кондратьева, говорил Шумпетер, можно видеть, что она достаточно близка к общему равновесию, поскольку в этой фазе существует связь между тремя движениями. В других случаях периоды, являющиеся фазами процветания или депрессии, по Жуглару, могут быть частью кругового движения, которое изменяет природу самого цикла Жуглара. Таким образом, каждый цикл Кондратьева содержит несколько циклов Жуглара, а каждый цикл Жуглара - несколько циклов Китчина, так что "... размах каждой более длинной волны создает близость равновесия для волны следующего порядка" 32. С помощью такой внушительной конструкции Шумпетер пытался создать концептуальную основу, используя которую можно было истолковать соответствующие эмпирические данные и придать реальную ценность теории экономических изменений.
Экономическая теория Шумпетера рассматривает внутренние движущие силы исторического процесса, не имеющие ничего общего ни с деятельностью великих личностей, ни с кознями дьявола. Согласно теории Шумпетера, экономические изменения вызываются "нововведениями". Под этим термином понимаются все причины изменений в круговом потоке. В широком общественном процессе внедрения нововведений принимает участие большое число людей, в результате чего изменяются решающие факторы экономики. Учитывая, что на экономическую систему оказывают влияние войны, революции, колебания в урожаях и налоги, Шумпетер назвал эти факторы "внешними". Он не отрицал их важности и, так же как и Маркс, стремился раскрыть "внутренние" законы капитализма. Он пытался выяснить, какие элементы экономики вызывают изменения активности. Такими важными элементами он считал изменения во вкусах людей, в методах производства и доставки товаров. Очевидно, последние элементы являются важнейшими, ибо ни на каких других элементах экономики нововведения не сказываются в более сильной степени.
Ясно, что нововведение не тождественно изобретению. Последнее является технологическим фактором, тогда как нововведение представляет собой экономическое и социальное явление 33. Нововведение, утверждал Шумпетер, есть категория предпринимательской деятельности в том смысле, что существующие производительные силы используются для решения новых задач. С технической точки зрения рационализация приводит к возникновению новой "производственной функции", всегда связанной с появлением передовых предприятий. Новая технология не может иметь места в рамках старых предприятий. Так называемые старые фирмы в состоянии выжить после суровых экономических потрясений лишь благодаря тому, что они коренным образом преобразуются под влиянием внедрения нововведений,- они должны отрешиться от консерватизма 34.
Процесс внедрения нововведений не протекает равномерно, он характеризуется скачками и рывками. Как только один передовой предприниматель преодолевает технологические и финансовые затруднения и открывает новые пути получения прибыли, другие поспешно следуют за ним. К концу такого периода процветания вся экономика приходит в расстройство и получение прибыли в дальнейшем становится сомнительным. Ошибки и просчеты приводят некоторые фирмы к банкротству. Процесс приспособления сопровождается разрушением ценностей. В силу того что действительные результаты больше не соответствуют ожидаемым, возникает депрессия, когда каждый ждет новых открытий, прежде чем экономические расчеты вновь могут быть сбалансированы. Этот процесс Шумпетер назвал "созидательным разрушением", являющимся существенной чертой капитализма 35.
Тем не менее капитализм способен производить возрастающее количество благ. По утверждению Шумпетера, главным критерием успеха экономики является способность к расширению производства. Капитализм, заявлял Шумпетер, отвечает требованиям этого критерия 36. Хотя нововведения и могут вызвать серьезные нарушения в прежних экономических отношениях, но в конечном счете они приводят к выгоде для общества. В этом отношении крупная промышленность, которую часто подвергают критике как монополистическую, играет особую роль. В действительности жесткие цены, ограничение выпуска продукции и патентный контроль удерживают капитализм в устойчивом состоянии, играя роль противовеса по отношению к нововведениям 37.
Однако если до настоящего времени капитализм функционировал успешно, то в будущем, утверждал Шумпетер, это уже невозможно. Причины гибели капитализма кроются не в экономике, а в образе мыслей людей, определяющих его культурную надстройку. Первоначально капиталистический образ мыслей был рационалистичен и логичен, поскольку сама природа экономических расчетов заставляла предпринимателя мыслить четко и ясно. Будучи по сути дела пацифистами, идеологи капитализма пытались распространить нормы личного общения на международные отношения. Капитализм вызвал к жизни новую буржуазию, которая, движимая сильным чувством пуританского индивидуализма, создала "... не только современные механизированные предприятия, производящие поток товаров, не только современную технологию и организацию экономики, но и все характерные черты и достижения современной цивилизации" 38. С чисто технологической точки зрения капитализм, утверждал Шумпетер, определенно может функционировать на должном уровне. По его мнению, навеянное депрессией представление о сужении возможностей капитализма несостоятельно. Шумпетер не был также убежден в том, что нововведения являются средством сбережения капитала, а таможенный барьер может иметь постоянное влияние 39.
Все же, заявлял Шумпетер, великолепный механизм, именуемый капитализмом, перестанет функционировать 40. На ранних стадиях развития, когда капитализм давал простор предприимчивости, отдельный предприниматель мог рисковать во имя ожидаемого дохода. Предприниматель также стремился проявить свои организаторские и коммерческие способности. Однако сегодня, говорил Шумпетер, в результате технического прогресса функции предпринимателя по внедрению новшеств значительно сузились и сводятся к простой рутине. Прежняя романтика экономических приключений исчезает, бюро и комитеты заменили теперь индивидуальные действия. Все это неизбежный результат капиталистического процесса развития, оно ведет к тому, что буржуазия превратится в ненужный класс. Таким образом, успехи капиталистической экономики парадоксальным образом подрывают положение класса, который первоначально отождествлялся с капитализмом.
Эти изменения приводят к вытеснению мелких предпринимателей; частная собственность и свобода заключения контрактов становятся архаичными правовыми категориями. Миллионы не участвующих в процессе капиталистического производства держателей акций заменяют активных его участников. Экономическая система в конце концов оказывается неспособной внушить лояльность или эмоциональную реакцию, необходимые для ее поддержки. Люди начинают отворачиваться от капитализма, говорил Шумпетер, несмотря на эффективность его производственной машины. Поскольку большинство людей не может выразить утрату своей веры, их разочарование и неудовлетворение должно быть четко высказано той частью интеллигенции, интересам которой соответствует распространение недовольства. Рано или поздно эта интеллигенция становится чуждой существующему строю. При возникновении такой многочисленной интеллигенции, которая считает себя обделенной при капитализме, она поощряет, выражает и организует недовольство системой, которая лишает ее подобающей ей роли в обществе. По мере того как общественная атмосфера становится все более напряженной, люди из принципа отказываются подчиняться требованиям капиталистического способа производства и таким путем серьезно препятствуют его эффективному функционированию. Поскольку капитализм в состоянии функционировать успешно, объяснение его гибели следует искать в разрушительных действиях людей, лишенных экономического кругозора 41. Шумпетер писал: "Капитализм, еще будучи экономически устойчивым и даже укрепляя свои позиции, вносит в человеческое мышление такую рационалистически) струю, благодаря которой складываются умонастроение и образ жизни, несовместимые с его собственными основными предпосылками, мотивами и общественными институтами. И хотя это не вызывается экономической необходимостью и, возможно, даже противоречит интересам экономического благосостояния, он превратится в систему, которую можно назвать социализмом или еще как-нибудь в зависимости от вкусов или принятой терминологии" 42.
Может показаться, что Шумпетер согласен с Марксом: капитализм в конце концов споткнется на своих внутренних противоречиях. Возможно, именно это сходство во взглядах и влекло Шумпетера к Марксу. Нельзя сказать, что он относился к Марксу некритически - так, мало что осталось от технических аспектов Марксовой теории после анализа, сделанного Шумпетером, в особенности в "Истории" 43. Шумпетер не придавал значения политическим выводам из теории Маркса, его гегельянской метафизике и материалистической социологии. Несмотря на признание замечательной точности, присущей экономическому истолкованию истории у Маркса, Шумпетер полагал, что это препятствует разработке более обобщенной теории. В своей работе "Экономическая доктрина и метод" Шумпетер писал, что Маркс целиком находился в русле классической традиции, а основные идеи марксизма можно проследить до Рикардо и его предшественников44. Но прежде всего Маркс был высокообразованным и исключительно способным экономистом. Шумпетер также характеризовал Маркса как пророка, социолога и учителя 5. Дело в том, писал Шумпетер, что, несмотря на свои политические убеждения, Маркс был заинтересован в решении экономических проблем как таковых. Первостепенное значение для Маркса имело "оттачивание инструмента анализа, разработанного современной наукой, устранение логических трудностей и построение... теории, которая в сущности своей является действительно научной, каковы бы ни были ее недостатки" 46. Маркс не мог преодолеть интеллектуальной ограниченности своего времени, писал Шумпетер, лишь потому, что базировался на теории стоимости Рикардо. Как Рикардо, так и Маркс утверждали, что стоимость товара пропорциональна количеству овеществленного в нем труда (общественно необходимого труда, как говорил Маркс), и оба измеряли количество труда с помощью времени. Оба они встретились с такими трудностями в разработке теории, которые побудили Шумпетера считать эту теорию не просто ошибочной, но мертвой и похороненной. Однако то, что Маркс сумел вскрыть различие между количеством труда и рабочей силой и определить овеществленную стоимость, представляет собой явный и весьма значительный прогресс в анализе по сравнению с Рикардо. Признание отклонения цен от стоимости усложнило для Маркса проблему. Задача Маркса состояла в том, чтобы показать, почему абсолютная стоимость изменяется таким образом, что товары, сохраняя свою стоимость, тем не менее продаются по относительным ценам, не пропорциональным стоимости. Другими словами, отклонения цен не изменяют стоимости, но лишь перераспределяют ее 47.
Величие Маркса как экономиста, признавал Шумпетер, состоит в его понимании того факта, что сокрушить капитализм нельзя лишь с помощью нравственных лозунгов. Маркс стремился доказать, что эксплуатация внутренне присуща логике капитализма и что ни один предприниматель не может быть персонально ответствен за результаты действия системы. Эти положения рассматриваются в теории прибавочной стоимости, одном из наиболее вдохновенных и по этой причине наиболее значительных открытий в экономической науке. Тем не менее, опровергая теорию стоимости Маркса с ее собственных позиций, Шумпетер не прочь при случае прибегнуть к своего рода ad hominem аргументации. В одном месте он отметил, что теория эксплуатации представляет собой рационалистическое истолкование древнего лозунга, выражающего негодование низших классов против высших слоев общества, живущих на результаты их труда. По словам Шумпетера, это в конце концов стало синонимом эксплуатации.
Однако именно тот особый интерес, который Маркс проявлял к изменениям, происходящим в ходе развития капитализма, и привлек внимание Шумпетера. Утверждения Маркса о том, что капитализм не есть и не может быть неизменным, что он постоянно изменяется в результате действия внутренних сил, весьма близки, как полагал Шумпетер, к его собственным представлениям 48. Следует иметь в виду, что, по Шумпетеру, причина динамических изменений вытекает из нарушений кругового потока, вызванных действиями Новатора. В статической фазе кругового потока для нормальной циркуляции существуют все необходимые факторы производства и все возможности потребления. Новатор, получив кредиты от банковской системы, способен отвлечь факторы производства от существующих каналов и тем самым положить начало динамической фазе. Другими словами, для достижения существенных изменений экономике необходим deus ex machina в виде вторжения Новатора. Таким образом, Шумпетеру не удалось показать полную зависимость экономического развития от элементов, внутренне присущих экономике. В этом отношении теория Маркса выглядит предпочтительнее. Ибо, рассматривая проблемы накопления капитала, поток экономических ресурсов в ходе простого и расширенного воспроизводства, вопросы производительности, а также тенденцию нормы прибыли к понижению, Маркс стремился показать, что движущие силы развития капитализма возникают в нем самом. Что бы ни говорили о ее деталях, сам замысел системы Маркса поразителен.
Первые модели, разработанные Марксом и Шумпетером - простое воспроизводство и круговой поток,- весьма сходны. Обе носят статический характер: в одной отсутствует накопление, в другой нет Новатора; излишки не возникают, пока в процессе роста развитие экономики не выходит за первоначальные рамки. Нет ничего невероятного в том, что динамические силы одной модели стимулируют развитие другой. Маркс и Шумпетер признавали, что предприниматель отживает свой век. Маркс в главе о кредите указывает, что вследствие распространения акционерных обществ действующий капиталист превращается в администратора, распоряжающегося деньгами других людей, а собственник - в простого заимодавца капитала. Более того, говорил Маркс, централизация капитала, облегчающаяся ростом корпораций, усиливает рационализацию производственного процесса. В этом смысле рост корпораций может рассматриваться как стабилизирующий фактор - понятие, схожее с доводами Шумпетера в пользу крупных предприятий. Сходство здесь слишком близкое, чтобы его не заметить. Однако оно касается только деталей, ибо Шумпетер не признавал изменений во всей системе организационного и политического управления, вытекающих из теории Маркса.
Главное различие между теориями Маркса и Шумпетера, по-видимому, состоит в следующем: Маркс всегда анализировал экономические факторы в последовательной цепи причинности, выяснял количественные зависимости между ними путем арифметических действий и получал таким образом информацию относительно интересовавших его неизвестных величин; Шумпетер же стремился определить, как одновременно влияют друг на друга различные элементы в экономической ситуации, вследствие чего оказались необходимыми более мощные аналитические средства высшей алгебры. Маркс также прекрасно понимал взаимозависимость экономических факторов; достаточно вспомнить его анализ зависимости органического состава капитала от нормы прибавочной стоимости. Тем не менее в основном он придерживается метода причинной связи, что обусловило определенные недостатки анализа, поскольку таким путем трудно четко выразить взаимозависимость экономических явлений .
В своей "Истории" Шумпетер защищает Марксову систему на том основании, что она является логичной, носит аналитический характер и подчеркивает связь между общественными факторами. Экономическая теория Маркса по-прежнему представляет несомненный методологический интерес, несмотря на то, что на ней сказались классовая идеология, оценочные суждения и спорные социологические моменты. И хотя Маркс выясняет любой встречающийся на пути исследования факт и довод, зачастую в ущерб главной его линии, он был, по словам Шумпетера, "...прирожденным аналитиком, человеком, обреченным анализировать независимо от своего желания" 49.
Теория империализма является важным аспектом марксистского анализа, поэтому не удивительно, что и Шумпетер рассматривал данный вопрос. Свою работу "Социология империализма" 50 он считал одной из самых важных. Ее содержание серьезно расходится с марксистскими положениями. Марксизм использует теорию классов и теорию накопления для объяснения сложных международных экономических отношений и вытекающей из них политики. Займы, пошлины и агрессивные войны, по мнению марксистов, вытекают из самой логики капиталистического развития. Несмотря на то что история дает достаточно доказательств правильности марксистской доктрины, Шумпетер утверждал, что исторические факты по существу еще нуждаются в истолковании. Более того, говорил он, марксисты не сумели должным образом связать свою теорию империализма с общей доктриной: расцвет империалистической политики приходится на ранний период капитализма, классовые противоречия при империализме смягчаются, предприниматели содействуют, а не препятствуют этому. Капиталисты, утверждал Шумпетер, имеют антиимпериалистические наклонности и реалистически оценивают экономические проблемы, тогда как империализм облачен в националистические одеяния . Однако теория империализма у Шумпетера в целом остается смутной, а его опровержения не вполне убедительными 51.
В наши дни, когда некоторые экономисты считают Маркса недостойным внимания ученых, интересно отметить, что Шумпетер писал: "Нет смысла рассматривать отдельные части трудов Маркса или даже только I том "Капитала". Любой экономист, который хочет изучить Маркса, должен внимательно прочесть все три тома и "Теории прибавочной стоимости" 52. Шумпетер также предупреждал о том, что к изучению Маркса следует тщательно готовиться. Для понимания учения Маркса необходимо знание экономических учений того времени, в особенности теории Рикардо.
Однако Шумпетер отвергал подход Рикардо. Он был такого же невысокого мнения о теории Рикардо, как и о его практических предложениях. Шумпетер даже упрекал Рикардо в недостаточном проникновении "... в движущие силы социальных процессов и в недостатке исторического чутья" 53. Достаточно лишь взглянуть на знаменитое описание Шумпетером метода Рикардо, чтобы почувствовать всю его антипатию к последнему. Он утверждал, что Рикардо не рассматривал экономическую систему в широком смысле, а лишь переписывал Адама Смита, так как работа Рикардо "Принципы политической экономии" появилась в результате критики книги Смита "Богатство народов". Пороком теории Рикардо Шумпетер считал ее главную цель - получить результаты, имеющие практическое значение. Эта цель достигалась за счет фиксирования всех переменных величин, кроме одной, с тем чтобы экономические отношения могли быть дедуцированы путем достаточно простых логических рассуждений. Этот метод, настаивал Шумпетер, вел к ошибкам, таким, как утверждение, будто прибыль зависит от цен на зерно, ибо все остальные факторы Рикардо принимал за данные. А из таких спорных теоретических построений, по словам Шумпетера, вытекали неоправданно оптимистические решения практических проблем.
Однако важнее то, что Шумпетер считал анализ Рикардо чем-то большим, нежели просто зигзаг в истории экономической мысли. И действительно, аналитический инструментарий Рикардо содержит много такого, чем можно восхищаться. Он включает в себя ряд положений методики общих исследований, что одно уже обеспечивает Рикардо место в истории экономических учений. Очевидно, что Шумпетер не очень-то щедр на похвалы в адрес Рикардо Шумпетер не обращает внимания и на функциональное распределение - основную проблему, стоявшую перед Рикардо. Главный вопрос политической экономии, утверждал Рикардо, состоит в раскрытии способа распределения дохода общества между классами. В этом процессе, говорил он, существует непримиримый антагонизм между землевладельцами, с одной стороны, и промышленниками и рабочими - с другой. Совершенно очевидно, что симпатии Рикардо на стороне последних. Он выдвинул идеи социальных взаимоотношений и взаимозависимостей в обществе. Значительный вклад в развитие науки представляют также его идеи о причинах и следствиях в экономическом поведении. Шумпетер возражал прежде всего против стремления Рикардо сделать экономическую науку не только вопросом теории, но и практики. Однако это больше говорит о Шумпетере, чем о Рикардо 54.
Интеллектуальным кумиром Шумпетера был Леон Вальрас. В "Истории" он пишет: "Что касается чистой теории, Вальрас, по моему мнению, является величайшим из всех экономистов. Его система экономического равновесия сочетает в себе достоинства революционного творчества и классического синтеза и является единственной работой экономиста, которая выдерживает сравнение с достижениями теоретической физики... Она является видной вехой на пути превращения политической экономии в точную науку, и, хотя теперь она вышла из моды, она все еще находится у истоков лучших теоретических работ нашего времени" 55.
Шумпетер считал Вальраса крупным ученым потому, что он нашел точные формы для выражения явлении, взаимозависимость которых подтверждается действительностью. Он вывел эти формы одну из другой и сделал это в новой области при отсутствии опыта, накопленного в итоге предшествующих работ, достигнув хороших результатов, несмотря на большие трудности.
Теория Вальраса представляет собой, однако, лишь изящное и точное изложение того, как предложение и спрос определяют цену. По словам Шумпетера, Вальрас пытался показать, что, в то время как продавцы товара на рынке не в состоянии производить нужные расчеты с быстротой молнии, теория предполагает, что они опытным путем приходят приближенно к тем же результатам. Продавцы, выходящие на конкурентный рынок с разумными и приближенными представлениями о том, что они хотят получить за свой товар, встречают на рынке покупателей товара, предлагающих свою цену. В некоторой точке этих взаимоотношений наступает равновесие. Эту мысль Вальрас выразил с большой точностью 56.
Подход Вальраса не затрагивал основ цены. Постановка вопроса о связи между ценой и стоимостью выглядела неуместной. Экономисты могли больше не искать источники стоимости: они получили формальную теорию взаимозависимости, согласно которой экономические отношения выражались нейтральным языком функциональных уравнений. В этих условиях математика оказалась бесценным инструментом. Система уравнений была разрешима, так как число уравнений равнялось числу неизвестных величин. Построение в целом имело все же сомнительное отношение к практике, поскольку оно основывалось на идеальных случаях. Одно несомненно: возрастающая нейтральность и формальная строгость отдаляли такую экономическую теорию от сферы ее практического применения. Некоторые экономисты смогли сделать эту теорию настолько нейтральной, что она, по их утверждению, применима как в социалистическом, так и в капиталистическом обществе. Вальрасова экономическая теория, говорил Шумпетер, напоминает громадную исследовательскую программу, которая еще не дала ответ на все вопросы. Но она позволила четко сформулировать все посылки и включить в анализ все важные элементы экономики. А если это так, она оказалась полезной.
Интересно отметить, что Шумпетер в своем пространном и детальном разборе опустил Вальрасову теорию прикладной и социальной экономии. Это, несомненно, произошло потому, что он считал свою "Историю" скорее историей аналитической, нежели экономической мысли в широком понимании слова. Другими словами, Шумпетера интересовали попытки описать и объяснить экономические явления и создать для этих целей логический аппарат. Вопросы политики, являющиеся сферой интересов законодательных органов, он в основном исключил из рассмотрения. Шумпетер исследовал только так называемые научные аспекты экономической мысли. Правильность такого подхода сомнительна, ибо можно утверждать, что мировоззрение теоретика в области общественных наук должно придать специфическую окраску даже наиболее абстрактной части системы. Непризнание этого означает уход от задачи оценки. Шумпетер признавал, что идеи часто оправдывают интересы того класса, который в состоянии навязать их обществу. Это может привести к появлению ложной теории; однако, не отрицая влияния идеологических моментов, Шумпетер полагал, что возвышенные умы могут "пользоваться привилегией свободы" 57. Следовательно, некоторые доктрины могут приобрести характер универсальности и быть справедливыми при изменениях общественной структуры. Это произошло с Вальрасовой системой, автора которой в известном смысле можно назвать социалистом.
Насколько Шумпетер восхищался Вальрасом, настолько же он питал неприязнь к Кейнсу 58. Покойный английский экономист, несомненно, пользовался фантастическим успехом: замечательная работа Кейнса "Общая теория занятости, процента и денег" почти на два десятилетия определила тон дискуссий по экономическим вопросам и, что еще более важно, отразила настроение времени, чего Шумпетер никогда не смог бы сделать, даже если бы захотел. Именно поэтому Шумпетер отвергал Кейнса. Прикладную экономию Кейнса невозможно отделить от теоретических положений, чего также не мог принять Шумпетер. Он утверждал, что Кейнс лишь дал теоретическое обоснование идеологии, согласно которой причина гибели капитализма заключена в нем самом. Капитализм попросту спотыкается о свои собственные ноги; не играют роли ни отчуждение интеллектуалов, ни то, что один из классов становится ненужным. Неэкономические факторы в кейнсианской доктрине не имеют значения.
Подобно большинству англичан, Кейнс рассматривал теорию как программу действия. Шумпетер, напротив, подходил к этому осторожно. Кейнс был утилитаристом и считал, что принципы экономической политики должно устанавливать государство, в особенности в периоды трудностей. Шумпетер, не понимая "просвещенного консерватизма" Кейнса, полагал, что законодатели, чтобы угодить массам, будут осуществлять главным образом антикапиталистические мероприятия, тогда как разрешение трудностей капитализма лежит в сохранении достигнутых ранее темпов роста общего выпуска продукции. Поскольку Кейнсова система избегает длительных аспектов и рассматривает только кратковременные проблемы, Шум-петер считал ее доктриной, порожденной депрессией и лишенной той черты всеобщности, которая свойственна всякой настоящей теории. Однако и собственная теория Шумпетера имеет слабые места, которые могли быть исправлены с помощью кейнсианства. К примеру, теория процента Шумпетера исходила из того, что он возникает лишь в динамичном обществе и связан с возможностью получения прибыли в новых условиях. Процент, таким образом, отражает денежные процессы, связанные с нововведениями, и в этом смысле теория несколько схожа с Кейнсовой доктриной. Но Шумпетер подчеркивал только факторы, связанные со спросом, и мало говорил о предложении ссудных фондов. Кейнс связывал фонды предложения не только с условиями на денежном рынке, но и с уровнем сбережений, а Шумпетер неизменно отрицал функциональную связь сбережений и дохода. Он утверждал даже, что лица с высокими доходами делают меньше сбережений в относительном, а часто и абсолютном значении, чем лица с более низкими доходами, и что большая часть сбережений осуществляется с целью того или иного инвестирования. В этом отношении теория Шумпетера не достигает глубины анализа Кейнса.
Шумпетер отказался принять положение о том, что чрезмерное сбережение и чрезмерное инвестирование могут принять хронический характер. Он считал, что Вальрасово равновесие наступает в конце каждого цикла. Кейнс же ясно показал, что такое равновесие может сопровождаться нежелательной устойчивой дефляцией. Это положение имеет существенное значение для всякой теории экономического развития. По-видимому, Шумпетеру не следовало так решительно отвергать Кейнсову систему, так как, использовав некоторые положения последней, он мог бы улучшить собственную теорию. В анализе Шумпетера резкий рост инвестиций обусловливается внезапным стремлением подражать Новаторам, которые доказали прибыльность новых технологических процессов. В освещении же процесса внедрения новшеств могли оказаться полезными положения Кейнса о мультипликаторе и отношении между инвестициями и выпуском продукции.
Утверждение Шумпетера о том, что доктрина Кейнса ведет к радикализму, ничем не оправдывается. Кейнс пытался лишь вооружить традиционный английский либерализм новой политической экономией. Будучи по существу консерватором и отвергая лейбористскую партию как классовую, он сам предпочел остаться в лагере буржуазии. Несмотря на свои предложения о вмешательстве государства в экономическую жизнь, он был против коллективизма в любой форме. Кейнс считал марксизм ошибочной теорией, и он был удивлен тем, то марксизм смог оказать столь длительное влияние на человеческие умы. В этом отношении Кейнс отличался от Шумпетера, который, как уже выше было сказано, считал Маркса великим мыслителем, каким он и был на самом деле.
Шумпетер, напротив, отрицательно относился к любой доктрине, которая предполагала возможность участия экономистов в политике. В "Истории" он постоянно отдает предпочтение чистой теории и "позитивным" чертам истории доктрин, а не так называемым "нормативным" предложениям. В этом подходе подразумевается мысль о том, что в общественных науках можно разработать научную теорию, каковы бы ни были оценочные суждения ее автора. Это положение, конечно, ошибочно, поскольку без соответствующих концепций не представляется возможным упорядочить экономические явления, а сами концепции, будучи отражением интереса человека к окружающему миру, и представляют собой в сущности оценочные суждения. Стало быть, в самом начале исследования общественных явлений, когда накапливаются факты в целях выработки обобщений, уже неизбежно всплывают "нормативные" предложения. Важно четко выявить оценочные суждения, заложенные в тех или иных доктринах. Было бы полезно, например, сразу договориться о том, что гедонистические предпосылки лежат в основе некоторых современных теорий, в особенности теории "благосостояния". От оценочных суждений нельзя отмахнуться, ибо они имеют важное значение для общества. Эти суждения должны быть соотнесены с классовыми интересами и поняты с учетом происходящих социальных и экономических изменений.
Склонность Шумпетера к обобщениям и абстрагированию сама по себе является отражением перемены его взглядов. В последние несколько лет своей жизни он отвернулся от политических событий. Он считал оправданными попытки Германии исправить несправедливости Версальского договора. Это вызвало острую реакцию, что наряду с его точкой зрения о чрезмерно возрастающем вмешательстве правительств в экономику заставило Шумпетера обратиться к чисто "научным" интересам. Хотя он в совершенстве познал методы, взгляды и недостатки практически всех теорий, он отдавал предпочтение тем, которые претендовали на вечную универсальность.
Как наследник австрийской экономической школы Шумпетер в своих исторических и социологических взглядах неизбежно придерживался в основном суждений среднеевропейской интеллигенции. Это отразилось на его анализе политической роли буржуазии, которая, по его мнению, не способна выразить конечные интересы общества. В результате политика стала сферой деятельности верхушки буржуазии и прежней аристократии. В этом, очевидно, более всего проявляются слабости социологического метода Шумпетера и причина его высокомерного утверждения, что социология - это подходящее занятие для уставшего экономиста. Выходец из средних классов, Шумпетер рано усвоил вкусы и привычки венской аристократии. В Гарвардском университете он часто называл себя последним представителем истинно европейской культуры. Его отталкивало большинство выводов Альфреда Маршалла из-за присущего им привкуса морали викторианской эпохи. Но Англией он восхищался: ее аристократия имела навыки правления.
Шумпетер известен не только как экономист, но и как социолог. Он выдвинул оригинальную и продуманную теорию экономического развития и во многих отношениях достиг замечательного единства теории и истории. Он в основном подчеркивал динамические аспекты экономических проблем. С широтой взглядов, сравнимой лишь с методом Маркса, он изучал происхождение, развитие и гибель капитализма. Он стремился использовать в своих исследованиях не только теорию и статистику, но и историческую, социологическую и даже психологическую информацию. Хотя его и интересовали детали экономического анализа, Шумпетер рассматривал общие тенденции развития капиталистической экономики, проблему, которую университетские экономисты предпочитали не затрагивать.
Несмотря на авторитет, которым он пользовался как учитель и теоретик, Шумпетер не имел последователей подобно Марксу и Кейнсу. Это произошло не только в силу исключительно сложной манеры подачи его доктрин, но и вследствие очевидного факта, что в переломные моменты истории политическая критика обычно наиболее привлекательна. Шумпетер был лишен страстности Маркса и был не способен создать кажущуюся простой систему, подобно Кейнсу; достоинства, присущие изящным логическим рассуждениям Шумпетера, скрыты за весьма сложной фразеологией, обусловленной его немецким происхождением. Он не смог дать своим читателям всего того, чего они ожидали. Он не был реформатором. Шумпетер так стремился быть ученым, что в эпоху, когда снова переплетаются политика и экономика, он подвергался риску лишиться аудитории.
Новости портала
Рекомендуем посетить
Allbest.ru
Награды
Лауреат конкурса

Номинант конкурса
Как найти и купить книги
Возможность изучить дистанционно 9 языков
 Copyright © 2002-2005 Институт "Экономическая школа".
Rambler's Top100