Действительно, государство, прибегая к смертным казням, делает то, от чего стынет кровь в жилах человека: оно планомерно и методически совершает убийства. Государство, утверждают многие, это организация экономически сильных и имущих для подавления и эксплуатации экономически слабых и неимущих. Государство ≈ это несправедливые войны, ведущие к подчинению и порабощению слабых и небольших народностей великими и могучими нациями. Государство основывается всегда на силе, и ее оно ставит выше всего; являясь воплощением силы, оно требует от всех преклонения перед нею.
Впрочем, излишне перечислять все те стороны государственной жизни, которые придают государству насильственный характер и звериный облик. Они очень хорошо известны всем. Почти нет таких поступков, признаваемых людьми преступлением и грехом, которые государство не совершало бы когда-нибудь, утверждая за собой право их совершать.
Но действительно ли государство создано и существует для того, чтобы угнетать, мучить и эксплуатировать отдельную личность? Действительно ли перечисленные выше, столь знакомые нам черты государственной жизни являются существенным и неотъемлемым ее признаком? Mы должны самым решительным образом ответить отрицательно на эти вопросы. В самом деле, все культурное человечество живет в государственных единениях. Культурный человек и государство ≈ это два понятия, взаимно дополняющие друг друга. Поэтому культурный человек даже немыслим без государства. И конечно, люди создают, охраняют и защищают свои государства не для взаимного мученичества, угнетения и истребления. Иначе государства давно распались бы и прекратили бы свое существование. Из истории мы знаем, что государства, которые только угнетали своих подданных и причиняли им только страдания, действительно гибли. Их место занимали новые государства, более └удовлетворяющие потребности своих подданных, т. е. более соответствовавшие самому существу и природе государства. Никогда государство не могло продолжительно существовать только насилием и угнетением. Правда, в жизни всех государств были периоды, когда, казалось, вся их деятельность сосредоточивалась на мучительстве но отношению к своим подданным. Но у жизнеспособных государств и у прогрессирующих народов эти периоды были всегда сравнительно кратковременны. Наступала эпоха реформ, и государство выходило на широкий путь осуществления своих настоящих задач и истинных целей.
В чем же, однако, настоящие задачи и истинные цели государства? Они заключаются в осуществлении солидарных интересов людей. При помощи. государства осуществляется то, что нужно, дорого и ценно всем людям. Государство само по себе есть пространственно самая обширная и внутренне наиболее всеобъемлющая форма вполне организованной солидарности между людьми. Вместе с тем, вступая в международное общение, оно ведет к созданию и выработке новых, еще более обширных, и в будущем, может быть, наиболее полных и всесторонних форм человеческой солидарности. Что сущность государства действительно в отстаивании солидарности интересов людей, это сказывается даже в отклонениях государства от его истинных целей. Даже наиболее жестокие формы государственного угнетения обыкновенно оправдываются соображениями о пользах и нуждах всего народа. Общее благо ≈ вот формула, в которой кратко выражаются задачи и цели государства.
Способствуя росту солидарности между людьми, государство облагораживает и возвышает человека. Оно дает ему возможность развивать лучшие стороны своей природы и осуществлять идеальные цели. В облагораживающей и возвышающей поли человека и заключается истинная сущность и идеальная природа государства.
Вышеприведенным мнениям Гоббса, Ницше и Л.Толстого надо противопоставить мнения философов-идеалистов всех времен. Из них Платон и Аристотель считали главной целью государства гармонию общественных отношений и справедливость. Фихте признавал государство самым полным осуществлением человеческого "я", высшим эмпирическим проявлением человеческой личности. Гегель видел в государстве наиболее совершенное воплощение мировой саморазвивающейся идеи. Для него государство есть "действительность нравственной идеи", и потому он называл его даже земным богом.
Конечно, мнения Платона, Аристотеля, Фихте и Гегеля обнаруживают более вдумчивое, более проникновенное отношение к государству, чем мнения Гоббса, Ницше и Л.Толстого. Последние поспешили обобщить и возвести в сущность государства те ужасные явления насилия и жестокости со стороны государственной власти, в которых обыкновенно прорывается звериная часть природы человека. Зверя в человеке они олицетворили в виде зверя-государства. В этом олицетворении государства и проповеди борьбы с ним до его полного уничтожения более всего сказывается неверие в самого человека.
Наше понимание государства, утверждающее временный и преходящий характер государственного насилия и угнетения, покоится на нашей вере в человеческую личность. Личность со своими идеальными стремлениями и высшими целями не может мириться с тем, чтобы государство, долженствующее осуществлять солидарные интересы людей, занималось истреблением и уничтожением их. Углубляясь в себя и черпая из себя сознание творческой силы личности, нс мирящейся со звериным образом государства-Левиафана, мы часто невольно являемся последователями великих философов-идеалистов. В нас снова рождаются, в нашем сознании снова возникают те великие истины, которые открылись им и которым они дали философское выражение. Часто в других понятиях, в других формулах мы повторяем их идеи, не будучи с ними знакомы в их исторической книжно-философской оболочке. Но в этом доказательство того, что здесь мы имеем дело не со случайными и временными верными замечаниями, а с непреходящими вечными истинами.
Возвращаясь к двум противоположным взглядам на государство ≈ на государство, как на олицетворение силы и насилия в виде Зверя-Левиафана, и на государство, как на воплощение идеи, высшее проявление личности, или на государство, как земного бога, мы должны указать на то, что эти два различных взгляда на государство соответствуют двум различным типам государства. Гоббс, рисуя свой образ государства-зверя, имел в виду абсолютно монархическое или деспотическое государство. Неограниченность полномочий государственной власти и всецелое поглощение личности, осужденной на беспрекословное подчинение государству, и придают абсолютно монархическому государству звериный вид. Е противоположность Гоббсу, Фихте и Гегель подразумевали под государством исключительно правовое государство. Для них само понятие государства вполне отождествлялось с понятием правового государства. Есть вполне эмпирическое основание того, что Фихте и Гегель, чтобы уразуметь истинную природу государства, обращали свои взоры прежде всего и исключительно на правовое государство. Правовое государство ≈ это высшая форма государственного бытия, которую выработало человечество как реальный факт. В идеале утверждаются более высокие формы государственности, например, социально-справедливое или социалистическое государство. Но социалистическое государство еще нигде не существовало как факт действительности. Поэтому с социалистическим государством можно считаться только как с принципом, но не как с фактом. Однако Фихте и Гегель брали и правовое государство не как эмпирический факт, они представляли себе его не в том конкретном виде, каким оно было дано в передовых странах их эпохи, а как совокупность тех принципов, которые должны осуществляться в совершенном правовом государстве. Следовательно, интересовавшее их и служившее их философским построениям правовое государство было также идеальным в своей полноте и законченности типом государства.
...Выясняя правовую природу социалистического государства, надо прежде всего ответить на принципиальный вопрос: является ли социалистическое государство по своей правовой природе прямой противоположностью правовому государству? С точки зрения ходячих взглядов на социалистическое государство ответ на этот вопрос будет безусловно утвердительный. Ведь существующая политическая и агитационная литература о социалистическом государстве только тем и занимается, что противопоставляет государство будущего современному правовому государству. Но чтобы найти научно правильный ответ на него, надо прежде всего освободиться от ходячих его решений. Тогда, вдумываясь в 3TJT вопрос, мы придем к заключению, что ответ на него мы найдем очень легко, если упростим и конкретизируем сам вопрос. Мы должны спросить себя принесет ли государство будущего какой-то новый свой правовой принцип или такого принципа не способно принести? При такой постановке вопроса ответ получается совершенно определенный и простой; в самом деле, перебивая все идеи, связанные с представлена 2м о социалистическом государстве, мы не найдем среди них ни одного правового принципа, который можно было бы признать новым и еще неизвестным правовому государству. Тут и скрывается истинная причина, почему среди творцов социалистических систем нет ни одного юриста или философа права: им в этой области нечего было творить. Но в таком случае социалистическое государство, не выдвигающее нового правового принципа, и нс должно противопоставляться по своей правовой природе государству правовому.
Если мы перейдем теперь к более подробному рассмотрению социально справедливого, или социалистического, государства, то мы окончательно убедимся в том, что ничего нового в правовом отношении государство будущего не способно создать. Оно может только более последовательно применить и осуществить правовые принципы, выдвинутые правовым государством. Даже с социологической точки зрения устанавливается известная связь и преемственность между современным государством и государством будущего. Великое теоретическое завоевание научного социализма заключается в открытии той истины, что капитализм является подготовительной и предшествующей стадией социализма. В недрах капиталистического хозяйства уже заложены зародыши будущего социалистического хозяйства. Особенно громадна организующая роль капиталистического производства. Благодаря ему, вместе с созданием крупных промышленных центров сосредоточиваются такие большие народные массы и получают этим путем возможность сорганизоваться и сплотиться. Но если капиталистическое хозяйство можно рассматривать как подготовительную стадию к социалистическому, то тем более правовое государство, провозглашающее наиболее совершенные начала правовой организации, должно быть признано прямым предшественником того государства, которое осуществит социальную справедливость. В самом деле, социально справедливое государство должно быть прежде всего определенно демократическим и народным. Но и современное правовое государство является по своим принципам безусловно демократическим. Правда, не все современные правовые или конституционные государства на практике одинаково демократичны. Однако среди них есть вполне последовательные демократии, осуществившие и пропорциональное представительство, и непосредственное народное законодательство. Во всяком современном правовом государстве есть государственные учреждения, из них на первом месте стоит народное представительство, дающее возможность развиться самому последовательному и самому широкому применению народовластия. Попятно поэтому, что рабочие партии во всех правовых государствах считают возможным воспользоваться современным государством как орудием и средством для достижения более справедливого социального строя. И действительно, многие учреждения правового государства как бы созданы для того, чтобы служить целям дальнейшей демократизации государственных и общественных отношений.
Но особенно ясно для пас станет непреложное значение для государства, долженствующего создать социально справедливые отношения тех правовых принципов, которые провозглашает и осуществляет правовое государство, если мы будем рассматривать правовое государство как организующую силу. Выше мы указали, что правовое государство отличается от предшествующего ему абсолютно монархического и полицейского государства своим организаторским характером . Оно устраняет нe анархические элементы, которые носит в себе в виде зародыша всякое абсолютно монархическое и полицейское государство и которые могут развиваться в настоящую анархию. Но, устраняя анархию из правовой и государственной жизни, правовое государство может служить прообразом того, как социально справедливое государство устранит анархию из хозяйственной жизни. Вспомним, что, хотя капиталистическое производство организует народные массы, сосредоточивая и скопляя их в центрах промышленной жизни, само по себе оно принадлежит к типу анархического хозяйства. Оно организовано только индивидуально в виде отдельных независимых ячеек, с общественной же точки зрения оно отличается дезорганизацией и анархией. Образующиеся его отдельные ячейки или самостоятельные капиталистические хозяйства сталкиваются в своих интересах, борются друг с другом, побеждают и взаимно уничтожают друг друга. В результате получается хозяйственная анархия, от которой страдают в своем хозяйственном быте не только отдельные индивидуумы, но и общество. Государстве будущего призвано устранить эту анархию; его прямая цель ≈ заменить анархию, господствующую в общественном капиталистическом производстве, организованностью производства, которая будет осуществлена вместе с установлением справедливых социальных отношений.
Для осуществления это цели социально справедливому государству придется провести реформы, которые коснутся не только государственно-правовых, но и частно-правовых отношений. Устранить хозяйственную анархию и установить социальные справедливые отношения можно только в том случае, если изъять все средства производства из частно-правового оборота. Уже теперь средства производства составляют по большей части не индивидуальную собственность отдельных лиц, а групповую собственность привилегированных компаний, так как они обыкновенно принадлежат акционерным обществам. В социально справедливом государстве они должны превратиться из собственности привилегированных групп в общенародное достояние. Понятно, что при этом та сфера безграничной личной свободы, которая в современном обществе создается и гарантируется гражданским правом, будет значительно сокращена. Часть этой сферы перестанет быть предметом гражданско-правовых отношений. Если мы примем во внимание, что и в современном обществе эта сфера безграничной личной свободы только в принципе предоставлена каждому члену общества, фактически же ею могут- теперь пользоваться только многоимущие, то мы должны будем признать, что эта реформа, несмотря на свое громадное социальное и культурное значение, в правовом отношении не будет представлять из себя крупного переворота.
Но именно в этом пункте правовая организация социально справедливого государства и вызывает наиболее сильные сомнения и возражения. В уничтожении безграничной личной свободы, обеспечиваемой современным гражданским правом, многие видят опасность для индивидуальной независимости и свободного проявления личности. Обыкновенно указывают на ту громадную роль, которую в развитии индивидуальности сыграло гражданское право, создавая полный простор для личной инициативы и безграничного проявления индивидуальной энергии. Поэтому предполагаемое сокращение сферы гражданско-правовых отношений в государстве будущего рассматривают часто как возвращение к отжившим правовым порядкам; эти последние, не неся с собой никакого нового правового принципа, находятся в непримиримом противоречии с правовыми началами, лежащими в основании современного правового государства. Исходя из этих соображений, часто утверждают, что социалистическое государство, сделавшись единственным и всеобщим работодателем, превратится в деспотическое государство и что оно по необходимости должно уничтожить личную свободу, как бы оно ни было демократически организовано. Его даже прямо называют "грядущим рабством", и многие думают, что оно превратит современное свободное общество в какие-то военные поселения или казармы.
Эти возражения против социалистических учений в пашей научно-юридической литературе особенно энергично выдвигал Б. Н. Чичерин. Даже в последнем своем систематическом сочинении "Философия и право", останавливаясь в связи с вопросом о соотношении между свободой и равенством на "заговоре равных" Бабефа и ею учении, он говорит: "В этом учении во имя равенства уничтожается то, что составляет саму его основу, ≈ человеческая свобода. Большего внутреннего противоречия с истинной природой человека невозможно представить. Если другие социалистические системы менее последовательно проводят эти взгляды, то сущность их остается та же: все они проповедуют полное подавление свободы деспотизмом массы. Но именно поэтому они никогда не могут осуществиться". Еще дальше идут в своих полемически отрицательных суждениях о социалистических теориях некоторые государственные деятели. В свое время Бисмарк2
характеризовал социалистическое общество как каторжный дом с принудительными работами и казенным пайком на содержание каждого члена общества.
Но все эти утверждения основаны на недостаточном знакомстве с системой подлинно научных социалистических идей. Социализму часто приписывают то, что излагалось в различных коммунистических утопиях, имеющих чисто историческое значение. Впрочем, и сам социализм пережил длинную, богатую превратностями эволюцию, совершенно изменившую его внешний облик.
...Возвращаясь теперь к вопросу о различных тинах государства, мы на основании сравнительного анализа этих типов, очевидно, должны признать, что правовое государство является наиболее совершенным питом государственного бытия. Оно создает те условия, при которых возможна гармония между общественным целым и личностью. Здесь государственная индивидуальность не подавляет индивидуальность отдельного лица. Напротив, здесь в каждом человеке представлена и воплощена определенная культурная цель, как нечто жизненное и личное.
1906
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вслед за Т.Гоббсом (1588≈1679), автором трактата "Левиафан" (1651), Кистяковский уподобляет государство образу библейского чудовища, готового пожрать всякую малую частность.
2 Бисмарк Отто фон Шехаузен (1815≈1889) ≈ князь, рейхсканцлер Германской имеприи в 1871≈1890 годы. Организатор Тройственного союза (1882) против Франции и России.
