economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Михаил Иванович Туган-Барановский

Михаил Иванович Туган-Барановский
(1865-1919)
Michael Ivanovich Tugan-Baranovsky
 
Источник: М.И. Туган-Барановский. К лучшему будущему.- М.: РОССПЭН. 1996.
М.И. Туган-Барановский
Социализм как положительное учение
ГЛАВА VIII. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ СТРОЙ БУДУЩЕГО.

I. Различные системы социализма. - II. Природа социалистического государства. III. Внешняя экономическая политика социалистического государства. Борьба за рынки при социализме. - IV Недостаточность коммунального социализма. - V. Мировые организации социализма. - VI. Государственное управление производством и распределением продуктов. - VII. Выгоды и невыгоды централистического социализма. - VIII. Муниципальный социализм. - IX. Трудовая кооперация как элемент анархического хозяйства при социализме. Социалистические общины и социалистические артели. - X. Город и деревня при социализме. - XI. Сложность хозяйственного строя социалистического общества. - XII. Социализм и коммунизм.
I
Различные системы социалистического строя многочисленны и разнообразны, причем многие из них заключают в себе существенные и глубокие принципиальные различия. Тем не менее, все они имеют друг с другом нечто общее, дающее возможность объединять их все в одно общее понятие социализма. Этим общим является стремление заменить существующий стихийный строй общественного хозяйства определенным планом, вытекающим из известных правовых принципов и не допускающим эксплуатацию одних членов общества другими.
В то же время ни одна из этих систем не может быть признана исчерпывающей и устраняющей остальные. В настоящее время всего более сочувствия к себе вызывает государственный социализм. Сочувствие это вытекает из совершенно правильного соображения, что социалистическая организация хозяйства может в наибольших размерах поднять производительность общественного труда лишь в том случае, если она осуществляется в достаточно крупном масштабе, каковой достижим лишь в рамках целого государства. Чем обширнее хозяйственная единица, тем большая планомерность возможна в хозяйственных процессах, ибо планомерность эта не может выходить за пределы данной организации.
Если мы предположим, что хозяйственной единицей является небольшая община (как в системах коммунального социализма), то планомерная организация хозяйства будет ограничиваться узкими пределами данной общины. Отношения же между отдельными общинами будут лишены какой бы то ни было планомерности, ибо для такой планомерности пришлось бы предположить какую-то хозяйственную организацию, стоящую выше общины, что исключается самим существом коммунального социализма.
Точно также и синдикальный социализм допускает возможность планомерной организации лишь внутри данной производительной ассоциации, отношения же между отдельными производительными ассоциациями остаются непланомерными и неурегулированными.
Вот почему современная социалистическая мысль признает возможным решение социалистической проблемы лишь в широких рамках государства.
Действительно, современное государство представляет собой обширную территорию с многомиллионным населением. В пределах этой обширной территории наблюдается значительное разнообразие естественных условий и, соответственно этому, значительное разделение общественного труда. При планомерной организации хозяйства всего огромного целого - государства - производительность общественного труда может быть поднята до такого уровня, который совершенно недостижим при организации хозяйства лишь внутри небольшой общины или производительной ассоциации.
II
Однако, я лично не думаю, чтобы государственный социализм был действительно последним словом социалистической мысли.
Современное государство уже потому непригодно в качестве основы социалистической организации, что оно создалось в результате стихийного хода исторического процесса, а не какого-либо разумного замысла или плана, между тем как сущность социализма заключается, как сказано, в стремлении подчинить общественное хозяйство какому-либо разумному плану, определенной правовой идее. Поэтому государства нашего времени так различны по своей площади и по количеству своего населения. Поэтому так случайны границы между отдельными государствами.
Некоторые народы, обладающие всеми условиями для самостоятельной государственности, не образуют самостоятельных государств, благодаря насилию над ними других народов (Польша); наоборот, другие государства существуют, хотя составляющие их народы стремятся к разъединению и образованию нескольких самостоятельных государств (Австро-Венгрия).
Мировая война нашего времени поставила на очередь вопрос преобразования политической карты Европы. И хотя, как можно думать, непосредственные результаты войны в этой области будут сравнительно скромны, и политические границы государств изменятся не очень значительно, все же принцип самоопределения народов, провозглашенный как основа будущего политического строя мира, значит сам по себе чрезвычайно много.
Если бы этот принцип был проведен в жизнь, то он знаменовал бы собой полное уничтожение современного государства. Ибо почти все современные государства, - во всяком случае, все так назыв. великие державы - построены на подавлении свободы самоопределения тех или иных народов и подлежат, следовательно, разложению.
Нечего и говорить, что колониальные владения великих держав представляют собой очевиднейшие проявления политического насилия и подавления воли народов, населяющих соответствующую территорию. Но и помимо колоний, политическое насилие определило, в большей или меньшей мере, взаимные границы всех современных государств, а отнюдь не свободное желание соответствующих народов.
Если бы в настоящее время населению была предоставлена полная свобода государственного самоопределения, то это самоопределение совершилось бы, главным образом, на основе национального принципа. Каждая национальность стремилась бы обособиться в самостоятельное политическое тело.
Однако, построение государства на национальной основе во многих случаях совершенно неосуществимо по той причине, что различные национальности территориально не обособлены друг от друга и живут на одной и той же территории.
В этом отношении особенно наглядным примером является народ с такими резко выраженными национальными чертами, как евреи. Чтобы образовать национальное государство, евреи должны предварительно совершить грандиозное переселение - собраться со всех концов мира в какую-либо одну страну.
Но какова бы ни была эта страна, - хотя бы Палестина - она не является пустыней и, следовательно, образование в ней еврейского государства нарушило бы права того народа, который уже теперь живет в ней, нарушило бы принцип национального самоопределения.
Точно также в Австрии во многих областях различные национальности не могут произвести между собой размежевания территории, так как они живут смешанно друг с другом в пределах той же территории.
Но и помимо невозможности создания чисто национальных государств, национальный принцип, сверх того, и прямо нежелателен в качестве основы самостоятельного государственного строительства.
Национальный принцип приобрел в наше время такое первенствующее значение лишь потому, что теперь одна национальность обычно подавляет другую. Лишь насилие над правом каждой национальности к культурному самоопределению приводит к тому, что угнетенная и подавленная национальность начинает стремиться к самостоятельной государственности. Где этого нет, где все национальности пользуются полной свободой культурного самоопределения, там самые различные национальности превосходно уживаются друг с другом и никакого стремления к политическому обособлению не обнаруживают.
Примером могут служить в Европе Швейцария, а в Новом Свете - Соединенные Штаты Северной Америки.
Национальный принцип отнюдь не является, таким образом, естественной основой государственного строительства.
Историческое государство, как правильно учил Маркс, есть организация, прежде всего, классового господства и насилия; государство выросло из классового общества, и с прекращением классового насилия, с установлением социалистического строя, естественно исчезнет и современное государство.
Правда, это отнюдь не значит, что социалистическое общество упразднит, за ненадобностью, все элементы современного государственного строя. Политическая власть, во всяком случае, останется, ибо без политической власти была бы невозможна та сложная организация общественного хозяйства в широких размерах, которая требуется социализмом.
Если бы предположить социалистический строй в форме коммунального социализма, то необходимость в особой организации политической власти могла бы совершенно отпасть, так как общественная организация в этом случае была бы слишком простой и не требовала бы особого политического аппарата.
Но так как социалистическая организация будущего неизбежно должна выйти далеко за пределы небольшой общины, то необходим и особый политический аппарат, необходима особая организация управления, необходимо народное представительство и необходимо правительство.
Таким образом, известные элементы государственности неизбежно сохранятся и в социалистическом обществе. Но эта социалистическая государственность будет очень глубоко отличаться от современной.
Отличия эти будут вытекать из совершенно разной задачи социалистической государственности и современной.
Современная государственность является, как сказано, на первом плане организацией классового господства и, лишь на втором плане, организацией общественной культуры. Соответственно этому современное государство на первый план выдвигает содержание армии и военного флота как средство подчинения себе других народов и укрепления власти правящих классов.
Благодаря социальной борьбе внутри современного государства, борьбе, вызываемой классовой эксплуатацией одних и противодействием этой эксплуатации со стороны других, правительство в современном государстве может достигать своих целей лишь путем организованного физического насилия, или, точнее, угрозой такового, без чего современная власть оказывается беспомощной и не способной ни к какому положительному делу.
В социалистическом обществе социальная борьба прекратится за полным отсутствием каких-либо поводов к ней. Вместе с тем прекратятся и войны по той же самой причине.
Борьба за рынки, являющаяся в наше время главнейшим поводом к войнам, непосредственно вызывается капиталистической организацией народного хозяйства. При социалистической организации хозяйства эта борьба утратит свое значение.
Таким образом, главное (конечно, не единственное) содержание современной государственности - политическая борьба за пределами государства и социальная борьба в защиту господствующих классов внутри его - отпадает в социалистическом обществе. Социалистическая власть будет преследовать лишь культурные цели и, прежде всего, цели организации общественного хозяйства.
Это глубокое изменение целей государственной власти должно глубоко изменить и самый ее характер.
Конечно, элемент принуждения останется и при социалистической государственности до тех пор, пока не изменится природа самого человека, и человек не научится добровольно подчинять свои интересы общим. Пока это не наступит, принуждение будет неизбежно во всех тех случаях, когда отдельная личность будет отказываться подчинять общему свой личный интерес. Но принуждение в общих интересах глубоко отличается от классового насилия нашего времени, насилия эксплуататоров над эксплуатируемыми.
Элемент принуждения, если и останется при социалистической государственности, то в гораздо меньших размерах, чем ныне, и, что особенно существенно, этот элемент принуждения будет опираться на правовую идею интересов большинства, а не основываться на голом факте силы, как в классовом государстве нашего времени.
Итак, государство останется и при социалистическом строе, хотя и существенно изменившись в своей внутренней природе, - оно явится организацией культуры, а не классового господства.
Но социалистическое государство будущего в большинстве случаев не будет совпадать с современным по своей территории. Территории современных государств, сложились в результате многовековой борьбы их друг с другом. С точки зрения хозяйственной целесообразности границы отдельных государств потребуют огромных изменений и только после таких изменений возможно станет рациональное построение социалистического хозяйства.
Политическая карта мира должна быть в корне изменена при образовании социалистической государственности. Одни государства будут раздроблены и уменьшены, другие увеличены в своих размерах, - причем все эти изменения будут определены всецело соображениями хозяйственной целесообразности.
Каждое государство будет охватывать территорию, которая, с точки зрения интересов наибольшего развития производительных сил, должна иметь общее хозяйственное управление из одного хозяйственного центра.
Нечто подобное - глубокое изменение границ отдельных государств, раздробление одних и расширение других, присоединение одних государств к другим и разделение государственных тел на части, - может показаться величайшей утопией, которая для своего осуществления потребовала бы несколько веков кровопролитнейших войн.
Однако, кажущаяся трудность этого процесса преобразования политической карты мира вполне мнима и создается тем, что мы не можем отрешиться от идеи современного государства и не можем стать на точку зрения социалистической государственности. Конечно, границы современных государств не могут быть изменены без войны. Но почему? Потому, что современное государство целиком основывается на силе, а не на праве, а силу можно сокрушить только другой силой.
Сила - не только основа современной государственности, но и цель ее. Увеличение политического могущества государства, расширение его границ, есть одна из важнейших задач государственной политики нашего времени. Поэтому кажется совершенно невозможным и даже нелепым, чтобы государство добровольно, без внешнего насилия, отказалось от части своей территории.
Но если мы станем на точку зрения социалистической государственности, то дело примет совершенно иной вид. В социалистическом государстве не может быть и речи о подавлении прав одной части населения другой, о внутренней борьбе и социальном угнетении какого бы то ни было рода. Гражданин социалистического государства отнюдь не будет усматривать в гражданах других государств своих врагов.
Конечно, национальные различия останутся и при социализме. Но национальные различия ни малейшим образом не являются сами по себе основанием для национальной вражды. Пример Швейцарии лучше всего убеждает, что народы очень различных национальностей - и, притом, национальностей, которые, будучи обособлены в самостоятельные государства, полны друг к другу самой острой национальной ненависти, как у французов по отношению к немцам,- могут отлично уживаться друг с другом и чувствовать себя гражданами общего отечества.
Если это удалось капиталистическому государству нашего времени, как Швейцария, то почему - то же самое окажется недостижимым для социалистического государства будущего, в котором не будет места для какой бы то ни было социальной борьбы и какого бы то ни было угнетения?
Если же мы предположим полное прекращение национальной вражды и исчезновение того обостренного государственного патриотизма, который питается взаимной борьбой государств нашего времени, то нас не удивит возможность в будущем глубочайшего изменения государственных границ по добровольному взаимному соглашению, без борьбы какого бы то ни было рода.
В настоящее время каждое государство, в пределах своей территории, явившейся результатом длинного ряда войн, ограждает свои сепаратные интересы, нисколько не думая о других. В международной политике господствует, как известно, совершенно зоологический государственный эгоизм, без всякой узды нравственного чувства и долга. Уродливый патриотизм нашего времени, получивший такое пышное развитие во время мировой войны, является лучшей иллюстрацией того, до какой степени солидарность лиц, принадлежащих к одному же государству, может приводить к подавлению сознания своих обязанностей по отношению к гражданам другого государства.
III
С исчезновением ядовитых миазмов, насыщающих политическую атмосферу современной жизни, распадение народов мира на отдельные государства может произойти без всяких трений и без всякой борьбы на основе хозяйственной целесообразности.
Отдельные социалистические государства не будут чувствовать себя обособленными политическими организациями, опасающимися своих соседей и постоянно готовыми силой отвечать на силу, - но штатами единого мирового государства.
Этим самым будет достигнут такой огромный шаг вперед в области развития производительных сил общества, размеры которого трудно и предугадать.
Действительно, вспомним, каким тормозом для хозяйственного прогресса нашего времени являются таможенные барьеры на границах каждого государства, равно как и всякого рода затруднения и препятствия к свободному размещению населения между различными государствами.
Почти все крупные государства современности стремятся к идеалу "автаркии" - к тому, чтобы каждое из них возможно менее зависело от остальных и удовлетворяло своим потребностям, по возможности, своим собственным производством.
Для этого одни государства прибегают к аграрному протекционизму, другие к промышленному, или к тому и другому вместе.
Но всякий протекционизм, если он имеет постоянный или длительный характер (а именно таков протекционизм нашего времени), является растратой национального богатства, ибо благодаря протекционизму население лишается возможности наиболее производительно использовать свои особые преимущества и естественные богатства. Покупая продукты туземного происхождения по более дорогой цене, чем можно было бы приобрести на открытом рынке иностранные продукты, страна соответственно сокращает свое национальное богатство.
Это основное возражение против протекционизма утратило бы свое значение лишь в том случае, если бы протекционистские пошлины имели временный характер, как это обычно и предполагается теорией протекционизма.
Теория эта указывает, что новые отрасли производства в молодой стране не могут получить развития, если им приходится конкурировать с окрепшей промышленностью старых стран, производящих те же продукты по такой низкой цене, которая недостижима для начинающих стран. Временное ограждение покровительственной пошлиной производства молодой страны от иностранной конкуренции является лучшим средством развить туземную промышленность, которая по истечении известного времени, упрочившись и окрепнув, получит возможность изготовлять продукты по такой же цене, как и более старая промышленность других стран.
Против этой защиты протекционизма возразить нечего, но вся она покоится на предположении, что покровительственная пошлина имеет временный характер и с течением времени уступает место свободной торговле.
Между тем, опыт показывает, что в огромном большинстве случаев современный протекционизм имеет характер не временной, но постоянной меры торговой политики. В особенности это очевидно по отношению к аграрному протекционизму, который ни малейшим образом не рассчитывает когда-либо сам себя упразднить ввиду достижения своей цели.
Защитники аграрного протекционизма, хотя бы в Германии, отнюдь не думают, что с течением времени германское земледелие, развившееся благодаря покровительственным пошлинам, получит возможность не нуждаться в последних. Наоборот, германские аграрии прекрасно сознают, что как бы ни были велики успехи германского сельского хозяйства, производить продукты по такой низкой цене, как страны экстенсивной сельскохозяйственной культуры - Россия, Америка, Австралия - Германия не может.
Германское сельское хозяйство всегда будет нуждаться в покровительственной пошлине, чтобы выдерживать конкуренцию на внутреннем германском рынке с иностранными сельскохозяйственными продуктами. Тем не менее, Германия и не думает отказываться от этих пошлин, чрезвычайно удорожающих предметы питания населения.
Мотивом является (помимо сепаратных интересов аграрных классов), стремление возможно менее зависеть в деле национального питания от иностранцев.
Ради этой цели Германия ежегодно переплачивает на сельскохозяйственных продуктах сотни миллионов и миллиарды марок. Другие страны делают то же по отношению к промышленным продуктам.
Возьмем, напр., Россию. Сколько времени в России существует не только покровительственный, но даже запретительный тариф по отношению к важнейшим произведениям промышленности и как слаба, несмотря на это, наша промышленность. Очевидно, наш промышленный протекционизм, подобно германскому аграрному протекционизму, не ведет к собственному упразднению. Страна продолжает переплачивать, приобретая продукты туземной промышленности и сокращая, благодаря этим переплатам, свое национальное богатство.
Если бы мы предположили упразднение всех этих таможенных барьеров, то, благодаря общественному разделению труда, в каждой данной стране получили бы преимущественное развитие те именно отрасли общественного труда, в которых данная страна, по своим естественным и иным условиям, всего сильнее.
Социалистические государства, не стремящиеся к увеличению своего могущества за счет других и не опасающиеся друг друга, предоставляющие полную свободу своим гражданам переселяться из одного государства в другое, не имели бы никаких оснований придавать хозяйственному развитию страны искусственное направление, не соответствующее ее естественным условиям.
Конечно, нельзя говорить о свободе торговли в социалистическом государстве, так как в нем вообще современной торговли не будет. Однако, международный обмен сохранится и при социализме, с тем, однако, существенным различием сравнительно с современным положением дела, что теперь этот обмен находится в руках частных предпринимателей-капиталистов, преследующих цели личного барыша, а в социалистическом государстве международный обмен будет сосредоточен в руках государства.
Государство получает в этом случае возможность совершенно подчинить международный обмен целям своей хозяйственной политики и, если бы пожелало, оно могло бы без всяких пошлин воспрепятствовать ввозу в страну любых продуктов, ибо все они приобретаются государством.
Однако, социалистическое государство не будет иметь мотивов искусственно развивать в своей стране одни отрасли промышленности за счет других, подобно современному государству, ибо социалистическое государство не будет иметь оснований опасаться в каких бы то ни было отношениях других государств.
И потому, международная, хозяйственная политика социалистического государства должна получить совершенно иное направление, чем ныне, должна поставить себе целью наибольшее использование естественных производительных сил и всех хозяйственных преимуществ своей страны.
Различные государства эпохи социализма будут относиться друг к другу, как к членам одной политической семьи, подобно тому, как относятся друг к другу в наше время отдельные штаты федеративного государства. В одних государствах будет преобладать промышленность, в других сельское хозяйство, и это никого не будет смущать и ни у кого вызывать опасений, подобно тому, как в наше время население восточных промышленных штатов Северной Америки не видит для себя ничего опасного в том, что оно не может существовать продуктами своего собственного сельского хозяйства и нуждается в подвозе сельскохозяйственных продуктов с Запада.
Социалистические государства, в хозяйстве которых будет преобладать земледелие, не будут иметь никаких мотивов тяготиться необходимостью ввоза промышленных продуктов из-за границы, подобно тому, как население западных сельскохозяйственных штатов Северной Америки отнюдь не страдает от ввоза промышленных продуктов из восточных штатов.
Правда, и в социалистическом государстве может почувствоваться потребность создать у себя производство тех продуктов, которые до сих пор ввозились из-за границы. Осуществить нечто подобное социалистическому государству будет не трудно, ибо весь международный обмен будет в его руках.
Социалистическое государство просто перестанет ввозить соответствующие продукты из-за границы и начнет их изготовлять у себя дома, трудом своих граждан.
Такая замена будет равносильна сокращению общественного богатства, ибо при этом произойдет замена иностранного, более дешевого продукта, более дорогим - туземным. Но это временное лишение может быть перевешено последующими выгодами: если для развития новой отрасли производства в стране имеются соответствующие внутренние условия, и страна через некоторое время станет производить те же продукты по более низкой трудовой стоимости, чем если бы она ввозила их из-за границы, получая их в обмен на свои продукты, то страна может пойти на временный ущерб ради будущего постоянного выигрыша.
Однако, социалистическое государство может принимать подобные меры для развития в стране новых отраслей производства лишь в том случае, если это обещает в будущем удешевление соответствующих продуктов. Но, конечно, социалистическое государство не будет развивать те или иные отрасли производства, если такого удешевления продуктов не происходит.
В этом и будет заключаться существенное различие внешней, хозяйственной политики социалистического и современного капиталистического государства. Социалистическое государство будет преследовать интересы общего благосостояния, а не выгоды отдельных общественных групп.
Для глубокой розни интересов между различными государствами при социалистическом строе почвы не будет.
Правда, и при социализме возможно вытеснение продуктов одного государства на том или ином внешнем рынке продуктами другого государства, ибо международный обмен будет продолжаться, и каждая страна, изготовляющая продукты для вывоза, будет искать внешних рынков для своих продуктов. Тем не менее, внешний рынок будет иметь в социалистической системе хозяйства совершенно иной смысл и иное значение, чем в системе капитализма.
Капиталистическое хозяйство производит избыточный продукт, который и ищет себе помещения на внешнем рьшке. Капиталистическое хозяйство стремится к неограниченному расширению общественного производства, но, наталкиваясь на неорганизованность общественного хозяйства, и вытекающую отсюда непропорциональность отдельных его составных частей, приводит к тому, что общественное предложение идет впереди общественного спроса - товар ищет покупателя, а не покупатель ищет товар. Отсюда возникает ожесточенная борьба за рынки, составляющая характернейшую черту капиталистической, хозяйственной системы,
Социалистическое хозяйство будет построено совершенно иначе. Оно будет преследовать потребительные цели и ни о каком избыточном продукте, как постоянном явлении, в пределах его не может быть и речи. Избыточный продукт, конечно, возможен и в социалистическом хозяйстве, но лишь, как случайное явление, как результат неправильного учета общественного спроса.
Внешний рынок будет нужен социалистическому государству не как средство помещения избыточного продукта, но как средство увеличения количества продуктов для нужд населения.
Возьмем, напр., такое государство, как Англия, в хозяйстве которой внешний рынок играет большую роль, чем в хозяйстве какой-либо другой страны.
Конечно, и при господстве социализма Англия будет нуждаться во внешнем рынке для сбыта произведений своего труда, ибо, обменивая свои фабричные продукты на сельскохозяйственные других стран, она может получить эти продукты по более низкой трудовой стоимости, чем если бы те же продукты получались в самой Англии.
Разница с современным положением дела заключается, однако, в том, что теперь производство фабричных продуктов в Англии для целей экспорта не находится в непосредственной связи со спросом английского населения на сельскохозяйственные продукты других стран. Английские фабриканты стремятся в возможно большем количестве сбыть свои продукты на всех рынках мира, где только имеется на эти продукты спрос, менее всего думая о потребительном спросе английского населения на иностранные продукты.
При социалистическом же строе потребительный спрос английского населения на иностранные продукты будет непосредственно определять собой размеры английского вывоза.
Если бы спрос за границей на фабричные изделия Англии сократился, то это вызвало бы соответствующее расширение производства сельскохозяйственных продуктов внутри страны.
Конечно, такое изменение характера английского производства было бы невыгодно для страны, так как оно повысило бы трудовую стоимость получения сельскохозяйственных продуктов. Но это очень далеко от промышленных кризисов, крахов, банкротств, массовой безработицы и длительных промышленных депрессий, которые наблюдаются в связи с борьбой за рынки в наше время,
Борьба за внешний рынок останется и при социализме. Но эта борьба примет совершенно иной характер и не будет заключать в себе ничего, угрожающего международному миру. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что борьба за рынки в наше время происходит не только между различными государствами, но и между отдельными районами в пределах того же государства.
У нас в России уже многие годы идет борьба за рынок между донецкой и уральской железоделательной промышленностью. Победителем в этой борьбе оказывается Донецкий район. Однако, борьба эта, хотя она и совершается в условиях капиталистического хозяйства, со всеми грозными последствиями ее для побежденного, вытекающими из существа капиталистической системы, отнюдь не приводит к социальной вражде, а тем менее к гражданской войне.
Уральские горнопромышленники и рабочие примиряются с неизбежным и приспосабливаются к новым хозяйственным условиям, созданным ростом донецкой железоделательной промышленности.
Социалистические государства будут вести борьбу за внешний рынок в таких же мирных условиях, как ведут теперь борьбу за рынок отдельные районы того же государства. Необходимо, к тому же, иметь в виду, что борьба за рынок, при господстве социализма будет происходить в совершенно иной обстановке, чем ныне.
Побежденному в этой борьбе не будет грозить разорение и нищета. Потеря рынка при социализме будет приводить лишь к тому, что в стране будет производиться, с добавочной затратой общественного труда, часть тех продуктов, которые раньше ввозились из за границы.
IV
Итак, социалистическое государство будет социальным образованием совершенно иного рода, чем современное. С утратой классовой природы государство утратит все то, что в наше время делает его таким неприемлемым для многих людей с более чутким сердцем.
Коротко говоря, из организации на первом плане политического и социального насилия и лишь на втором плане - организации культуры, государство превращается в чистую от каких бы, то ни было элементов насилия организацию культуры.
В таком виде государство явится неизбежной основой социалистического строя будущего. Ибо без этой широкой основы невозможна организация общественного хозяйства в размерах, требующихся для наибольшего развития производительных сил общества.
Община в несколько сот семейств, как основная ячейка социалистического строя, могла казаться возможной только до эпохи современного капитализма. Фурье и Оуэн - отцы коммунального социализма, - создавая свои планы социального устройства, не знали ни о железных дорогах, ни о крупном производстве современного масштаба. Они жили в то время, когда мелкое производство еще было господствующей формой промышленного производства, пути сообщения были примитивны, территориальное разделение труда сравнительно ничтожно.
Община, удовлетворяющая трудом своих членов всем своим важнейшим потребностям,- от этого идеала дышит седой древностью. На заре истории, в эпоху господства натурального хозяйства, когда обмен существовал лишь в слабых зачатках и отнюдь не проникал в толщу хозяйственной жизни, община действительно была основной ячейкой хозяйственного строя. Но наше время уже давно переросло общину и сделало невозможным коммунальный социализм.
Наиболее наглядно архаичность этой формы социализма выступает, если мы подумаем о роли в современном хозяйстве железнодорожного транспорта. Можно ли серьезно думать в наше время об уничтожении железных дорог и всего того, что с ними связано в современной жизни?
Но ведь если железные дороги сохранятся, то коммунальный социализм уже тем самым оказывается недостаточным в качестве основы социального строя будущего. Ибо коммуна не может быть хозяином железной дороги, только на ничтожном протяжении перерезывающей территорию коммуны.
Само собою разумеется, что железная дорога, по самой своей природе требует крупной организации общественного труда и, притом, труда профессионально определенного рода. Десятки и сотни тысяч железнодорожных рабочих и служащих должны управляться из единого центра. И, конечно, все эти люди не могут существовать продуктами своего труда, ибо их труд заключается в работе на железной дороге. Для поддержания существования этих людей необходима какая-то иная организация общественного труда, а не самоудовлетворяющаяся социалистическая коммуна.
Итак, несостоятельность или, по меньшей мере, недостаточность коммунального социализма бьет в наше время в глаза. Коммунальный социализм соответствует гораздо более низкому уровню развития производительных сил, чем достигнутый человечеством ныне. Нашему времени коммунальный социализм кажется архаизмом. Отсюда следует, что основой социалистического строя будущего должно быть неизбежно признано преобразованное государство.
V
Однако, не следует думать, что государство явится самой широкой организацией, в пределах которой будет складываться социалистическое хозяйство.
Наоборот, совершенно ясно, что многие очень важные отрасли общественного хозяйства по самой своей природе требуют рамок еще более широких.
Это следует сказать, прежде всего, о средствах сообщения. Уже в современном капиталистическом обществе эти отрасли хозяйства стремятся приобрести международный, даже всемирный характер, примером чего является такое своеобразное учреждение, как всемирный почтовый союз.
Настоятельная потребность повела к тому, что даже государства нашего времени, раздираемые жестокими войнами, объединились в области почтово-телеграфного дела в мирную, культурную организацию. Французская почта в мирное время так же исправно перевозилась по германским дорогам, как и германская по французским.
Правда, всемирный почтовый союз не препятствует тому, что каждое отдельное государство самостоятельно организует свою почту и самостоятельно управляет ею.
Однако, с точки зрения технической целесообразности, было бы наилучшим, если бы почтово-телеграфная организация, обслуживающая, в пределах каждого отдельного государства, население не только этого государства, но и всего мира, приобрела международный характер. Только в этом случае данная организация будет стоять на уровне своих технических задач.
Всемирный почтовый союз должен превратиться при социалистическом строе во всемирную международную организацию всего почтово-телеграфного дела.
Легко понять насколько улучшится в этом случае передача почтовых посылок и телеграмм. Все члены почтового союза страдают, если то или иное государство медленно или неисправно передает почтово-телеграфную корреспонденцию.
Сопротивление цепи определяется, как известно, ее наиболее слабым звеном. Так и в данном случае, исправность международного почтового сообщения определяется исправностью наиболее слабых участников международного союза, благодаря чему происходит непроизводительная затрата общественного труда. Для чего перевозить письмо за тысячи верст через несколько государств, если в своем пробеге через одно государство оно теряется?
Всемирная международная организация почтово-телеграфного дела даст возможность достигнуть наибольшей планомерности и наибольшей технической целесообразности в передаче известий. Вместе с тем это сведет к минимуму затраты на это чрезвычайно важное дело общественного труда.
Конечно, не нужно думать, что все всемирное почтовое дело будет управляться во всех деталях из одного общего центра.
Наряду со всемирным центром управления почтово-телеграфными сообщениями всех стран, должны быть и местные центры. Но эти местные центры отнюдь не должны неизбежно совпадать с границами отдельных государств. Они могут включить в одно целое несколько различных государств, равно как и раздроблять одно государство на несколько почтово-телеграфных местных центров в зависимости от потребностей почтово-телеграфного дела, совершенно не считаясь с политическими границами государств, до которых почте и телеграфу никакого дела нет.
Такие международные организации, действующие в пределах отдельных государств, хорошо знакомы уже современному капиталистическому государству. Взять, хотя бы, "Международное общество спальных вагонов", которое так много сделало для увеличения удобства путешествия на дальние расстояния.
Но международные организации будущего должны охватить, но только почту и телеграф. В большей или меньшей степени он должны охватить также и все дело парового транспорта, как на воде, так и на суше.
Только что был приведен пример одной из таких международных организаций транспорта уже в пределах существующего общества, пример, показывающий, к какому техническому прогрессу транспортного дела может приводить международная организация.
Уже теперь в железнодорожном управлении замечается стремление к интернационализму. Национальные железнодорожные сети должны слиться в одну мировую железнодорожную сеть к общей выгоде всего человечества.
От неудовлетворительного развития железнодорожной сети в той или иной стране страдает не только она одна, но и все другие страны, которые пользуются или могли бы пользоваться территорией данной страны для целей транспорта.
Взять хотя бы великую Сибирскую железную дорогу. Ее международное значение очевидно. Слабое развитие железнодорожной сети в России чрезвычайно задерживает сношения между Западной Европой и Азией. Благодаря исключительной международной важности Багдадской дороги, проходящей по территории только одного государства - Турции, проведение этой дороги стало возможным только в результате определенного соглашения великих держав Западной Европы, хозяйственные интересы которых самым непосредственным образом связываются этой дорогой.
Вообще, для наибольшего использования производительных сил всех стран необходимо планомерное расширение железнодорожной сети всего мира - и к этому стихийно стремится хозяйственное развитие уже в пределах современной капиталистической системы.
То же самое нужно сказать и об океанском сообщении. Фактически торговый флот обслуживает всегда торговые нужды многих стран, а не нужды лишь той страны, которой данный флот принадлежит на правах собственности. В настоящее время Англия и, в меньшей степени, Германия - две руководящих капиталистических страны Европы - монополизируют торговый океанский транспорт всего мира и эксплуатируют в своих интересах свое морское могущество.
В социалистическом обществе международная эксплуатация столь же недопустима, как и эксплуатация одних классов общества другими в пределах той же страны. Атак как океанский флот, в силу необходимости, обслуживает не одну, а несколько стран, то по самому существу дела океанское сообщение должно стать делом международной организации.
Итак, в большей или меньшей своей части, столь важные отрасли общественного хозяйства, как средства сообщения и транспорта, должны уйти из рук социалистического государства и перейти в управление и распоряжение международных организаций, в которых отдельные государства будут лишь равноправньми членами.
Социалистическое хозяйство будущего не ограничится, таким образом, рамками отдельного государства, но в некоторых своих частях получит характер мировой организации той или иной отрасли общественного труда.
Средства сообщения и транспорта являются лишь наиболее очевидными примерами таких отраслей хозяйства, в которых международная организация требуется самим существом соответствующих хозяйственных задач. Но, несомненно, область международных, хозяйственных организаций при социалистическом строе будет охватывать и многие другие отрасли труда.
Возможно, что в тех случаях, когда та или иная страна обладает естественной монополией производства известных продуктов, имеющих важное международное, хозяйственное значение, международная организация получения этого продукта будет признана необходимой.
Месторождения многих минералов рассеяны в очень ограниченных районах земного шара, и международная добыча их была бы вполне целесообразна.
Современные международные капиталистические организации, международные картели и синдикаты, указывают в пределах существующего хозяйственного строя естественные пути будущего хозяйственного развития уже в условиях социализма.
Итак, самой крупной организацией социалистического хозяйства будущего явится не государство, а международные союзы, охватывающие многие или даже все государства земного шара. Следующей по своим размерам социалистической организацией явится социалистическое государство, долженствующее стать главным средоточием организующих хозяйственных сил социалистического общества.
VI
Социалистическое государство станет наиболее важной хозяйственной организацией будущего. Именно оно должно в большинстве случаев заменить собой современного капиталистического предпринимателя.
Государство должно занять место торговца нашего времени. Правда, при социалистическом строе современного капиталистического обмена не будет, однако, полного прекращения обмена ожидать нельзя. Не только в области международных сношений обмен сохранится, но, по всей вероятности, также и внутри государства обмен останется, хотя и в значительно меньшем объеме, чем ныне. Кроме того, нужно иметь в виду, что торговля в современном строе выполняет функцию не только перемещения права собственности на продукты, но и распределения между населением продуктов, в которых последнее нуждается.
Это распределение между населением предметов потребления, ложащееся теперь на капиталистическую торговлю, социалистическое государство возьмет на себя.
Изготовляемые продукты будут поступать в государственные склады и затем распределяться между потребителями тем или иным способом в соответствии со спросом на эти продукты.
Непосредственное распределение продуктов между населением было бы целесообразно поручить органам местного самоуправления - муниципалитетам. Но в первой своей стадии - распределении продуктов между различными областями и районами государства, оно должно непосредственно ложиться на центральную государственную власть.
Что касается совокупности общественного производства, то общий план его на каждый год должен, очевидно, также составляться центральной властью, на которую ложится обязанность принимать все меры к тому, чтобы общественный спрос получал наиболее полное удовлетворение.
Государственная власть должна непосредственно руководить процессом общественного производства во всех тех случаях, когда это производство не находится в руках каких-либо самоуправляющихся организаций.
Можно думать, что главная масса промышленных продуктов будет изготовляться в социалистическом государстве под непосредственным руководством органов государственной власти. В особенности это следует сказать о горнозаводской промышленности, и вообще о тех отраслях промышленности, где уже теперь господствует крупное производство.
В тех случаях, когда благодаря синдикатам, трестам и иным капиталистическим союзам, национальное производство того или иного продукта уже теперь объединилось целиком или в значительной своей части в руках одной капиталистической организации, переход производства в руки государства может совершиться без малейшего затруднения и диктуется сам собой.
Государство продолжит в этом случае тот естественный процесс промышленного развития, который уже обнаружился с такой яркостью в пределах капиталистического общества - процесс промышленной концентрации. Концентрация промышленности дает возможность поднять до наиболее высокого уровня технику производства по причинам двоякого рода: во-первых, потому что при сосредоточении промышленности в руках одной организации, возможно придать каждой производительной единице наиболее крупные размеры (конечно, в пределах технической и социальной целесообразности) и, во-вторых, благодаря возможности в этом случае наиболее целесообразного территориального размещения производительных единиц. Известно, что в Америке при слиянии многих отдельных промышленных предприятий в одно промышленное целое, трест сплошь и рядом закрывает некоторые из объединившихся фабрик, сосредоточивая производство на тех фабриках, которые по техническим или иным условиям стоят выше остальных.
Так же будет, очевидно, действовать и социалистическое государство. Объединив в своих руках производство того или иного продукта, оно не будет иметь никакого основания сохранять в действии все многочисленные фабрики и иные промышленные заведения, где этот продукт производится в настоящее время.
Наоборот, государство должно будет выработать план организации национального производства соответствующего продукта, исходя из точки зрения экономической целесообразности. Каждая производительная единица должна иметь те размеры, при которых достигается максимум производительности общественного труда (с соблюдением, конечно, интересов и самого работающего человека) и эти единицы должны быть распределены по национальной территории в соответствии с тем же самым принципом.
Для достижения всего этого необходимо объединение национального производства в руках государства, и вот почему социалистическое государство должно взять на себя эту задачу.
Вообще, государство должно стать важнейшей, хозяйственной организацией социалистического общества. Только при условии централизации возможны стройность, согласованность, пропорциональность во всех частях общественного целого. Без централизации не может быть и планомерности целого, так как эта планомерность может быть внесена в общество только подчинением отдельных его составных частей единому, центральному плану. Только при этом условии общественный строй может стать целиком продуктом разумной воли человека и наиболее полно приспособиться к общественным нуждам и потребностям.
VII
Однако, государственная централизация заключает в себе и огромные опасности, которых нужно так или иначе избегнуть. Чем более централистически организовано общественное хозяйство и чем большие размеры приобретает эта организация, тем больше опасности для свободы отдельных лиц. Централизм всегда несет с собой и бюрократизм - оторванность общественного механизма от тесного соприкосновения с действительной жизнью, игнорирование всех индивидуальных отличий ее. Соответственно этому возрастает и роль принудительного начала власти в строе общественной жизни. Таков неустранимый грех всякого централизма.
Централизация обещает очень много, но нередко эти обещания остаются на бумаге. Кроме того, не нужно забывать, что в социалистическом обществе не человек будет служить общественному богатству (как ныне), а общественное богатство будет служить нуждам человека.
Высшей задачей социалистического общества отнюдь не будет создание наибольшей суммы общественного богатства. Правда, современный социализм не только не враждебен умножению материального богатства (в противность социализму Платона или социализму христианства), но усматривает в богатстве огромную положительную ценность. Богатство признается социализмом наших дней материальной основой культуры, а культурное развитие человечества является само по себе высочайшей целью.
Тем не менее, социалистическое общество будет относиться к умножению богатства иначе, чем относится капиталистическое общество. В этом последнем богатство достается собственнику хозяйственного предприятия - капиталисту, который сам своим трудом в создании богатства не участвует.
Рабочий при господстве капитализма является простым орудием создания богатства, и с точки зрения капиталиста рабочий не отличается принципиально от других орудий производства. Рабочий не самоцель, а средство - такова основная точка зрения капитализма.
Напротив, при господстве социализма работающий человек становится самоцелью. Интересы работающего человека приобретают решающий характер при построении системы общественного хозяйства.
Так как умножение общественного богатства совершается при помощи затраты труда человека, то не всякое умножение богатства социализм будет признавать благом. Умножение богатства, покупаемое ценой принижения личности работающего человека, социализм не только не может считать общественным благом, но признает несомненным злом.
Вот с этой-то точки зрения государственная централизация общественного хозяйства и встречает наиболее существенные возражения.
Можно согласиться с тем, что централизация благоприятствует умножению общественного богатства. Если мы представим себе социалистическое государство, как гигантскую машину, в которой отдельный человек играет роль винтика или колеса, управляемого движением всего механизма, то это, быть может, и поведет к созданию наибольшей суммы общественного богатства, но не будет соответствовать интересам трудящегося человека, не желающего принижать себя до простого подчиненного орудия общественного целого.
В нашу историческую эпоху борьба идет во имя принципа равенства, ибо в наше время интересы большинства грубо подавляются меньшинством.
Социализм приведет к торжеству равенства. Но высшая цель общественного союза - социальный идеал - отнюдь не заключается в наибольшем равенстве всех членов общественного союза.
Равенство, само по себе, отнюдь не является положительным благом. Неравенство есть несомненное социальное зло, но устранение зла есть лишь первый шаг в направлении, к социальному идеалу. Социальным же идеалом является не социальное равенство, асоциальная свобода. Общество совершенно свободных людей - "вот конечная цель общественного прогресса.
С точки зрения этого высшего социального идеала - свободы человеческой личности - и должны быть оцениваемы различные типы социалистического общества.
Централизация социалистического государства, предполагающая строгое подчинение личности велениям центральной власти, передачу этой последней всей хозяйственной инициативы и всей ответственности за правильный ход процесса общественного хозяйства, не соответствует идеалу наибольшей свободы личности.
Правда, отсюда не следует делать вывода, что государственная централизация управления общественным хозяйством должна быть отвергнута и, что предпочтение следует отдать перед государственным социализмом иным системам социализма, допускающим большую свободу личной инициативе.
Отнюдь нет. Планомерность общественного целого представляет собой такую существенную выгоду, ради которой приходится мириться и с ограничением свободы личности. Централизованное социалистическое хозяйство даст возможность достигнуть гораздо, больших хозяйственных результатов, чем все иные системы социалистического строя, и потому отказаться от государственной организации общественного хозяйства социализм не может и не должен.
Однако, невыгодные стороны централистического социализма - подавление личности общественной организацией - остаются во всей своей силе.
Вывод отсюда может быть сделан только один. Необходим известный компромисс между различными социалистическими системами. Централистическая система не может быть отвергнута, но она должна быть дополнена и ограничена системами федералистическими, предоставлявшими больше свободы человеческой личности.
В систему централистического социализма должны быть вдвинуты элементы федералистического социализма, сохраняющие подчиненное положение и не нарушающие общего плана общественного хозяйства (в чем заключается сила централистического социализма), но, в то же время, ослаблявшие элемент принуждения, свойственный централистическому социализму, и освобождающие общественную инициативу и самодеятельность.
VIII
Прежде всего не нужно забывать, что государственная организация находит себе выражение не только в центральных государственных учреждениях, но и в органах местного самоуправления. Эти последние, не менее центральных учреждений, основаны на принудительном начале. Но так как размеры муниципалитетов - публичных самоуправляющихся корпораций - гораздо меньше государства, то отдельная личность гораздо менее подавляется в них общественным целым, чем в государстве.
Муниципальный социализм должен идти рядом с государственным социализмом, причем муниципалитеты, сами по себе, должны образовывать известную иерархию, начиная от крупных организаций, охватывающих обширные районы и значительные группы населения вплоть до самых мелких с населением в несколько тысяч иди даже - сот семейств.
Каждая муниципальная организация должна иметь свое собственное хозяйство, причем в распределении хозяйственных задач между государством и различными муниципалитетами должно быть положено правило, чтобы все, могущее быть выполненным муниципалитетами, возлагалось на последние. Центральная государственная власть должна брать на себя лишь то, что явно не по силам муниципалитету.
Но, конечно, за государством должна остаться общая наблюдающая, направляющая и регулирующая власть, так как иначе может исчезнуть общий план народного хозяйства и, соответственно, понизится производительность общественного труда.
Итак, первым коррективом к централизующему началу государственности должно явиться при господстве социализма самое широкое развитие местного самоуправления. Государственный социализм должен получить свое восполнение в муниципальном социализме.
Этого восполнения, однако, далеко недостаточно. Сильной стороной синдикального социализма является то, что при этой форме социализма производственный процесс подпадает непосредственному контролю рабочих, занятых производством. Благодаря этому рабочий из слуги производственного процесса превращается в его господина.
Предположим государственную фабрику в социалистическом строе. Рабочие, работающие на этой фабрике, являются полноправными гражданами социалистического государства и в качестве таковых принимают известное участие в определении условий и порядка своей работы.
Однако, участие это весьма отдаленно и во многих случаях почти призрачно, номинально. Рядовой рабочий может влиять на направление государственной политики лишь как один из миллионов избирателей, т.е. в самой ничтожной степени. Поэтому, поскольку рабочий выполняет предписания государственной власти и ее органов, назначаемых сверху для управления фабрикой, рабочий подчиняется власти, от него фактически почти независящей.
Синдикальный социализм стремится сделать распорядителем производственного процесса ту самую рабочую группу, которая в этом процессе занята. И, конечно, свобода рабочего гораздо более обеспечена при синдикальной организации производства, чем при государственной.
Поэтому весьма желательно, чтобы при государственной организации производства были введены известные элементы синдикализма.
И это вполне возможно. Современная промышленная жизнь выработала тип фабрик, основанных на системе так называемого трудового копартнершипа (labour copartner-ship). На фабриках, основанных на этой системе, рабочие принимают непосредственное участие в управлении фабрикой, выбирая из своей среды известное число своих представителей в правление.
Нечто подобное - постоянное представительство рабочих в управляющих органах - должно лечь в основу организации государственных и муниципальных фабрик при господстве социализма. Рабочей группе, занятой в данном деле, должно быть предоставлено влияние на его направление, но, конечно, в известных пределах, ибо государство и муниципалитеты не должны выпускать из своих рук контроля над национальным производством.
IX
Государство, муниципалитеты - все это органы принудительной власти. И как бы демократически не было организовано государство, все же элемент принуждения из него не может быть устранен. На этом основании вполне законен протест анархизма против государственного начала.
Анархизм является стремлением к построению общественной и, в частности, хозяйственной жизни на основе полной свободы личности, без всякого элемента принуждения.
Как господствующий строй хозяйства, анархизм невозможен до тех пор, пока сам человек не станет совершенно иным. Однако, уже современная хозяйственная жизнь показывает, что наряду с принудительным началом организации хозяйственного труда возможна и свободная организация последнего.
Такой свободной хозяйственной организацией нашего времени является в большей или меньшей степени вся область кооперации.
Кооперативная организация хозяйства тем принципиально отличается от других форм общественного хозяйства - государственного или муниципального, что кооперативные объединения возникают совершенно свободно, без малейшего принуждения со стороны.
Никто не принуждает членов потребительного общества или кредитного товарищества вступать в состав членов, и никто не препятствует каждому члену выходить из этих организаций, если они перестают удовлетворять его запросам.
И, несмотря на эту свободу своей внутренней организации, кооперативные товарищества не только оказываются вполне жизнеспособными хозяйственными организациями, но и могут похвалиться таким огромным успехом и таким быстрым ростом, какие являются почти беспримерными в хозяйственной истории человечества.
В состав этих организаций входят ныне многие десятки миллионов членов во всех государствах земного шара.
В России мы были свидетелями за последнее десятилетие такого стремительного развития кооперации, которое могло показаться, принимая в соображение хозяйственную отсталость нашей страны и крайне неблагоприятные для всякой общественной самодеятельности политические условия в эпоху самодержавия, прямо невероятным.
Чего же можно ожидать от кооперации в будущем, в эпоху социализма?
Вопрос этот очень важен и, насколько мне известно, совершенно не освещен в литературе. Исторически, кооперация выросла из социализма, но затем пошла своей особой дорогой, отнюдь не сливаясь с социалистическим движением и преследуя свои особые цели.
Противоположность между кооперацией и государственным социализмом бросается в глаза. Однако, нужно ясно понять границы той хозяйственной свободы, которая существует внутри кооперации.
Кооперативное предприятие возникает по добровольному согласию его членов и никакого элемента принуждения нельзя усматривать в той связи, которая объединяет в одно общественное целое членов кооператива.
Тем не менее, было бы совершенно ошибочно думать, что кооперативная организация нашего времени вообще лишена элементов принуждения. Эти элементы в ней имеются, но в совершенно определенной области.
Хозяйственные отношения членов кооператива имеют вполне свободный характер, но труд в кооперативе, как общее правило, организован столь же принудительно, как и в капиталистическом предприятии.
Кроме так называемых трудовых кооперативов (производительные, трудовые и производительно-подсобные артели), все остальные кооперативы, покоящиеся на началах наемного труда, причем нанимаемый рабочий совершенно в той же мере принуждается экономической нуждой работать, взамен получаемой им платы, в пользу кооператива, как и при капиталистической системе хозяйства. Кооператив эксплуатирует своего наемного рабочего, как и капиталистическое предприятие.
Значит, нетрудовые кооперативы не могут рассматриваться, как вполне свободные хозяйственные организации. Их свобода ограничена с самой существенной стороны - это свобода работодателей, располагающих трудом рабочих, принужденных экономической необходимостью работать в пользу своих нанимателей.
Нетрудовые кооперативы этого рода построены на начале свободы в том же смысле, в каком это можно сказать и о любом коллективном капиталистическом предприятии; напр., о синдикате капиталистов или акционерной компании, члены которых также совершенно свободно вошли в хозяйственное соглашение друг с другом. Но эта свобода нанимателей труда имеет своим естественным основанием отсутствие свободы у того рабочего, который за плату работает на своих хозяев.
Однако, среди кооперативов имеются и такие, которые не основаны на наемном труде - трудовые кооперативы.
Эти последние являются, действительно, во всех отношениях свободными хозяйственными организациями, ни с какой стороны не опирающимися на принуждение.
Правда, именно благодаря этому трудовые кооперативы при современных условиях хозяйства оказываются наименее жизнеспособными и распространенными, представляя в этом отношении разительный контраст с кооперативами, основанными на наемном труде.
Но по той же самой причине, по которой в капиталистическом обществе только кооперативы, основанные на наемном труде, могут иметь успех, в социалистическом обществе для всех этих кооперативов места не найдется.
Все кооперативы, основанные на наемном труде, объединяют другие группы собственников. Уничтожение труда упразднит в социалистическом обществе всю эту кооперацию.
Однако, одна группа кооперативов возможна и при социалистическом строе - именно, трудовая кооперация. Для кооперации этого рода найдется место и при социализме по той причине, что государственный социализм объединяет и организовывает национальный труд на принудительном начале, между тем как трудовая кооперация исполняет то же на началах полной свободы трудящихся.
Чтобы предотвратить подавление личности обществом, в социалистическом государстве крайне важно оставить открытым путь к совершенно свободным хозяйственным организациям. Такими свободными организациями явятся в социалистическом обществе трудовые кооперативы различных типов.
Прежде всего, в социалистическом государстве должны получить большое развитие производительные артели. На государственных и муниципальных фабриках работа должна исполняться на основе всеобщей трудовой повинности, причем не может быть предоставлено полной свободы в выборе рода труда. Конечно, чрезвычайно важно во всех отношениях, чтобы ограничения в выборе занятий были сведены к минимуму. И это вполне достижимо при помощи регулирования продолжительности труда, в зависимости от его большей или меньшей привлекательности и других соответствующих мер.
Однако, полной свободы в выборе труда при государственной или муниципальной организации производства все же не будет, ибо государственная власть не может не настаивать на том, чтобы все продукты, в которых нуждается население, и в соответствующей пропорции для каждого продукта, были изготовлены.
Принудительно организуемый труд в социалистическом государстве еще долгое время должен иметь первенствующее значение в области производства всех тех продуктов, которые жизненно необходимы для общества и производство которых, в то же время, мало привлекательно для человека само по себе.
Сюда относится, напр., горное дело. Работа в глубоких рудниках и шахтах мало кому может быть приятна, но общество без нее обойтись не может.
Однако, принудительный, хозяйственный труд сам по себе настолько нежелателен, что он должен быть сведен к возможному минимуму. Принудительная система труда должна быть восполнена в социалистическом государстве трудом совершенно свободным, организуемым на началах кооперации.
Государство и его местные органы могли бы брать на себя организацию тех родов труда, которые мало привлекают добровольных рабочих. Вместе с тем, государство могло бы открывать возможность образования разного рода свободных трудовых кооперативов.
Эти трудовые кооперативы могли бы возникать следующим образом. Государство при социалистическом строе является владельцем и верховным распорядителем всех общественных средств - производства. Но нет никакой необходимости, чтобы государство во всех случаях и неизменно само руководило общественным трудом.
Возможен и такой порядок. Государственная власть отдает во временное пользование те или иные средства производства трудовым кооперативам. Трудовые кооперативы берут на себя обязательства выполнять все требования, которые им предъявит государство, и, прежде всего, поставлять в государственные склады и магазины определенное количество продуктов
Весьма возможно, что при такой передаче общественных средств - производства в пользование рабочей ассоциации, государство обеспечит себе большее количество продуктов, чем при непосредственном использовании данных средств - производства при помощи трудовой повинности. Эта возможность объясняется благоприятным влиянием свободы частной предприимчивости и организации труда на добровольных началах.
Всякая государственная организация страдает бюрократизмом и шаблонностью выполнения. Государственная власть может рассчитывать только на среднего рабочего, среднюю производительность труда, среднюю изобретательность, предприимчивость и т. д. Рабочий на государственной фабрике не имеет никаких мотивов развивать более, чем среднюю энергию труда и давать более среднего количества трудового продукта. То же нужно сказать и о руководителях хозяйственных процессов - техниках, инженерах и пр.
Трудовая кооперация должна дать выход свободным творческим силам общества. Группа рабочих берет на свой страх и риск определенный комплекс средств производства, принадлежащих государству. Государство обеспечивает свои интересы обязательством, возлагаемым на образующийся трудовой кооператив, поставлять в пользу государства необходимое количество продуктов.
Но рабочая группа может произвести большее количество продуктов или продуктов лучшего рода, чем те, которые производились раньше при помощи данных средств - производства. Избыточное количество продуктов, равно как и выгода улучшения их качества, достается самому кооперативу.
Таким образом, члены кооператива получают мотив развивать более, чем среднюю энергию труда, более, чем среднюю предприимчивость, изобретательность и пр.
В трудовые кооперативы будут объединяться люди выше среднего уровня, между тем, как для рядовых рабочих будут открыты государственные и муниципальные мастерские.
Возможность большего заработка в трудовых кооперативах будет вполне оправдываться большей производительностью труда членов этих кооперативов сравнительно с рядовыми рабочими. С другой стороны, эта возможность большего заработка будет компенсироваться риском заработать менее: если кооператив не выполняет перед государством своего обязательства поставить определенное количество продуктов (соответствующее среднему поступлению продуктов при государственной организации труда), то члены кооператива обязываются возместить государству недостающую ценность из своего собственного трудового дохода.
Трудовые кооперативы, возникающего таким образом будут двоякого рода. Одни из них будут объединять производителей того же продукта, другие будут объединять производителей различных продуктов, удовлетворяющих потребностям членов трудовой группы.
Кооперативы первого рода образуют собой производительные ассоциации, кооперативы второго рода - общины.
Областью производительных ассоциаций явится промышленность, областью общин - сельское хозяйство.
Маловероятно, чтобы производительные ассоциации могли стать в социалистическом государстве господствующим типом промышленного производства. Промышленный труд достигает наибольшей производительности при огромных размерах производительной единицы и при самом широком употреблении сложных и громоздких машин.
Передача гигантской фабрики с очень ценными и сложными машинами производительной ассоциации из нескольких тысяч рабочих вряд ли существенно повысит производительность труда, а, вероятнее всего, только усложнит технику управления фабрикой, в ущерб производительности труда.
Действительно, в чем заключается существенное преимущество свободной организации труда в трудовом кооперативе сравнительно с обязательным трудом в государственной мастерской?
Главным образом, в свободе и индивидуализации труда, в возможности каждому отдельному рабочему в кооперативе свободно развить свои индивидуальные способности и преимущества, подавляемые в массе - человеческой толпе.
Но если мы предположим очень крупную производительную ассоциацию в той области труда, где производительность определяется не столько свойствами рабочего, сколько качеством машин, то эта выгода свободной организации труда, почти исчезнет.
В крупной производительной ассоциации отдельный рабочий подавляется массой своих товарищей по работе, и его индивидуальность также затирается толпой, как и при управлении той же фабрикой сверху.
С другой стороны, преобладающая роль машины отодвигает на задний план личные свойства рабочего и придает шаблонный характер всему производству, ибо шаблон есть основное свойство машины.
Таким образом, в области промышленности трудовая кооперация должна явиться при господстве социализма лишь дополнением к государственной и муниципальной организации промышленного труда.
Только в немногих отраслях промышленности, где ручной труд всегда останется господствующим, и где требуется особая индивидуализация производства, производительные ассоциации могут стать господствующей формой производительной организации.
Это следует сказать о всей области художественной промышленности и, отчасти, о производстве одежды, домашней мебели, утвари и т. п.
Но все-таки трудовая кооперация в области промышленности должна стать не правилом, а исключением.
Иное следует сказать о сельском хозяйстве. Трудовой кооперации в социалистическом государстве предстоит в этой области самое широкое развитие.
Как уже было сказано, идеал коммунального социализма, представителями которого были Фурье и Оуэн, в наше время, должен считаться устраненным ходом хозяйственного развития.
Мы не можем в настоящее время представлять себе будущее общество распавшимся на независимые или почти независимые друг от друга небольшие общины, которые соединят внутри себя сельское хозяйство с промышленностью и будут удовлетворять большей части своих потребностей своим собственным трудом. Коммунальный социализм игнорирует огромное значение территориального разделения труда внутри общества, а также необходимые размеры концентрации промышленного производства.
Внутри социалистической общины не найдется места ни для современного металлургического завода, ни для угольной копи, ни для современной фабрики.
Распадение социалистического общества на отдельные общины знаменовывало бы собой отказ от всей современной техники с ее железными дорогами, машинами и пр. И, конечно, на такой отказ человечество не пойдет.
Тем не менее, коммунальный социализм все же заключает в себе зерно истины. Зерно это заключается в идее сельскохозяйственной общины. Как всем известно, и как это множество раз доказывалось в специальной литературе, выгоды крупного производства в сельском хозяйстве гораздо менее значительны, чем в промышленности. В некоторых отраслях сельского хозяйства, напр., в интенсивном животноводстве - выгоды эти почти исчезают, так как уход за молодым животным и птицей требует такой тщательности и такой индивидуализации труда, которые недостижимы при крупных размерах производства.
Тем не менее, в большинстве случаев и в сельском хозяйстве крупное производство представляет известные, хотя и не столь большие выгоды, сравнительно с мелким, но выгоды эти компенсируются преимуществом трудового хозяйства перед капиталистическим.
При социалистическом строе крупное сельское хозяйство, с точки зрения интересов всего общества, явится более желательным, чем мелкое, ибо при крупном хозяйстве общество будет обеспечено в наибольшем количестве предметами питания.
Между тем, в настоящее время в большинстве стран в сельском хозяйстве решительно преобладает мелкое производство, причем, в силу социальных условий, наблюдается постепенное вытеснение мелким сельским хозяйством крупного; в России этот процесс разрушения крупного сельского хозяйства принял, в связи с революцией 1917 г., особенно стремительный характер.
Таким образом, ко времени возникновения социалистического строя сельское хозяйство будет в большинстве случаев в руках мелких хозяев, крестьян.
Крестьяне во всех странах обнаруживают большую привязанность к своим привычным формам хозяйства. Везде, кроме Англии, крестьяне составляют очень многочисленный класс населения, а во многих странах и большинство населения. Нечего Я думать о каком бы то ни было насилии социалистического общества над крестьянским классом: там сельское хозяйство находилось до эпохи социализма в руках крестьян, там оно останется в тех же руках, и после осуществления социалистического строя.
Каким же образом крестьяне могут прийти к крупному сельскому хозяйству. Только через трудовую кооперацию.
О фаланстерах в настоящее время мечтать не приходится и, вероятнее всего, члены сельской общины будущего предпочтут жизнь не в общем социальном дворце, а в отдельных домах, как и в настоящее время. Еще менее приходится рассчитывать на то, что сельская община объединит в своей среде сельское хозяйство и промышленность. Только мелкое производство промышленных изделий, могло бы получить некоторое развитие в социалистической общине и очень вероятно, что это производство в социалистической общине будет иметь место, так как сельские производители располагают зимой свободным временем, которое они могут с пользой употреблять на изготовление промышленных продуктов.
Можно себе представить, что социалистическая община будет перерабатывать свои продукты и при помощи машин, благодаря электрической энергии.
Электричество не произвело в капиталистическом обществе промышленной революции и не вернуло былого значения мелкому производству, как на это рассчитывали очень многие. Но, возможно, что при социализме передача электрической энергии на расстояние поведет к тому, что мелкое промышленное производство оживет и в сельской общине заработают сотни станков, приводимых в движение из центральной электрической станции.
Все это возможно и весьма желательно. Однако, все же выгоды крупного производства в промышленности столь значительны, что центром тяжести промышленного производства и при социализме останется фабрика, а не сельская община. В лучшем случае мелкое промышленное производство в общине составит, при господстве социализма, существенное дополнение к фабричной промышленности.
Социалистическая община будет построена по другому принципу, чем производительная ассоциация. А именно, в производительной ассоциации объединяются рабочие, изготовляющие тот же продукт.
Напротив, в общине объединятся производители разнообразных продуктов, работающие не только на нужды всего общественного целого, но и для удовлетворения своих собственных потребителей.
Социалистическая община должна иметь характер автономной хозяйственной организации, живущей в значительной мере своими собственными продуктами. В этом смысле идеалы Оуэна и Фурье сохранили и теперь свое значение.
Но, конечно, социалистическая община не будет верховным хозяином своих средств - производства. Над общиной будет социалистическое государство.
Подобно тому, как государство предоставляет, на известных условиях, средства производства производительным ассоциациям, точно также государство будет поступать и по отношению к общинам. Верховным хозяином земли, которой пользуется данная община, останется все общество в лице государства. Но государственная (или хотя бы муниципальная) организация сельскохозяйственного производства трудно осуществима во всех тех случаях, когда социализм застанет сельское хозяйство в руках крестьян.
Во всех этих случаях задачей социалистической сельской политики будет развитие сельских общин с общим производством сельскохозяйственных продуктов. Каждая община будет обязана поставлять в пользу государства известное количество продуктов, которые будут затем тем или иным порядком распределяться между остальным населением.
За вычетом этого количества продуктов община будет совершенно свободно распоряжаться создаваемым ею богатством. Но для успеха всей этой организации весьма важно, чтобы она имела не принудительный, вполне добровольный характер, - чтобы общины возникали, как трудовые кооперативы, а не как учреждения, навязываемые сельскому населению.
В таких кооперативных социалистических общинах возможна будет весьма различная степень кооперирования различных сельскохозяйственных процессов.
Некоторые из этих процессов будут кооперированы до конца - весь соответствующий труд будет исполняться общими силами всех членов общины и продукт будет безраздельно принадлежать всей общине, которая, по уплате следуемого государству, будет распоряжаться остатком совершенно свободно по своему усмотрению: распределять его на тех или иных основаниях между членами общины, сохранял в общем нераздельном пользовании или же сбывать в свою пользу через посредство государственных и муниципальных магазинов остальному населению.
В других случаях процесс производства того или иного продукта будет находиться частью в руках всей общины или известной доли ее членов, частью исполняться трудом отдельных лиц.
Наконец, в третьих случаях возможно, что процесс производства с начала до конца будет исполняться трудом отдельных лиц.
Так, напр., более простые сельскохозяйственные процессы, как производство хлеба, могут быть легко кооперированы до конца: вся община будет сообща пахать поле, собирать урожай и молотить его.
Напротив, в молочном хозяйстве возможно будет разделение процесса производства на две ступени: уход за коровой и получение молока может быть делом отдельного лица, но переработка молока в масло должно исполняться особым трудовым кооперативом, причем, в состав этого кооператива будут входить не все члены общины, но лишь те из них, которые заняты молочным хозяйством.
Однако, социалистическая маслодельная артель будет тем отличаться от современной, что современная построена на наемном труде лиц, занятых переработкой молока в масло, между тем как в социалистической артели наемных рабочих не будет: маслоделы и все рабочие маслодельного завода будут такими же полноправными членами маслодельного кооператива, как и владельцы коров, поставщики молока.
Доход в социалистической маслодельной артели будет распределяться, поэтому, не по количеству поставленного молока, а по каким либо иным основаниям.
Наконец, в огородничестве для собственного потребления возможно сохранение с начала до конца индивидуального производства. Небольшие огороды составляют естественное дополнение домашнего хозяйства и, поскольку домашнее хозяйство сохранит свой обособленный характер (а наиболее вероятно, что социализм не уничтожит обособленности домашнего хозяйства, связанного с характером современной семьи - пока сохранится современная семья, до тех пор обособленный домашний очаг будет привлекать человека), постольку и огородничество будет делом каждой отдельной семьи в общине.
Само собою разумеется, что весь сбыт продуктов социалистической общины, равно как и все совершаемые ею закупки, должны быть делом коллективного целого.
Таким образом, почти все виды современных кооперативов, кроме кредитных, найдут себе место и в социалистической общине будущего, с тем, однако, существенным различием сравнительно с кооперативами нашего времени, что они по необходимости примут характер трудовых кооперативов и, соответственно этому, должны будут существенно измениться в своей внутренней структуре. Итак, свободная кооперация найдет себе в социалистической деревне широкое поле применения.
Но не нужно думать, что социалистическое государство совершенно устранит единоличное производство. Напротив, социализм должен предоставить каждому полную свободу работать единолично или в общей группе, при одном, однако, существенном условии, чтобы не происходило непроизводительной растраты общественных средств - производства.
Если индивидуальный производитель обеспечивает обществу требуемое количество продукта, то общество не имеет никаких оснований отказывать данному лицу в возможности работать единолично. И потому, нужно предположить, что в социалистическом обществе наряду с общинами, в которых значительная часть общественного труда будет кооперирована, будут и единоличные сельские хозяева, только в некоторых отношениях хозяйственно связанные с общинами.
Такая связь неизбежна в области покупки и сбыта продуктов, так как она требуется насущными интересами каждого. Нельзя этого сказать о труде производства - в этой области отдельная личность может иногда достигнуть большего, работал на свой страх и риск единолично, чем в общей группе (новые культуры и способы производства, техническая изобретения и т. п.).
Итак, социалистическое общество, наряду с принудительной организацией общественного хозяйства государством и муниципалитетами, должно будет предоставить широкое развитие и свободной хозяйственной организации на началах трудовой кооперации. Эта трудовая кооперация в области промышленности поведет к производительным ассоциациям, а в области сельского хозяйства - к трудовым общинам, с весьма сложным внутренним кооперативным строем.
X
Можно ли ожидать от социализма уничтожения современного города?
В глазах Оуэна и Фурье социалистическая община должна была коренным образом изменить условия расселения человечества. Города и села нашего времени должны были исчезнуть и место их должны были занять общины, одинаково далекие, как от современных городов, так и от современных деревень.
С городом общины Оуэна и Фурье не имеют ничего общего, ибо все население общины живет в одном крупном здании, окруженном со всех сторон полями и садами, возделываемыми общиной.
С другой стороны, огромные социальные дворцы этих общин, в которых живет около тысячи человек, представляет собой совершенно иной тип расселения, чем современные деревни со многими небольшими семейными жилищами.
Однако, как сказано, мечту о социальных дворцах следует оставить, равно как и мечту о слиянии промышленного труда с сельским хозяйством.
Нельзя не согласиться с великими учителями социализма, что современный город является очень нежелательной и, можно сказать, противоестественной формой человеческого расселения.
Скопление в одном месте многих сотен тысяч или даже миллионов жителей диктуется условиями капиталистического хозяйства, превращающего рабочего в простое орудие производства богатства. Большой город уродует человека физически и духовно, не только увеличивает заболеваемость и смертность населения, делает наш организм более слабым и хилым, но, несомненно, крайне неблагоприятно влияет и на весь моральный облик человека.
Стремление в деревню, которое характерно для морально более здоровой части городского населения, есть выражение естественного инстинкта человеческой природы.
Рациональное соединение умственного и физического труда лучше всего осуществимо в деревне, при условии сельского хозяйства.
Поэтому, если бы было возможно совершенно уничтожить современный город, то это было бы огромным приобретением для человечества.
К сожалению, нечто подобное в полном объеме недостижимо. Крупное промышленное производство требует и крупного скопления населения вокруг своих центров.
Представим себе крупный металлургический завод, на котором работают тысячи рабочих. Вместе со своими семьями эти рабочие составят население небольшого города. Все эти рабочие по необходимости должны жить вблизи от завода, чтобы менее терять времени на передвижение, и, таким образом, с роковой необходимостью крупное промышленное производство создает город.
Города останутся, таким образом, и в социалистическом обществе. Но это будут, все же, города не похожие на города эпохи капитализма.
Прежде всего, города социалистического государства не будут иметь таких гигантских размеров, как промышленные и торговые центры нашего времени.
Социалистическое общество при расселении своих жителей будет иметь в виду, прежде всего, их собственные интересы. Современный город настолько негигиеничен и жизнь в нем так неприятна, что социалистический город должен иметь совершенно иной вид.
Города будут, прежде всего, иметь гораздо меньшие размеры, ибо нет никакой хозяйственной необходимости, чтобы в одном ограниченном районе селились друг возле друга сотни тысяч жителей.
В настоящее время гигантские города создаются стихийным развитием капитализма. На месте стихийного расселения человечества социализм поставит определенный план. Города будут помещаться именно в тех пунктах, где условия промышленности и международного обмена будут требовать значительного скопления населения.
Это будут, сравнительно с нашим временем, очень небольшие города в несколько тысяч или несколько десятков тысяч жителей. Но так как свободное население социалистических городов не согласится жить в тесных каменных громадах, тесно скученных на небольших пространствах, как в наше время, - социалистический город будет представлять собой нечто среднее между современным городом и современной деревней.
Уже теперь возникло в городах сильное движение к полному преобразованию условий городской жизни - движение к созданию так называемых "городов-садов".
Городом-садом и должен стать социалистический город. Надо думать, что социалистическое человечество будет предпочитать жизнь в небольших домах, окруженных садами, окучиванию в больших зданиях.
Улучшение условий передвижения будет благоприятствовать рассеиванию населения на обширном пространстве, и город будущего утратит отрицательные черты современного города.
XI
Итак, будущее социалистическое общество должно стать очень сложной хозяйственной системой, построенной на различных принципах.
Необходимость в этой сложности объясняется сложностью целей и задач человеческого общества и, прежде всего, основной двойственностью этих целей.
Двойственность эта вытекает из двойственности личности и общества.
Пока человеческая природа не испытает полного изменения, интерес отдельной личности не будет совпадать вполне и без остатка с интересом общественного целого. Отсюда и вытекает двойственность задач социалистического общества: с одной стороны, оно должно стремиться к возможно более полному удовлетворению всех общественных потребностей; с другой стороны, оно должно возможно полнее обеспечивать свободу каждого.
В социалистическом строе этот дуализм находит себе выражение в двух противоположных системах - в системе централистического (государственного) социализма и в системе анархизма.
Сильной стороной централизма является планомерность и стройность общественного хозяйства, чем достигается вместе с тем и наибольшее развитие общественных, производительных сил. Слабой стороной централизма является подавление человеческой личности, стеснение свободы последней. Сильной стороной анархизма является освобождение личности. Но анархизм предполагает такое высокое развитие личности, такое полное исчезновение в душе человека эгоистических интересов, которое может быть достигнуто еще очень и очень не скоро. До тех пор, пока человек остается таким, каким он является ныне, анархизм означал бы собой полный распад общества, и потому ни централизм, ни анархизм не может быть единственным основанием общественного строя ближайшего будущего
Задачей социалистического строя является возможно полное примирение двух противоположных начал - свободы личности и господства общественности; не подчинение личности обществу и подчинение общества личности, а наибольшее примирение этих начал. Иначе говоря, создание возможно более благоприятных условий для самого широкого развития каждой человеческой личности во всей ее сложности и полноте, но без ущерба развитию других человеческих личностей, принадлежащих к тому же общественному союзу, охватывающему собой, в идеале, все человечество, все разумные существа.
Социалистическое общество следует мыслить, как систему общественных союзов, различной широты и различным образом построенных.
Некоторые из этих союзов должны выходить за пределы государства и имеет международный характер, охватывая собой в пределе все человечество, и связывая его в единое общественное целое.
Более узким хозяйственным союзом явится государство и его самоуправляющиеся органы - муниципалитеты.
Затем идут союзы еще более узкого значения - производительные ассоциации и кооперативные общины.
Но социалистическое общество должно допустить и единоличный труд самостоятельного производителя, получающего от общества средства производства под условием рационального пользования им с соблюдением общественных интересов.
Итак, хозяйственной единицей при социализме явится, на одном полюсе - все человечество, на другом - отдельная человеческая личность.
Самый характер хозяйственных организаций в социалистическом обществе будет очень разнообразен, так как оно будет давать место хозяйственным организациям, построенным на двух противоположных началах - на начале общественного принуждения и на начале полной индивидуальной свободы.
На начале общественного принуждения будет построена система государственного хозяйства; на начале индивидуальной свободы будет построена трудовая кооперация, а также единоличное производство при помощи общественных средств производства.
Принципы централизма и анархизма получат, таким образом, свое частичное осуществление.
Следует особенно подчеркнуть, что и анархическое хозяйство, которое до преобразования самого человека не может стать господствующим принципом хозяйственного строя, вполне уместно, как подчиненный принцип, рядом с системой государственного хозяйства.
И чем выше будет подниматься человеческая личность, чем больше ее интересы будут совпадать с общественными, чем менее каждый отдельный человек будет преследовать свои обособленные цели, тем более будет получать развитие система добровольной, кооперативной, иначе говоря, анархической хозяйственной организации.
XII
Нам остается исследовать, в какой мере социалистическое хозяйство будущего должно быть построено на принципе социализма в узком смысле слова (покупке предметов потребления) или же коммунизма (даровом распределении предметов потребления).
На этот вопрос нужно ответить, что государственный коммунизм, принудительно нормирующий потребление, должен быть решительно отвергнут, ибо этот коммунизм несовместим со свободой человеческой личности.
При системе такого коммунизма каждый получает от государства предметы потребления в том количестве и того рода, как это признает нужным государственная власть.
Таким образом, свобода индивидуального выбора предметов потребления совершенно исчезает и заменяется единообразием потребления всех.
Затем, система коммунизма, нормирующего потребление, убивает свободу творческого труда, так как коммунистическое государство определяет каждому род труда и является верховным судьей в вопросах эстетической, научной и иной ценности всех продуктов творческого труда; иными словами, художник, мыслитель и ученый подчиняются толпе и тем самым творчество, опережающее суждения и вкусы толпы, становится невозможным.
По всем этим причинам коммунизм, нормирующий потребление, должен быть решительно отвергнут как господствующая система хозяйства.
Однако, отсюда еще не следует, что вообще коммунизм несостоятелен.
Дело в том, что коммунизм выставляет два различных принципа распределения. В идеале, коммунизм требует полной свободы потребления - каждому по его потребностям; для ближайшего же времени коммунизм выставляет требование качественного и количественного равенства потребления. Такое равенство потребления равносильно полному порабощению личности обществом.
Но коммунизм выставляет и более высокий принцип распределения - свободы потребления. Правда, этот принцип может казаться совершенно неосуществимым на практике. Ведь человеческие потребности почти безграничны; если предоставить каждому полную свободу расширять свое потребление, то не приведет ли это к тому, что одни будут захватывать большую часть общественного богатства в ущерб другим, которым поневоле придется довольствоваться немногим, оставшимся на их долю? Так как общественное богатство имеет свои границы, то должны быть, казалось бы, какие-либо внешние границы и для потребления, которое, предоставленное самому себе, стремилось бы к неограниченному расширению. Однако, соображения эти далеко не так сильны, как кажется с первого взгляда. Прежде всего, далеко не во всех своих областях человеческое потребление способно к такому безграничному расширению. Наиболее настоятельные физиологические потребности, например, в питании - легко удовлетворяются и не могут поэтому неограниченно расти; только в области того, что называют потребностями роскоши, наблюдается нечто похожее на практически неограниченный рост потребности по мере ее удовлетворения, почему полное удовлетворение потребностей этого рода оказывается практически недостижимым. Но главное дело в том, что силы, вводящие личное потребление в разумные границы, отнюдь не должны непременно иметь внешний, принудительный характер. Человек может добровольно, из уважения к интересам других людей, ограничивать свое потребление. В том же направлении действует, помимо всяких принудительных законов или правил, и страх перед общественным мнением. Человек, потребление которого настолько выходит из границ, что от этого страдают другие, должен неизбежно навлекать на себя неудовольствие своих товарищей. Подобные соображения, при предположении известной высоты нравственного уровня лиц, принадлежащих к данному общественному союзу, могут оказаться совершенно достаточными для того, чтобы полная свобода личного потребления не превращалась в злоупотребление этой свободой в ущерб интересам всего общества.
Наконец, не следует упускать из визу, что существуют области, в которых наблюдается полное согласие между личным и общественным интересом, и в которых общество, поэтому нисколько не заинтересовано в ограничении личного потребления. Сюда относятся высшие духовные потребности. Общество не теряет, а выигрывает от того, что библиотеки, музеи, образовательные учреждения привлекают к себе большее число посетителей.
Итак, полная свобода личного потребления отнюдь не заключает в себе какой-либо внутренней невозможности, но для осуществления вполне коммунистического общества, в котором каждый свободно пользовался бы тем, что ему нужно, требуется, прежде всего, полное нравственное перевоспитание человечества. Пока вся масса населения не проникнется уважением к чужим интересам и не воспитает в себе постоянной готовности поступаться своими личными интересами, если этого требуют интересы общества, до тех пор будет оставаться в силе необходимость внешних, принудительных, общественных норм, регулирующих личное потребление. Но эти нормы должны быть таковы, чтобы свобода выбора потребляемых предметов не исчезла. Социалистические системы, нормирующие доходы отдельных лиц, но отнюдь не стесняющие этой свободы, представляют собой поэтому несравненно высший тип общественного союза, чем государственный коммунизм, нормирующий не доходы, а самое потребление членов общества.
Конечным общественным идеалом является анархический коммунизм, для ближайшего же будущего - социализм, или, говоря точнее, известное сочетание социализма с коммунизмом. Даже в современном обществе существуют обширные области коммунистического, вполне свободного потребления. Так, все свободно пользуются общественными парками, музеями, библиотеками, картинными галлереями. Народное образование также, в большей или меньшей степени, имеет даровой характер. Даровая медицина и ветеринария уже теперь является господствующим типом лечебной помощи в русской деревне. Без всякого сомнения, область свободного коммунистического потребления должна чрезвычайно расшириться в социалистическом обществе. Не только воспитание и образование подрастающего поколения должны получить всецело коммунистический характер, но и те области общенародного потребления, в которых нет основания опасаться чрезмерного роста потребностей, должны основаться на коммунистических началах. Весьма возможно, что получение пищи может быть объявлено в социалистическом обществе совершенно свободным - каждый будет получать от общества без всякой платы предметы питания такого рода и в таком количестве, в каком сам пожелает. Плата за передвижение может быть также отменена без всякой опасности для общественных интересов. Вся область необходимых потребностей может быть объявлена не подлежащей никакому общественному контролю и регулированию.
Итак, в обществе будущего можно предвидеть широкое сочетание социалистического и коммунистического начал, причем дальнейшее развитие будет выражаться в постепенном вытеснении социализма (в узком смысле) коммунизмом, пока общественное хозяйство не примет всецело коммунистического характера.
Новости портала
Рекомендуем посетить
Allbest.ru
Награды
Лауреат конкурса

Номинант конкурса
Как найти и купить книги
Возможность изучить дистанционно 9 языков
 Copyright © 2002-2005 Институт "Экономическая школа".
Rambler's Top100