2. Власть государя в России XVIII века во многом отличается от власти государя в московское время... В московский период господствовали византийские воззрения на нее. Власть царя считалась истекающей от Бога через посредство православной церкви. В самой Византии всегда жило две традиции относительно понимания власти государя. Одна стремилась подчеркнуть религиозный и церковный абсолютизм власти государя. Одному из византийских императоров (Льву Исавру, VIII в.)1 приписывают слова: "я царь и священник". Государь считался, согласно этому взгляду, главою православного мира вообще - и государства, и церкви. Другая традиция, нашедшая себе выражение в византийском законодательстве (т. наз. Эпанагога, сборник IX в.), мыслила две главы над православным миром - императора и патриарха. Обе византийские традиции нашли себе отражение в Московской Руси. С одной стороны, Иосиф Волоцкий2 учил, что царь только естеством подобен людям, "властию же сана яко Бог". "Царский суд святительским судом не посужается ни от кого". С другой стороны, в XVII веке патриархи Филарет3 и особенно Никон, именуя себя, подобно царям, великими государями, выдвигали вопросы о равенстве светской и церковной власти. Служебник 1655 г. говорит о "богоизбранной, богомудрой и благочестивой двоице" - царе и патриархе. Никон ставил священство даже выше царства, сравнивая власть партиаршую с солнцем, а Царскую с месяцем.
В этом отношении царствование Петра Великого знаменует решительный идейный перелом. Петр уничтожает патриаршую власть, сперва просто не замещая патриаршего престола, а затем поставив на его место Духовную Коллегию - Святейший Синод. В объяснительной записке к учреждению Духовной Коллегии - Духовном регламенте (1721) - отмена патриаршего престола объясняется тем, что "от единого собственного (т. е., особенного) правителя духовного можно опасаться отечеству мятежей и смущения, ибо простой народ не ведает, как разнствует власть духовная от самодержавной". Основной признак самодержавной власти, по терминологии Петровской эпохи, есть, таким образом, независимость ее от власти церковной. Тот же оттенок привходит, конечно, и в определение императорской власти, данное Воинским Уставом (1716): "Его Величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответа дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять".
Новая точка зрения на власть государя нашла себе яркое отражение в известном трактате Феофана Прокоповича "Правда воли монаршей". Наряду с традиционными доводами о необходимости царской власти, заимствованными из священного писания, Феофан Прокопович с особой тщательностью приводит обоснования царской власти, пользуясь понятиями естественного права (Гуго Гроций4, Гоббс, Пуффендорф). "Сама наследная монархия, - говорится, между прочим, в трактатах, - имеет начало от первого в народе согласия; сие же глаголем токмо о честном и правильном начале монархий, не вспоминая здесь монархий оных, которые начало приняли от некоего превозмогающего в народе человека, насильствием народ покорившего, хотя и в таковых монархиях, когда уже народ непрекословно, безмятежно, еще же и доброхотно повиноваться самодержавцу своему приобык, разумети надобно, что дом монарший не к тому насильствием своим похищенное, но всенародною волею отданный себе скипетр держит, сам об народе доброхотным своим повиновением являет на тое преклоненную волю свою". В основании русской монархии лежит, таким образом, "воля народная, аще и нс словом, но делом изъявленная". Волю эту Феофан Прокопович излагает так: "Согласно вси хощем, да ты (Петр) к общей нашей пользе владееши нами вечно, т. е. понеже смертен еси, тогда по тебе ты же сам впредь да оставляеши нам наследного владетеля, мы же, единожды воли нашей совлекшеся, никогда же оной впредь, ниже по смерти твоей, употребляти не будем, но как тебе, так и наследникам твоим повиноваться клятвенным обещанием одолжаемся и наших по нас наследников тем же долженством обязуем". Теорию договорную Феофан Прокопович пробует согласовать с теорией Богоустановленности власти: "Народное согласие всегда и везде есть следствие премудрствующего смотрения Божия" (подобные рассуждения находим, впрочем, уже и при царских избраниях конца XVI и нач. XVII в.).
Ни в Воинском Уставе, ни в Правде Воли Монаршей нет больше прежних идей о связи монархии именно с православной церковью, возглавляемой патриархом. Упоминания о христианской религии и христианском государе носят внеконфессиональный или протестантский характер (приводившийся пункт Воинского Устава заимствован из протестантской формулы шведского риксдага).
Петровская идеология представляет, таким образом, полнейший разрыв с прежними воззрениями па связь государства и церкви и на роль государя по отношению к церкви.
Уже ближайшие к Петру годы вносят, однако, конфессиональную определенность в государственные акты. В Тестамсите Екатерины I (1727) говорится: "Никогда Российским престолом владеть не может, который не греческого закона". В числе прочих кондиций, которыми обязалась Анна Иоановна Верховному Тайному Совету (1730), стояло: содержать и распространять православие. XVIII век был в дальнейшем малоблагоприятною эпохой для развития религиозных чувств и идей. Учения французского "вольтерьянства" и просветительной философии, распространившейся у пас особенно при Екатерине II, были враждебны религии, по крайней мере - всякой конфессиональной церкви. Сама Екатерина знаменитый свой "Наказ" начала неопределенным заявлением о пользе "христианской религии" вообще, не говоря о православной церкви (ст. 1). Православная Церковь была в пренебрежении и в стороне от власти (за исключением Полыни, где поддержка православия вызывалась дипломатическими соображениями).
Вольтерьянство распространялось у нас в несомненной связи с масонскими организациями. В 1780-х годах усилилось, однако, мистическое направление в русском масонстве, боровшееся с идеями французских энциклопедистов. Это мистическое масонство оказало сильное влияние на цесаревича Павла Петровича, внушив ему интерес и вкус к религиозным вопросам, а также показав возможность играть самому роль в мистико-религиозных организациях. Этими взглядами окрашено было и отношение Павла I к церкви. С одной стороны, Павел был проникнут к церкви живой симпатией и сознавал ее духовную ценность (чего не было до него), с другой же, считал себя способным стать во главе церкви. Эта последняя мысль и была Павлом выражена в акте о престолонаследии 1797 г., где прямо сказано о том, что государь есть "глава церкви".
Время Александра I есть время усиления в русском обществе (как и вообще в Европе) внеконфессиональной и мистической религиозности, нашедшей себе выражение в известном международном акте этой эпохи - "Священном Союзе" христианских государей (1815). Так как душой и движущей силой был именно Александр, то в его лице русский император и;' главы православной церкви превращался в главу христианских церквей вообще.
Император Николай I круто повернул от интернационалистической и интерконфессиональной политики своего брата к политике националистической и конфессионально-православной. Поворот симпатий к православной церкви и возросшая забота об ее благополучии, материальном и духовном, не означал, однако, перемены взглядов на руководящую роль светской государственной власти в церковных делах. Так создались нормы Основных Законов (в I т. Свода Законов) "о вере". "Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть христианская православная католическая восточного исповедания" (ст. 40); поэтому "император, престолом Всероссийским обладающий, нс может исповедовать никакой иной веры, кроме православной" (ст. 41, основанная на Тестаменте Екатерины I). Вместе с тем "Император, яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочиния" (ст. 42, основанная на Духовном Регламенте 1721 г.). К этой статье было сделано особое примечание о том, что "в сем смысле Император, в акте о наследии престола 1797 г., именуется главою церкви". Таким образом, мысль Павла I, хотя и в ослабленном виде, проникла и в Свод Законов. Практическое осуществление ее гарантировано следующей, 43-й статьей, заимствованной опять из Духовного Регламента: "В управлении церковном самодержавная власть действует посредством Святейшего Правительственного Синода, ею учрежденного". А согласно проекту учреждения Синода 1830 г. "крайний судия Св. Синода есть самодержавный император".
3. Самодержавие в петровской идеологии означало прежде всего независимость государя от церковных правителей. Но оно означало, само собой разумеется, и независимость государя от каких бы то ни было групп подвластного населения или государственных учреждений. Ясное понятие об этом дают указанные уже акты - Воинский Устав 1716 г. (см. выше в 2 определение власти государя, данное этим Уставом) и Правда Воли Монаршей. В этой последней говорится, между прочим: самодержавная власть "есть неподвижная, никоторому же суду человеческому не подлежащая и весьма неприкосновенная: и сия то оной сила в славной своей титле "маестет" или "величество" содержится". Народ "должен без прекословия и роптания вся от самодержца повелеваемая творити". С теорией договорного происхождения власти государя неограниченный ее характер согласуется следующим образом: "Аще бо народ воли общей своей совлекся и отдал оную монарху своему, то како должен хранить его повеления, законы и уставы безо всякой отговорки". Примером здесь рисуется римский император Валентиниан5, противопоставивший своеволию солдат следующие доводы: "Меня избрати было в вашей воле, но когда уже избрали меня, сие, чего желаете, не в вашей, но в моей воле есть; вам, яко подданным, подобает тихо, мирно пребыть, мне же яко императору, смотреть надлежит, что есть на потребу". Феофан добавляет: "Если так свободен монарх избранный, то кольми паче наследный, которому народ волю свою и власть над собою вовеки отдал".
Теорию самодержавной власти государя Петр неукоснительно проводил на практике. Под его железною рукою ни одно из сословий (дворянство), учреждений (сенат) или отдельных влиятельных лиц (т. паз. "верховные господа" или "принципалы") не пытались ограничить власть государя. Однако после его смерти среди правительственного кружка лиц начинается борьба за Участие в верховной власти ~ сперва фактическое, а потом и юридически оформленное. При Екатерине I из наиболее влиятельных лиц (все из состава новой петровской знати, за исключением кн. Д.М.Голицына)6 образуется над Сенатом Верховный Тайный Совет, который по Тестаменту Екатерины получает власть регента на время малолетства Петра II; при этом меняется состав Совета:
большинство получают представители родовитых фамилий - князья Голицыны и Долгорукие; после смерти Петра II Верховный Тайный Совет остается на миг во главе Империи Российской; Совет избирает нового государя (племянницу Петра, курляндскую герцогиню Анну Иоанновну) и ставит при этом ограничительные условия, "кондиции". Кондиции состояли в следующих пунктах: 1) содержать и распространять православие, 2) в супружество во всю жизнь не вступать, 3) наследника себе не назначать; затем Анна Иоанновна обязывалась - без согласия Верховного Тайного Совета: 4) войны не объявлять, мира не заключать, 5) подданных новыми податьми не отягощать, 6) в чины выше полковника не производить, 7) гвардии и армии находиться в ведении Верховного Тайного Совета, 8) у дворянства жизни, имущества и чести без суда не отнимать, 9) вотчинами и деревнями никого не жаловать, 10) в придворные чины никого не производить, 11) государственные доходы в расход не употреблять. В заключение говорилось: "А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской". Анна Иоанновна согласилась на все эти условия и подписала пункты так:
"По сему обещаю все без всякого изъятия содержать". Когда эти условия, а отчасти и закулисная сторона их составления, стали известны более широким кругам офицерства (дворянству - "шляхетству"), то выяснилось очень скоро, что настроение этих кругов не соответствовало настроению Верховного Тайного Совета. В шляхетстве заметно было недовольство и брожение. Чтобы успокоить их, верховники принуждены были разрешить недовольным подавать свои проекты государственного устройства. Началось в разных кружках спешное составление таких проектов (известно до 13 таких проектов, под которыми до тысячи подписей, но некоторые лица подписались более, чем под одним проектом, так что число составителей можно определить в 500-600). Проекты предлагали расширить состав Верховного Тайного Совета (или "Вышнего Правительства") до 12-15 - даже 21 чел., а затем для выборов этого Совета (а также и Сената, по некоторым проектам) учредить особое избирательное собрание генералитета и шляхетства в состав от 70 до 100 чел. Наряду с политическими притязаниями, шляхетство выдвигало требования чисто сословного характера (отмена закона 1714 г. о единонаследии; ограничение срока военной службы; устройство военного училища, чтобы дворяне могли выходить прямо в офицеры). Помимо этого среди сановных лиц и шляхетства наблюдалось сильное движение в сторону отмены всяких ограничений власти государя и восстановления самодержавия. Выразителем пожеланий этой группы был архиепископ Феофан Прокопович, который высказывал такое мнение: "Русский парод таков есть от природы своей, что только самодержавным владетельством храним быть может, а если какое-нибудь иное правление правило восприемлет, содержаться ему в целости и благосостоянии отнюдь невозможно". В противовес шляхетским проектам кн. Дм. Голицын выдвинул свой проект, не дошедший до нас. Насколько можно судить по донесениям иностранных резидентов, план Голицына основан был на том, чтобы шляхетской палате противопоставить палату выборных от купечества и горожан. Очевидно, Голицын надеялся в лице торгово-промышленного класса найти союзника в борьбе с притязаниями шляхетства. Обстоятельства сложились, однако, так, что планы верховников потерпели крушение и взяла верх партия сторонников самодержавной власти. Анна разорвала пункты и уничтожила Верховный Тайный Совет, восстановив Сенат в прежнем значении, а вскоре над Сенатом поставила послушное ей учреждение - Кабинет министров.
В дальнейшем всякие попытки политических движений или заговоров подавлялись полунемецким правительством Анны Иоанновны (Бирон, Остерман и др.) с чрезвычайной жестокостью (мучительные пытки и казни Долгоруковых, Волынского и др.)7.
В царствование Елизаветы Петровны (1741-1761) дворянство получает руководящее значение в государстве. Средоточием этого значения становится Сенат, в деятельность которого Елизавета почти не вмешивалась и который часто издавал совершенно самостоятельно указы, носившие характер законодательных актов. Сенат фактически выбирал и новых членов в свой состав. Бытовая власть Сената и дворянства не получает, однако, Юридического закрепления.
Попытка юридически наметить роль дворянского сословия относится к следующему, кратковременному царствованию Петра III8. 18 февраля 1762 г. этим императором был издан торжественный манифест о вольности дворянской (отмена обязательной службы дворянства в армии). В манифесте были даны и обещания политического характера по отношению к дворянству. "Как Мы сие Наше всемилостивейшее учреждение всему благородному дворянству на вечные времена фундаментальным и непременным правилом узаконяем; то в заключение сего Мы Нашим императорским словом наиторжественнейшим образом утверждаем, навсегда сие свято и нерушимо содержать в постановленной силе и преимуществах, и ниже последующие по Нас законные Наши наследники в отмену сего в чем-либо поступить могут, ибо сохранение сего нашего узаконения будет им непоколебимым утверждением Самодержавного всероссийского престола". В этом акте заключается, таким образом, как бы зародыш дворянской конституции.
Екатерина II, вступившая па престол путем государственного переворота, должна была в начале своего царствования лавировать между пожеланиями различных групп дворянства (офицерства), выдвинувших ее на престол. Тем не менее, она старалась избегнуть шага, который бы связал ей руки на будущее и ограничил ее самодержавную власть. Она поэтому не подтвердила упомянутого выше манифеста о вольности дворянской, а сдала его в особую комиссию под предлогом более подробного изложения дворянских прав и вольностей. Самая эта (временная) комиссия, в составе 8 человек, явилась на место неосуществленного постоянного учреждения, проект которого под именем Императорского Совета поднес ей воспитатель ее сына, цесаревича Павла Петровича, гр. Никита Панин9. Целью этого совета Панин выставлял необходимость ограничить императрицу от случайных происков и влияний. Действительное назначение Совета, конечно, заключалось в ограничении власти государя. "Я не знаю, кто составитель проекта, - отозвался генерал-фельдцейхмейстер Вильбоа10, - но мне кажется, как будто он под видом защиты монархии тонким образом склоняется более к аристократическому направлению". По проекту Панина каждый указ императрицы должен был контрассигноваться одним из членов Императорского Совета по принадлежности (Совет должен был быть разделен на 4 департамента). Екатерина подписала манифест об учреждении Совета (28 дек. 1762 г.), но тем не менее Совет учрежден не был. Лица, предполагавшиеся к назначению в Совет, и призваны были в комиссию по пересмотру манифеста о вольности дворянской. Работу свою они окончили еще в 1763 г., но результаты ее были сданы в архив. В это время Екатерина, чувствуя под собой более твердую почву, начала решительно ограждать права самодержавной власти. В 1764 г., назначив на должность генерал-прокурора князя Вяземского11, она написала следующее в особом "секретнейшем наставлении" ему: "Российская Империя столь обширна, что, кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительны в исполнениях и множество страстей разных в себе имеют, которые все к раздроблению власти и силы влекут, нежели одного государя, имеющего все способы к пресечению всякого вреда и предпочитающего общее добро своему собственному".
Через два года то, что Екатерина секретно высказала кн. Вяземскому, было ею гласно выражено в знаменитом Наказе (ст. 8 и 9: "Пространное государство предполагает самодержавную власть, т. к. необходимо, чтобы скорость в решении дел, присылаемых из дальних стран, вознаграждала медленность, происходящую вследствие отдаленности мест. Вот почему всякая другая форма правления была бы для России не только вредна, но и крайне разорительна").
Наказ был издан в руководство громоздкому учреждению, созванному манифестом 14 декабря 1776 г., - комиссии для составления нового уложения. Созывая комиссию, Екатерина повторила прием, задуманный в 1730 г. кн. Голицыным. Именно, дворянским депутатам она противопоставила городских. Последних в комиссии было даже больше, чем первых (161 депутат от дворянства и 208 от городов). За работами комиссии должны были наблюдать кн. Вяземский и Бибиков12, который заранее был уже намечен маршалом (председателем) комиссии. Бибиков прошел в депутаты от костромского дворянства, баллотировался в маршалы и за отказом Других кандидатов был утвержден Екатериною в этом звании. Работы комиссии затруднены были междусословными раздорами. Ни одного серьезного вопроса нельзя было довести до голосования. Дворянство было возбуждено; заметно было недовольство комиссией и самой императрицей. В 1768 г. комиссия была распущена в виду начавшейся турецкий войны (большинство депутатов-дворян должно было отправиться в армию в качестве офицеров). Недовольство и возбуждение в средах дворянства улеглось не сразу. Было обнаружено несколько заговоров против Екатерины. (Участниками одного из этих заговоров предполагалось возвести на российский престол лидера дворянской оппозиции в уложенной комиссии - кн. Щербатова). В 1773 г. разразился Пугачевский бунт, вылившийся в крестьянское восстание против дворян и крепостного права. Борьба с Пугачевым примирила императрицу и дворянство. Пугачевщина, таким образом, положила предел политическому движению дворянства в XVIII веке.
В последовавших законодательных актах (учреждение о губерниях 1775 г.; жалованная грамота дворянству 1785 г.) дворянству даются чисто сословные нрава и привилегии, а также нрава по местному управлению и суду. Жалованная грамота дворянству не представляет, таким образом, кульминационного пункта в политической истории дворянства. По сравнению с манифестом Петра III екатерининская грамота представляет собою - в отношении политических прав дворянства - как бы шаг назад. Начала дворянской конституции, заложенные и манифест Петра III, не были развиты жалованной грамотой, а, наоборот, - из нее устранены.
Однако, в следующее царствование - Павла I - и жалованная грамота казалась уже стеснительной для власти государя; грамота была признана подлежащей толкованию, пересмотру и отмене. Императорская власть со своей стороны получила согласное со взглядами Екатерининского Наказа определение в акте о престолонаследии и в Учреждении об императорской фамилии (1797): "Император Российский - государь самодержавный".
4. Конституционные попытки первой четверти XIX столетия имеют опору в личных взглядах и симпатиях императора Александра I. В начале его царствования на них имел влияние кружок молодых друзей Александра, так называемый негласный или неофициальный комитет (в шутку назвавшийся - в подражение французской революции - "Комитетом Общественного Спасения"). В "комитет" этот входили гр. Строганов, Кочубей, Новосильцев и Чарторыйский13. Последний был поляк, ставивший на первое место интересы нс России, а исчезнувшей тогда с политического горизонта Польши (она появилась вновь в 1807 г. под именем герцогства Варшавского). Члены этого "комитета", за исключением Чарторыйского, относились враждебно к мыслям о политическом преобладании дворянства, считая необходимым умерить влияние дворянства участием в политической жизни других сословий. Поэтому негласный комитет отнесся отрицательно к планам преобразования Сената (считавшегося средоточием политической силы дворянства) в учреждение с замашками конституционной палаты. Планы эти вызваны были к жизни указом самого Александра 5 июня 1801 г. о представлении Сенатом соображений по поводу "должности" своей. Соображения эти легли отчасти потому в основу манифеста 8 сентября 1802 г., которым Сенату было дано право представлять об отмене императорских указов, стоящих в противоречии с действующими законами. Впрочем, уже в следующем году появилось разъяснение, что такое право Сената касается лишь старых указов, а не вновь издаваемых... Преобразовательные настроения Александра проявились также в учреждении, манифестом 30 марта 1801 г., Совета Непременного. Совет этот должен был разделить действующие и вновь издаваемые законы на две категории: 1) временных постановлений и 2) коренных и непреложных государственных постановлений, которые должны оставаться были в будущем без изменений, т. е. и без нарушения их государем. Сюда отнесены были и восстановленные после Павла жалованные грамоты дворянству и городам; должна была быть вновь издана подобная же грамота всему российскому народу. О надеждах, возлагаемых Александром па учреждаемый Совет, позволяют судить самый указ об учреждении Совета, а равно и форма присяги его членов. Каждый, кто призван был работать в Совете, давал обещание способствовать всеми силами души "великому намерению" государя. В Наказе Совету говорилось: "Мы желаем, чтобы Совет никогда не выпускал из виду высокого своего предустановления, которое состоит в том, чтобы соединением государственных познаний и отечественных расположении постановить силу и блаженство Империи Всероссийской на незыблемом основании закона". Совет Непременный фактически имел мало значения и "великого намерения" не осуществил.
Он послужил, однако, опытом и образцом для последующих проектов Сперанского14 (с апреля 1801 г. Сперанский уже служил в канцелярии Совета в качестве экзекутора).
В 1803 г., по поручению Кочубея, Сперанский занят был составлением плана государственных преобразований. Однако больше значения имел такой план, составленный им в 1809 г., уже по непосредственному желанию Александра. План этот заключался в следующем. Во главе всей государственной жизни, направляя ее ход, стоит непосредственно подчиненный императору Государственный Совет. Он объединяет законодательную, судебную и исполнительную власти. Под ним находятся: для осуществления функций исполнительной власти - министерства, для несения судебной власти - Сенат и для несения законодательной власти - Государственная Дума. Последняя составлялась путем четырехстепенных выборов. В каждой волости личные землевладельцы и представители казенных крестьян (по 1 от 500) должны были составить волостную думу; депутаты волостных дум составляли окружную (уездную) думу; окружные думы посылали депутатов в губернскую, а эти последние - в государственную. Проект Сперанского был одобрен государем, но решено было вводить его в действие не сразу, а по частям, начав сверху, т. е. с Государственного Совета. Последний открыт был 1 января 1810 г. При открытии Совета император Александр произнес речь, подчеркнувшую значение нового "сословия". Александр сказал между прочим: "Мысль о твердых государственных установлениях никогда меня не оставляла. Я всегда желал, чтобы благосостояние Империи утвердилось на законе, а закон был неподвижен на установлениях, так как лица умирают, и одни установления живут и в течение веков охраняют основания государства". Через год, в отчете о деятельности Государственного Совета за этот период, Сперанский писал: "Никогда в России законы не были рассматриваемы с большею зрелостью, как ныне, никогда государю самодержавному не представляли истины с большею свободою, как и никогда, должно сознаться, самодержец не внимал ей с большим терпением. Одним сим утверждением сделан уже безмерный шаг от самовластия к истинным формам монархическим". Дальнейшее осуществление плана Сперанского задержано было, а затем и вовсе прекращено войной 1812 и следующих годов, а также падением и ссылкой самого Сперанского. Вследствие этого исказилась и первоначально задуманная роль Государственного Совета. Из верховного руководящего учреждения Империи он сделался высшим законодательным учреждением, заняв место, предназначенное для Государственной Думы.
После Наполеоновских войн Александр вернулся к своим конституционным замыслам. В 1815 г. была октроирована15 конституция Царству Польскому, которое составилось из уступленной России по Венскому конгрессу 1814 г. части бывшего герцогства Варшавского. Согласно конституции 1815 г., в Польше был образован законодательный сейм из двух палат - сената и палаты послов от шляхты и мещан... При открытии польского се1ма в 1818 г. Александр намекнул, что конституционные начала, дарованные Польше, он предполагает распространить и па всю империю. Исполнением этих намеков должен был явиться конституционный проект, составленный Новосильцевым под именем "Государственной Уставной Грамоты*" (набросан в 1819 г., закопчен в 1821 г.).
Государственная Уставная Грамота составлена по образцу польской Конституционной хартии 1815 г. Грамота устанавливает гарантии свободы личности и собственности (своего рода Habeas corpus16), равенство граждан перед законом. Для законодательства утверждается сейм из 2 палат (в этом одно из различий с планом Сперанского): верхней является сенат, нижней - представители местных сеймов (эти последние образуются в каждом из наместничеств, па которые разделяется Россия, получающая федеративное устройство). Сейм обсуждает проекты законов, которые проставляет ему император через Государственный Сонет.
Одновременно с новосильцевским конституционным проектом шло обсуждение и обдумывание проектов нового государственного устройства в тайных обществах, подготовлявших революционное движение (разразившееся 14 декабря 1825 г. и в тот же день подавленное). Из этих революционных проектов отчасти сохранилась так паз. "Русская Правда", составленная полковником Пестелем, и конституция Никиты Муравьева17. Первая дает образец якобински-централизованной демократической республики, вторая представляет тип конституционной монархии па федералистических началах (весьма вероятно, что конституция Никиты Муравьева создалась под некоторым влиянием Уставной Грамоты Новосильцева).
5. Царствование Николая I положило предел конституционным замыслам, как правительственным, так и общественным. Правительство вернулось к твердым определениям императорской власти Петра Великого, Екатерины II и Павла. Новое определение было дано в Своде Законов 1832 г., составленном под руководством того самого Сперанского, который для Александра составил проекты конституции (Сперанский после ссылки был еще Александром вновь допущен к государственной службе - сперва в провинции, а затем Николаем привлечен к кодификационному делу). Первая статья первого тома Свода Законов (Основных Законов) гласила:
"Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти не токмо за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает".
По поводу этой именно статьи сам Сперанский писал в "Руководстве к познанию законов": "Двумя словами, весьма многозначительными, выражается в наших законах полнота верховной власти: самодержавием и неограниченностью. Слово самодержавие имеет два разных смысла. Когда оно прилагается к государству, то оно означает независимость государства ото всякой посторонней власти. В сем смысле псе государства независимые могут быть названы государствами самодержавными. Когда оно прилагается к особе государя, то оно означает соединение всех стихий державного права во всей полноте их без всякого участия и разделения. Слово неограниченность власти означает то, что никакая другая' власть на земле, власть правильная и законная, ни вне, ни внутри империи, нс может положить пределов верховной власти Российского Самодержца".
1-я статья Основных Законов оставалась незыблемой в течение всего XIX и начала XX веков (до 1906 г.). Однако уже в "эпоху реформ" Александра II началось то революционное движение, которое затем, возобновившись, привело Россию к манифесту 17 октября 1905 г. Отдельные эпизоды и оттенки этого общественного движения и связанного с ним движения политической мысли относятся поэтому - в качестве исторических справок - к государственному праву основных законов 1906 г. Здесь должны быть указаны только те проекты реформ, которые подготовлялись самим правительством и, следовательно, были особенно близки к тому, чтобы повлиять на повое понимание юридической природы верховной власти. Все эти проекты, впрочем, весьма осторожны и умеренны, далеко не достигая конституционного размаха правительственных проектов эпохи Александра I. Проекты эпохи Александра II говорят, собственно, не о принципиальных изменениях в устройстве верховной власти, а лишь о представительных комиссиях при законосовещательном Государственном Совете. Осуществлением этих проектов вносились бы не принципиальные, а только технические изменения в конструкцию некоторых государственных учреждений. Разумеется, сила времени и обстоятельств могла бы легко затем привести к тому, чтобы эти реформы технические получили бы и принципиальное значение.
Один из этих проектов составлен был Валуевым18 в 1863 г. Согласно проекту, при Государственном Совете должны были происходить съезды "государственных-гласных" (всего 181 чел.: 101 гласный по избранию намеченных уже тогда к осуществлению губернских земских собраний, 18 - от городов, 32 - от тех губерний, где не предполагалось введение земских учреждений, и 30 - по назначению правительства). Съезд государственных гласных рассматривал подлежащие обсуждению в Государственном Совете дела по вопросам, главным образом, государственного хозяйства; съезд избирал 16 представителей, которые участвовали при рассмотрении дела в общем собрании Государственного Совета (где тогда было около 60 членов). Валуевский проект не был осуществлен по тогдашним смутным обстоятельствам (польское восстание).
Близок к валуевскому был проект, представлявшийся великим князем Константином Николаевичем19 в 1866 (когда движению его помешало покушение Каракозова на имп. Александра II) и 1880 г. В таком же роде был и проект, известный под названием "Конституции гр. Лорис-Меликова" (1881). Этим проектом устанавливались при Государственном Совете две комиссии по назначению от правительства (административно-хозяйственная и финансовая) и общая комиссия из выборных по 2 от каждого губернского земства и города; заключения комиссий поступали в Государственный Совет, куда приглашались 10 человек из комиссии выборных. План Лорис-Меликова20 был в феврале 1881 г. утвержден Александром II; 1 марта в 12 1/4 час. дня государь одобрил проект правительственного сообщения по этому поводу и назначил на 4 марта заседание Совета Министров для окончательного пересмотра редакции правительственного сообщения. Но в тот же день, 1 марта, в 2 1/4 часа дня, в государя была брошена бомба и в 3 1/2 он скончался от ранений. План Лорис-Меликова исполнен не был.
Последовавший манифест нового государя Александра III говорил наоборот: "Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления с верою в истину Самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений".
В мае 1882 г. в правительственных кругах шла, однако, речь о созыве Земского Собора, который должен был, правда, носить строго совещательный характер (согласно славянофильским взглядам, представителем которых выступил гр. Игнатьев21). В состав этого Земского Собора должны были войти: Св. Синод и все епископы, Государственный Совет и Сенат, губернские предводители дворянства и городские головы губернских городов, а кроме того, выборные: от купцов (по 1 на губернию), крестьян-домохозяев (по 2-7 на уезд) и казаков. Проект гр. Игнатьева, однако, движения не получил.
6. Из вышесказанного следует, что за кратким периодом Верховного Тайного Совета 1727-1730 гг. вся полнота государственной власти в течение XVIII-XIX веков нераздельно принадлежала самодержавному государю. Благодаря этому именные указы государя имели силу закона. Однако сами государи стремились установить незыблемые формы для правильного отправления своей законодательной деятельности. Во-первых, определена была непременная форма публикации и регистрации законов - через Сенат; в этом смысле, как это высказано и в Екатерининском Наказе, Сенат считался "хранителем законов". Затем постепенно делались попытки установить особую непременную форму для предварительной подготовки или особой прочности юридического бытия группы наиболее существенных законодательных актов...
1923
ПРИМЕЧАНИЕ
* Публикуемые отрывки представляют собой фрагменты лекций, читанные автором на русском юридическом факультете в Праге в 1922-1923 годах. Впервые, пишет Вернадский, "чистый историк принужден был взяться за историю права". Впрочем, поправляет он сам себя. ''вопросы истории права были мне и раньше близки в моих занятиях, и я посвятил им некоторые из своих социальных этюдов, цельный курс подготовлялся в Таврическом университете..." (Очерк. С. 5). О давнем и пристальном внимании автора "Очерка..." к истории нрава свидетельствует и го обстоятельство, что недостающие документы, источники но истории права (в Праге, например, не оказалось ни одною экземпляра Полного Собрания Законов Российской империи! Вернадский с успехом воспроизводил но памяти. Фрагмент предлагаемой вниманию читателя работы интересен как свидетельство поворота во взглядах крупнейшего русскою историка на природу государственной власти. События революции 1917 года убедили крупнейших русских мыслителей в религиозном истоке государственной власти, тем более, что в России было особенно важно и значимо переживание провиденциального назначения верховной власти. Собственно, для С.Булгакова и П. Флоренского это было ясно еще до указанных событий "Я постиг- что царская власть в зерне своем есть высшая природа власти, не во имя свое. но во имя Божие... Я почувствовал, что и Царь несет свою власть как крест Христов, и что повиновение Ему тоже может был. крестом Христовым и во имя Его. В душе моей. как яркая звезда, загорелась идея священной царской власти, и при свете черты русской истории лам, где я раньше в1!"',ел пустоту, ложь. азиатчину, загорелась божественная идея власти Божией милостью, а не народным произволеньем", - писал С.Булгаков (Автобиографические заметки. Париж. 1946. С. 81-82). П. Флоренский в своем исследовании о Хомякове указывал, что "самодержавие Царя относится к числу понятий не правовых, а вероучительных, входит в область веры, а не выводится из внерелигиозных посылок, имеющих в виду общественную и государственную пользу" (Около Хомякова. Сергиев Посад, 1916. С. 26). В 1918 году даже П.И.Новгородцев, признанный вождь и властитель дум русских либералов, пишет неожиданные строки: "Когда после смуты начала XVII века Трубецкой и Пожарский рассылали по местам грамоты с просьбой о присылке на собор лучших и разумных и состоятельных людей, чтоб им во всех вас место... о государственном деле говорити вольно и бсзстрашно, они требовали этих людей в Москву "для великого Божья и земского дела. Государственное устроение родной страны представлялось им великим Божьим делом и акт избрания государя, для которого созывался Собор, они рассматривали как необходимую органическую основу государственного строительства... С этой точки зрения, если бы применить ее к вопросам нашего времени, следовало бы сказать, что и народу, и интеллигенции надлежит быть вместе в служении некоторому общему делу, стоящему выше и народных желаний, и интеллигентских теорий. (О путях и задачах русской интеллигенции/Из глубины. М., 1990. С. 214). Тема, поднятая в начальной главе "Очерков" Вернадского, продолжена в обстоятельной работе современных исследователей: Живов В. М., Успенский Б. А.. "Царь и Бог. Семиотические аспекты сакрализации монарха в России/Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987. С. 47-154). Вместе с тем, отношение евразийцев, в частности, Вернадского, к "царизму" было бы правильно определить как индифферентное; программа евразийцев не предусматривала реставрации царской власти в России (по крайней мере, в ближайшем будущем).
1 Лее Исавр (Лев III, ок. 675-741) - византийский император с 717 года. Основоположник Исаврийской династии. Положил начало иконоборчеству.
2 Иосиф Волоцкий (в миру Иван Санин, 1439/1440- 1515) - игумен основанного им Волоколамского монастыря, церковный деятель и публицист. Оппонент пе-стяжателей (во главе последних стоял Вассиан Патрикеев). Сочинения: Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих. Творение преподобного отца нашего Иосифа, игумена Волоцкого. Казань, 1857., (пере-изд. Казань. 1882, 1892, 1901); Послания Иосифа Во-лоцкого/подг. текста АА.Зимина и Я.СЛурье. М.; Л., 1959. См. о нем: Пыпин А.Н. Иосиф Волоцкий и Нил Сорский/Вестник Европы, 1894. Кн. 6; Зимин А.А.. О политической доктрине Иосифа Волоцкого/Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 159-177.
3 Филарет (Романов Федор Никитич), ок. 1554/1555-1633) - русский патриарх (1608-1610), отец царя Михаила Федоровича. Боярин (с 1587). Приближенный царя Федора Ивановича. При царе Борисе Годунове с 1600 года был в опале. При Лжедмитрии I (с 1605) - ростовский митрополит. В 1608-1610 годах находился в тушинском лагере. С 1619 - фактический правитель страны.
4 Греции Гуго (1583-1645) - голландский юрист, социолог, государственный деятель, один из основателей теории естественного права и науки международного права. Сочинения: Свободное море (1609); О праве войны и мира (1625). Пуффендорф Самуэль (1632-1694) - немецкий юрист, представитель естественно-правового учения в Германии.
5 Валентиниан I (321-375) - римский император с 364 года. Управлял в 367-375 годах (вместе с Грацианом) западной частью Римской империи.
6 Голицин Дмитрий Михаилович <.i>(1665-1737) - князь, один из вождей "верховников", составитель "Кондиций" (1730). Собрал в селе Михайловском уникальную библиотеку. В 1736 году осужден по обвинению в заговоре.
7 Бирон Эрнст Иоганн (1690-1772) - граф, фаворит императрицы Анны Иоанновны, герцог Курляндский (с 1737 года). После дворцового переворота 1740 года арестован и сослан. Помилован и возвращен в Петербург императором Петром III.
Остерман Андреи Иванович (1686-1747) - русский государственный деятель, дипломат, граф (с 1730). Родился в Вестфалии; на русской службе с 1703 года. Член Верховного тайного совета. В 1741 году сослан Елизаветой Петровной в Березов.
Долгорукий Василий Лукич (ок. 1670-1739) - кнзяь, русский дипломат, полномочный министр (с 1727 года). Посланник в Дании, Франции, Швеции. Член Верховного тайного совета. В 1730 году заточен в Соловецкий монастырь.
Волынский Артемий Петрович (1689-1740) - русский государственный деятель, дипломат. В 1719-1730 годах - губернатор астраханский и казанский. С 1738 года - кабинет-министр императрицы Анны Иоанновны, автор государственных прожектов. Казнен по делу Бирона.
8 Петр III Федорович (1728-1762) - российский император с 1761 года, немецкий принц Карл Петр Уль-рих, внук Петра Великого. С 1742 года в России. Свергнут в результате переворота 1742 года, затем убит.
9 Панин Никита Иванович (1718-1783) - граф, русский государственный деятель, дипломат. С 1747 года посланник в Дании, Швеции. Участник дворцового переворота 1762 года. Воспитатель Павла I. В 1763-1781 годах руководил Коллегией иностранных дел, автор ре-формационных государственных прожектов.
10 Вильбоа (Вильбуа) Александр (1707-1781) - ге-нерал-фельдцейхмейстер, участник войны со Швецией (1740-1741), Семилетней войны (1756-1763) и переворота в пользу Екатерины II 28 июня 1762 года. О его участии в проекте Императорского совета см.: Ключевский В.О. Сочинения. Т. V. М., 1989. С. 65.
11 Вяземский Александр Алексеевич (1727-1793) - князь, русский государственный деятель. С 1764 - генерал-прокурор Сената; с 1767 года - председатель Комиссии по составлению Уложения; с 1769 года - член Совета при высочайшем дворе.
12 Бибиков Александр Ильич (1729-1774) - русский государственный и военный деятель, генерал-аншеф, сенатор. Председательствовал в Комиссии по составлению Уложения. В 1773 - нач. 1774 годов руководил военными действиями против армии Пугачева.
13 Строганов Павел Александрович (1772-1817) - граф, русский государственный деятель. Сторонник либеральных реформ, член Негласного комитета.
Кочубей Виктор Павлович (1768-1834) - князь, русский государственный деятель, дипломат. В 1802-1807 годах - министр внутренних дел. С 1827 года - председатель Государственного совета и Кабинета министров. Сторонник умеренных реформ.
Новосильцев Николай Николаевич (1768-1838) - граф, русский государственный деятель. С 1813 года фактически правил в Польше. С 1832 года - председатель Государственного совета и Кабинета министров.
Чарторыиский Адам Ежи (1770-1861) - князь, русско-польский государственный деятель. Во время Польского восстания 1830-1831 годов - глава Национального правительства.
14 Сперанский Михаил Михаилович (1772-1839) - граф, русский государственный деятель. С 1808 года - ближайший советник Александра I. Автор либеральных государственных прожектов. Инициатор создания Государственного совета (1810). В 1812-1816 годах находился в ссылке (по обвинению в государственной измене). В 1819-1821 годах - генерал-губернатор Сибири. Руководил кодификацией государственных законов Российской империи.
15 октроировать (калька с франц.) - даровать, жаловать.
16 Habeas corpus - (лат.). Начальные слова закона о неприкосновенности личности, принятого английским парламентом в 1679 году.
17 "Русская правда" - конституционный проект Павла Ивановича Пестеля (1793-1826); Муравьев Николаи Михаилович (1796-1845) - декабрист, капитан. Участник заграничных походов, один из инициаторов Союза спасения и Союза благоденствия. Член Верховной думы и правитель Северного общества. Приговорен к 20 годам каторги. В 1827 году сослан в нерчинские рудники, с 1835 года - на поселении в Иркутской губернии.
18 Валуев Петр Александрович (1815-1890) - граф, русский государственный деятель. В 1861-1868 годах - министр внутренних дел, руководил земской и цензурной реформами. В 1879-1881 годах - председатель кабинета министров. Автор "Дневника".
19 Константин Николаевич Романов (1827-1892) - великий князь, второй сын императора Николая I; генерал-аншеф с 1831 года. В 1853-1881 годах руководил Морским министерством. Умеренный либерал, инициатор прогрессивных реформ на флоте. В 1857-1861 годах участвовал в подготовке крестьянской реформы. В 1865-1881 годах - правитель Государственного совета.
20 Лорис-Меликов Михаил Тариелович (1825-1888) - граф, русский государственный деятель. Руководил военными действиями на Кавказе в 1877-1878 годах. В 1880 году - начальник Верховной распорядительной комиссии, в 1880-1881 годах - министр внутренних дел.
21 Игнатьев Николаи Павлович (1832-19U>) - граф, русский государственный деятель, генерал от инфантерии (1859). В 1864-1877 годах - посол в Константинополе: в 1881-1882 годах - министр внутренних дел.
