Здесь идет речь не о реформистском синдикализме, который называют также тред-юнионизмом (его оставляют Бернштейну и неомарксистам его школы), здесь идет речь о том воинствующем синдикализме, который существует еще только во Франции и в Италии и который представлен во Франции Всеобщей конфедера-цией труда.
Какое родство можно установить между марксизмом и этим синдикализмом? Между ними нет связи, основанной на сознании и размышлении: руководящие Всеобщей конфедерацией труда ра-бочие никогда, конечно, не читали Маркса и не интересуются при-менением его доктрин. Но недавно нас оповестили, что программа Всеобщей конфедерации труда удивительным образом соответст-вует марксистскому учению и что она направила его на надлежа-щий путь, в то время как реформистский неомарксизм был готов сбить его с дороги. Возвращение марксизма на надлежащий путь выражается в следующем.
а) В том, что в нем утверждается исключительно рабочий харак-тер социализма. Отныне не допускается никакое соприкосновение не только с хозяевами и капиталистами, но и с интеллигентами и политиками. Профессиональный рабочий синдикат, включая по самому своему определению только рабочих, задается только рабо-чими интересами, а мы уже указывали на это нарочитое презрение марксизма к интеллигентам. Кроме того, в нем заодно утверждают-ся ценность и красота труда, но не любого труда, а того, который видоизменяет материю и придает ей формы, - ручного труда.
Никакая среда, кроме рабочего синдиката, не делает столько для развития "классового сознания", т.е. чувства общности интере-сов, которое должно объединять всех пролетариев против всех имущих. Сознание появляется только там, где существует органи-зация, и это верно как для экономического строя, так и для биоло-гического. Вот почему рабочий синдикат и есть именно то, что нужно для превращения старой социалистической концепции в истинный социализм. Этой мощи синдиката не мог предвидеть да-же Маркс, когда он писал. Если бы он знал о ней, как легко он при-знал бы в ней свое учение. Представители этого неомарксизма уда-ряются в лиризм, когда говорят о синдикате. Среди буржуазной гнили это единственный новый запас энергии. Он носит в себе за-чатки нового общества, новой философии и даже новой морали, ко-торую можно будет назвать моралью производителя: профессио-нальную честь, дух солидарности, гордость от сознания исполнен-ного дела, пламенную страсть к прогрессу и т.д.
б) В том, что ежедневной практикой в нем утверждается и реа-лизуется борьба классов, истинная, стойкая, революционная борьба между наемниками и капиталистами, борьба, внушенная именно классовым сознанием и прибегающая ко всем военным средствам борьбы, к стачкам, насилиям и т.д., борьба, которая отвергает вся-кое содействие буржуазных классов, всякое вмешательство государ-ства, всякую дарованную реформу и которая хочет быть обязанной только себе самой, только прямому воздействию.
Отвергая современные, созданные буржуазией юридические концепции, эта борьба создает правовые воззрения будущего. Нуж-но поэтому поддерживать дух борьбы, но не для того именно, что-бы усиливать ненависть, а для того, чтобы разжигать пламя. В этом задача и обязанность социализма.
Заметьте, что этой борьбы отныне достаточно как единственно-го предмета революционно-синдикалистской активности, ибо по-следнему нечего задаваться, как прежним социалистам, организа-цией труда и общества. Все это уже организовано капитализмом, и организовано наилучшим образом с точки зрения экономической. Остается только занять места.
в) В том, что он воспринял положение о конечной катастрофе не в форме капиталистического кризиса, а в форме всеобщей стач-ки. Вот тактика, против которой будут бессильны все полководцы и все ружья буржуазного класса. Что поделаешь против рабочих, ко-торым достаточно скрестить руки, чтобы приостановить всю обще-ственную жизнь, и которые тем самым доказывают, что труд - со-здатель всякого богатства? И даже если допустить, что всеобщая стачка никогда не может осуществиться (по-видимому, современ-ники довольно скептически настроены в этом отношении), во вся-ком случае она будет оказывать могучее действие как стимул, как миф, говорит Сорель, подобно ожиданию тысячного года у христи-ан первых веков.
Это выражение "миф" имело чудовищный успех, но как раз не у синдикалистов, которым оно ничего не говорило, а у интеллиген-тов. Ибо забавно отметить, что эта концепция исключительно ра-бочего социализма, не только антикапиталистического, но реши-тельно антиинтеллигентного, "который должен на все предложе-ния буржуа отвечать самой безудержной жестокостью", - эта кон-цепция обязана своим происхождением исключительно группе интеллигентов, высокопросвещенной и примыкающей к бергсоновской философии.
Миф! Положим. Но идти за мифом - это почти то же самое, что идти за звездой подобно волхвам или следовать за огненным столбом, который вел народ Израиля к Земле Обетованной. И с та-кой надеждой или верой, заимствованной у воинствующей и тор-жествующей церкви первых веков, с такой концепцией, полной страстного, почти героического вдохновения, не далеко ли ушли мы от исторического материализма и не слишком ли приблизи-лись к тому утопизму, который был так опозорен Марксом и в ко-тором так сурово обвиняли французский социализм. Ибо, как при-знал это сам Сорель, "редко бывают мифы, совершенно чистые от всякой примеси утопизма".
