Однако в случае с "законом" этого не произойдет, каким бы ни был размер группы. Именно потому, что законопослушание является чистым положительным внешним эффектом, (то есть представляет собой такое поведение, за которое действующее лицо не получает никакого личного вознаграждения) можно было бы прогнозировать отсутствие всякого подобного поведения в экономической модели, предусматривающей строго индивидуалистическое поведение людей. (Здесь я абстрагируюсь от моральных или этических норм, руководствуясь которыми индивиды будут вести себя так, как будто существует некая договорная основа для взаимовыгодного поведения. Такая аналитическая абстракция не означает, конечно же, что этические нормы не существуют или, если и существуют, то не оказывают никакого значительного влияния на поведение индивидов в реальной жизни). Используя более специальные термины, можно сказать, что "закон", в том виде, в каком он здесь анализируется, квалифицируется как чистое коллективно потребляемое, или общественное, благо,1 и у индивидов, "загнанных в угол", нет иного выхода как приспосабливаться к нему. Никто не будет ограничивать свое собственное поведение, соблюдать закон, чтобы обеспечить выгоды другим. Я определяю здесь "законопослушание" как всеобщее уважение к закрепленным правам всех других членов сообщества, хотя это и не прямой результат. Вероятно, если некоторый индивид А решит уважать права всех остальных в группе размером N, тогда права каждого индивида из числа N-1 станут более защищенными.
Теперь рассмотрим второе возможное различие между законом и маяком. В примере с последним, даже если структура издержек такова, что ни один индивид самостоятельно не будет инвестировать ресурсы в производство этой услуги, приводящей к положительным внешним эффектам, два и более индивида (их число должно быть значительно меньше размера общины) могут скооперироваться, образовать своего рода "клуб". Два и более рыболова могут решить, что выгоднее совместно поддерживать работу маяка, и провести в жизнь этот проект, даже осознавая, что прочие члены общины получат значительные внешние выгоды, за которые с них не удастся взыскать плату. И этим "закон" вновь отличается от маяка. Между сравнительно небольшим числом индивидов могут заключаться частные договоры об ограничении поведения в форме кооперативных, клубных соглашений, но те, кто не вовлечен в них, но также принадлежит к общине, не всегда получат внешние выгоды, сопоставимые с теми, которые приходятся на их долю в более известных нам примерах общественных благ. Конечно, результат может быть совершенно противоположным. Индивиды в небольших группах могут иметь стимулы к образованию коалиций между группами, но соблюдение законов, которые предусматриваются соглашением, остается исключительно внутренним делом членов коалиции. Принимаемый закон может вполне быть селективным и дискриминационным, в нем может быть проведено резкое разграничение между поведением индивида по отношению к членам объединения и по отношению к аутсайдерам. Действие основного договора о разоружении может быть избирательно; грабежи индивидов и групп, которые остаются за рамками соглашения, могут продолжаться и даже учащаться. (Если мы рассматриваем национальные государства как эффективные коалиции индивидов, то становится очевидно, что такие условия характерны для реального мира.) Те индивиды, которые не участвуют во внутреннем соглашении, могут не получить никаких внешних выгод от ограничений поведения индивидов, его заключивших. Технологические характеристики общественного блага идеального типа, например маяка, делают невозможным или неэффективным исключение неучаствующих в договоре индивидов из числа получателей выгод. Нельзя исключить индивида из числа потребителей общественного блага, если оно произведено. Закон, также рассматриваемый нами как общественное благо, действует в силу своей природы избирательно. Поэтому эффективным становится исключение, а эгоистические интересы людей всегда будут подталкивать их к такому действию.
Если первая коалиция индивидов образуется еще в условиях первоначального ("анархического") равновесия, то ее члены получают значительные выгоды по сравнению с теми, кто остался вне этой группы. Последние понесут дополнительные издержки, поскольку увеличивается производительность захватнических действий, которые могут быть предприняты против них членами коалиции, прекративших в результате соглашения подобные действия по отношению друг к другу. Издержки будут расти, даже если отсутствует экономия от масштаба защитной или захватнической деятельности, если же такой эффект присутствует, то различия в положении индивидов усиливаются еще сильнее. Эта ситуация почти противоположна более нам знакомой ситуации с "безбилетником", которая возникает, когда индивида нельзя исключить из числа потребителей общественного блага. Не включенные ни в какую организацию индивиды встают перед лицом выбора: либо (1) вступить в уже организованную коалицию; либо (2) образовать новую. По мере того, как они предпринимают шаги по какому-либо одному из этих двух направлений, те, кто все еще остается вне организаций, считают, что их собственное положение все более ухудшается. Их желание вступить в существующую коалицию или организовать новую усиливается.
Если возникает несколько независимо образованных коалиций, каждая из которых функционирует в соответствии с внутренним соглашением о законе, движение к договору, устанавливающему закон для всего общества, может принять форму "торговли" между отдельными коалициями. В любом случае все стороны должны в перспективе получить выгоды от договорных соглашений, которые распространяют действие закона на всех членов общества. Такая последовательность распространения закона может прерываться, например, в силу пространственной ограниченности отдельного сообщества, что может уменьшить потенциальные выгоды. Не стоит подробно анализировать сложности, возникающие при попытке нарисовать правдоподобную картину появления всеобщей правовой системы, когда закон устанавливается одновременно с системой членства в обществе. Аспектом, на который стоит обратить внимание, являются характеристики закона как общественного блага, позволяющие нам использовать инструментарий современной теории государственных финансов, чтобы пролить свет на неотложные социальные проблемы нашего времени.2
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Более общий анализ проблем, во многом схожих с рассматриваемыми здесь, можно найти в работе: W. H. Riker. "Public Safety as a Public Good", Is Law Dead? еd. E. V. Rostow. New York: Simon and Schuster, 1971, pp.379-85.
2 Анализ применим только к тому "закону", который действительно имеет характеристики "общественного блага". Говоря на более специальном языке, предметом анализа является "закон", нацеленный на ликвидацию отрицательных или создание положительных внешних эффектов, а не тот, при помощи которого пытаются регулировать поведение индивидов, не создающее внешние эффекты. Примером первого является закон, обязывающий меня вакцинировать мою собаку, поскольку, делая это, я создаю положительные внешние выгоды для всех других членов общества. Наоборот, закон, запрещающий мне пользоваться услугами проститутки, вряд ли будет удовлетворять характеристикам "общественного блага". Значение термина "закон", как я его использую, аналогично трактовке Руссо. См.: Rousseau. The Social Contract, p.399 (рус. пер.: Ж.Ж.Руссо. Об общественном договоре, или принципы политического права. В кн.: "Трактаты", М., 1969).
