Рикардо, как мы знаем, учил, что ценность определяется затраченным на производство трудом. Эта теория, конечно, понрави-лась Бастиа, и он охотно ввел бы ее в свои "Гармонии", ибо она очень хорошо удовлетворяла бы идее справедливости, подтверж-дая то, что всякая ценность, а следовательно, и всякая собствен-ность основаны на труде. Но хотя метод его был очень априорным и в высшей степени отвлеченным, Бастиа, однако, не может удо-вольствоваться концепцией, находящейся в слишком явном про-тиворечии с фактами, ибо он хорошо видит, что ею нельзя объяс-нить, почему, например, ценность случайно найденной жемчужи-ны равна ценности жемчужины, добытой со дна моря с величай-шим трудом. Поэтому он ищет другого объяснения, которое было бы так же нормативно, как объяснение Рикардо, но более соответ-ствовало бы фактам.
Тут-то, кстати, и пришел Кэри для исправления теории Рикар-до и создания другой, более остроумной, по которой ценность опре-деляется не затраченным, а сбереженным трудом. Последняя уди-вительным образом применялась к самым непокорным в теории Рикардо фактам; она очень хорошо применялась к гипотезе най-денной жемчужины. Она, очевидно, соблазнила Бастиа. Но она все-таки еще не вполне удовлетворяла его, потому что еще не ясно видно, как в том факте, что ценность будто бы пропорциональна сбереженному труду, т.е. - заметьте это - труду, который никогда не был и не будет затрачен, - как в таком факте можно признать экономическую гармонию. Тогда луч света осеняет ум Бастиа, и он догадывается: не был ли сбереженный трудуслугой, оказанной при-обретателю? И вот, наконец, найдено так долго отыскиваемое объ-яснение: "Ценность есть отношение двух обмениваемых услуг". И подобно тому как всякая собственность и всякое имущество есть не что иное, как сумма ценностей, можно сказать также, что собствен-ность каждого есть лишь сумма оказанных им услуг. Вот и гармо-ния! Чего же желать лучшего? Бастиа ликует, отыскав эту форму-лу. Она все освещает, все примиряет, разрешает все трудности, на-чиная с той, которая была крестом для экономистов, а именно: по-чему алмаз имеет большую ценность, чем вода? Просто потому, отвечает она, что тот, кто уступает мне алмаз, оказывает большую услугу, чем тот, кто уступает стакан воды, - лишь бы это было не на плоту "Медузы", - и поскольку в данном случае оказанная услу-га неисчислима, постольку и ценность будет огромна.
Все предложенные экономистами решения - полезность, ред-кость, трудность приобретения, стоимость производства, труд - за-ключаются в понятии услуги. "Таким образом будут удовлетворены экономисты всех оттенков. Я даю им всем основание, потому что все они замечали истину с одной стороны. Верно то, что ошибка была на обратной стороне медали". Кроме того, понятие услуги имеет то преимущество, что вместе с ценностью в собственном смысле, т.е. вместе с ценой товаров, она охватывает также цену всех производительных услуг, проявляющихся в ссуде, в ренте, в наемной плате, в займе под процент, ибо "тот, кто отсрочивает пла-теж, оказывает услугу".
Можно посмеяться над наивностью Бастиа, с какой он торжест-вует победу, ибо он не замечает, что если его формула так понятна и до такой степени всеобъемлюща, что в нее может войти все что угодно, то это происходит как раз потому, что она - пустая рама, проходное свидетельство. Иначе говоря, ценность зависит от вся-кого обстоятельства, которое может сделать предмет желательным. Но с таким объяснением мы не подвигаемся ни на шаг вперед. При ближайшем рассмотрении это определение не носит в себе да-же апологетического характера, который, очевидно, очаровывал Бастиа, так как ему вовсе не удалось показать законность ценности, а с ней и собственности, или он делает это лишь с помощью дву-смысленной формулы. Ибо выражение "услуга" дает представле-ние, - и для этого оно было выбрано, - что всякая ценность за-ключает в себе благодеяние для того, кто ее получает, и заслугу для того, кто ее уступает. Но весьма возможно, что оно ничего не обоз-начает. Нет никакого сомнения, что собственник дома или земли в Сити, который сдает в аренду первый или продает вторую за бас-нословно дорогую цену, или что капиталист, который ссужает деньги под ростовщические проценты человеку в стесненном по-ложении, или даже что политический деятель, который за громад-ную взятку устраивает какую-нибудь прибыльную концессию, - нет никакого сомнения, что все они оказывают огромные услуги, в особенности если их просили, уговаривали, может быть, даже умо-ляли, и что, следовательно, высокая арендная плата, процент или комиссия могут входить в формулу Бастиа. Но подобно тому, как она, как это мы видели только что, ничего не может объяснить с точки зрения экономической, она ничего не может оправдать и с точки зрения моральной и нормативной, на которую становится Бастиа. Это маленький голубенький покров, который служит одно-временно для прикрытия наихудшей эксплуатации и наизакон-нейших форм обмена, чтобы втиснуть их силой и как попало во всеобщую гармонию.
Несмотря на эту весьма справедливую критику, несмотря на то, что попытку Бастиа объяснить ценность словом "услуга" можно признать неудачной, тем не менее это слово остается остроумной, может быть, даже гениальной находкой, и доказательством этого служит то, что оно приобрело право гражданства в экономическом языке. Мы встретим его впоследствии, в словаре школы, которая гордится своим строжайшим методом, - гедонистической и мате-матической школы. Там постоянно будут говорить о "производи тельных услугах", и этой школе трудно было бы найти иное слово, более подходящее для выражения этого понятия. С другой сторо-ны, если слово "service" (услуга), вызывая в представлении благо-родную идею высшего интереса и профессиональной чести, - как говорили когда-то, "service du roi" (царская служба), - способно вве-сти в заблуждение на счет многих экономических отношений в су-ществующем строе вещей; если даже несколько комично писать этот прекрасный титул на счете у торговца или сборщика податей, тем не менее это самое подходящее выражение для изображения того, чем должен быть грядущий социальный строй. Слово "service" выражает почти ту же самую мысль, какую имели в виду Огюст Конт и многие другие после него в выражении "fonction sociale" (социальная функция) или какую профессор Маршалл на-звал в недавней речи "рыцарством в политической экономии". Ког-да мы делаем попытки представить себе будущее или по крайней мере желательное нам общество, мы невольно надеемся, что дви-гателем всякой экономической деятельности, каковым ныне явля-ется стремление к прибыли, все больше и больше будет становить-ся идея социальной услуги. В тот день можно будет воздвигнуть па-мятник Бастиа.
