Маршалл отдавал себе отчет о существовании этих проблем: многочисленные замечания в его работах указывают на ясное понимание трений и исключений, но он пытался пренебречь этими факторами, чтобы сделать теорию свободного конкурентного рынка связной и гладкой. Возрастающая доходность, например, свидетельствовала о том, что безжалостная конкуренция в условиях существования монополий усилится. Как однажды заметила Джоан Робинсон, это указывает на противоречия между статическим анализом и динамическими выводами, однако "... нам удалось как-то примириться с этим" 59. Джон Морис Кларк показал, как накладные издержки вносят неясность и неопределенность при расчете издержек производства на единицу товара 60. Гарольд Хоутелинг написал важную статью по теории размещения, устанавливающую связь между стратегией цен и пространственным равновесием 61. В Дании Ф. Цойтен (1888-1959) в своей работе "Проблемы монополии и экономическая война" 62 утверждал, что обычная теория стоимости не подходит для рынка без конкуренции. Экономическая теория должна исследовать олигополию, двустороннюю монополию и отношения между экономическими группами. Все рыночные ситуации, лежащие между абсолютной монополией и неограниченной конкуренцией, должны быть описаны теорией нового типа 63. Цойтен доказывал, что в изменившихся условиях цены наиболее типичным образом устанавливаются на сложном рынке, где имеются как пространственные отношения, так и отношения, в основе которых лежат цены. Используя "пространственный" метод Маршалла, Цойтен предложил ряд довольно интересных положений. Некоторые положения теории несовершенной конкуренции могут быть обнаружены даже у Парето, чьи отдельные ссылки на неполную или ограниченную конкуренцию обычно оставались незамеченными 64. Таким образом, во многих странах широкий размах получили теоретические исследования, которые по-новому подходили к экономическим явлениям. Даже в Германии, где все еще чувствовалось влияние исторической школы, Эрих Шнайдер и Генрих фон Штаккельберг смогли сделать важный вклад в новую теорию.
Задача ликвидации остатков старых взглядов была выполнена Пьеро Сраффа, молодым итальянским экономистом, работавшим в Кембриджском университете. В 1925 г. он опубликовал ряд критических статей в итальянском журнале "Аннали ди экономна", в которых он утверждал, что каждый производитель стремится создать свой собственный рынок, и это положение является наиболее существенным для теории прибыли. В новаторском очерке "Законы доходности в условиях конкуренции", напечатанном в следующем году в "Экономик джорнел" 65, он доказывает, что в условиях конкуренции, предусмотренных классической теорией, отрасль не может находиться в состоянии равновесия, если выпуск ее продукции зависит от внешней экономии. При наличии таких факторов допущения прежней теории оказывались "неправомерными", так как на данную отрасль, равно как и другие отрасли, оказывает влияние возрастающая доходность 66. Равновесие представляется возможным только в относительно небольшом числе случаев, когда факторы полностью используются отраслью или когда экономия, будучи внешней по отношению к отдельной фирме, является внутренней для отрасли в целом. Единственный путь решения проблемы, утверждал Сраффа, состоит в отказе от предпосылки о свободной конкуренции и переходе к анализу монополии 67.
Можно показать, что многие отрасли промышленности функционируют в рыночных условиях, находящихся между конкуренцией и монополией. Факторы, разрушающие конкурентный рынок, представляют собой нечто большее, чем простые "трения". Они являются "... активными силами, вызывающими постоянные и даже кумулятивные изменения" 68. В экономическом анализе следует уделять внимание скорее случаям уменьшения, нежели возрастания издержек производства. В пределах этой сферы исследований главный вопрос касается не самого производства, но кривой спроса или продаж, которая имеет такую форму, когда большее количество товаров не может быть продано без снижения цен или без потерь на "издержках обращения". Это положение подразумевает, что покупателям далеко не безразлично, у кого они покупают товары. Личное знакомство, привычка, возможность покупки в кредит, местонахождение продавца, традиции, особенности товаров и их упаковки - все это сводит на нет безразличие покупателя. Следовательно, больше нельзя говорить о каком-то одном рынке: в действительности существует ряд специфических рынков, каждый из которых является закрытым и поддерживается особым предпочтением покупателей. Для теории не имеет значения, разумны эти предпочтения или нет; она просто считается с фактом их существования. Проникновение на другой рынок связано для фирмы с большими расходами на рекламу и инвестициями в создание репутации и клиентуры; на собственном же рынке фирма пользуется гарантированными преимуществами. Очевидно, в такой экономике равновесие может быть только монополистическим, в котором изменения определяются эластичностью спроса на закрытый продукт. Имея дело менее чем с совершенно эластичным спросом, 'кривая которого геометрически не бесконечна, продавец товаров неизбежно должен иметь в виду, что при повышении цен он может потерять некоторых покупателей. Это, естественно, обусловлено степенью доступности приемлемой замены товаров для покупателей 69. Если несколько фирм выпускают схожую продукцию, то может быть установлена монопольная цена. При недостаточно высокой "монопольной" прибыли размеры затрат, связанных со вступлением новых фирм в данную отрасль, могут оказаться непреодолимым барьером для этих фирм.
Статья Сраффы появилась весьма своевременно. Она вдребезги разбила прежнюю теорию. В "Экономик джорнел" 70 появилась серия статей Денниса Робертсона, Дж. Ф. Шоува, Роя Харрода, Лайонела Роббинса и Джоан Робинсон. В США Джекоб Вайнер в 1931 г. опубликовал известную работу, в которой уточнил многие положения о кривых издержек и предложения 71. Таким образом, когда почти в то же самое время в 1933 г. Джоан Робинсон и Эдвард Чемберлин опубликовали свои классические работы, экономисты были хорошо подготовлены к этой малой революции, ибо это была революция, хотя и не такая значительная, какую произвели работы Кейнса 72. Экономисты почувствовали, что в их руках оказался превосходный инструмент, который со временем может иметь реальное значение. Новые теории, в особенности теории Джоан Робинсон и Чемберлина, были встречены с энтузиазмом, поскольку они подняли монополистические модели на более высокую ступень. В последующие годы исследователи добавили ряд деталей, не изменив существа теории. Чемберлин, посвятивший себя исследованию этого вопроса, - отмечает, что до 1956 г. в экономических журналах появилось около 1500 работ о монополистической и несовершенной конкуренции 73. В результате в анализ Маршалла о частичном равновесии была внесена свежая струя, а вместо небольших работ. Курно, Парето и Эджворта по этому вопросу появилась стройная и обобщенная теория о рыночных ситуациях, лежащих между конкуренцией и монополией. Маржиналистские концепции были отточены, особенно Джоан Робинсон, так, как это редко удавалось сделать ранее. Еще более значительным вкладом, по-видимому, было то, что в центр экономического анализа Чемберлин поставил расходы на рекламу и усилия, направленные на реализацию продукции.
