Определяя ту или иную линию поведения, человек принимает во внимание все те обстоятельства, которые будут сказываться на последовательности (sequel) этого выбора. Такие различные обстоятельства, которые меняют последовательность выбора, существенны для последнего. Среди них укажем на действия других людей, предпринимаемые по мере осуществления ими некоего упорядоченного выбора. Эти действия - результаты собственного выбора этих людей, предпринимаемого или назревающего в то время, как наш "выбирающий" делает свой выбор. Каким образом он может узнать, что за действия предпринимают или собираются предпринять эти люди? Ведь этот человек не может знать, что они изберут для себя в будущем, если под словом "выбор" подразумевать то значение, которое обычно придается при "автоматическом" использовании этого термина. Может ли он хотя бы знать, какой выбор они делают "сейчас"? Дать утвердительный ответ на этот вопрос можно только в том случае, если предположить, что все единовременные выборы предварительно согласованы (prereconciled). Допустим, что каждый человек составил список действий, к которым он прибегнет в ответ на те или иные действия других людей, сведя все эти списки воедино. При подобной ситуации можно выбрать такие наборы действий (по одному из каждого списка), которые числятся в списке у соответствующих лиц и которые каждый человек готов выбрать из этого списка при условии, что все остальные участники заверили бы его в своей готовности предпринять те действия, которые предписаны им и содержатся в их списках. Подобный набор предварительно согласованных действий можно назвать общим равновесием (general equilibrium). Он состоит из действий, выбранных единовременно. Что можно сказать о действиях, которые могут быть выбраны на будущее? Существование такого набора невозможно. Чтобы достичь состояния общего равновесия, будущее время должно быть исключено из анализа. Общее равновесие, при котором действие любого лица предпринимается в УСЛОВИЯХ полной информации, возможно лишь в мире, лишенном временного измерения, в мире одного мгновения, в мире без будущего.
Понятие общего предварительного согласования выборов легче уяснить, принимая, что соответствующие действия членов общества ограничены количеством сделок товарообмена между ними. В таком случае процесс предварительного согласования предполагает лишь определение относительных цен товаров, т. е. цен, выраженных через цены других товаров, так что общие размеры предположения и спроса для каждого из рассматриваемых товаров совпали друг с другом.
Определение таких цен - дело реально существующего института, а именно рынка. Однако на рынке предварительно не согласовываются предложения к обмену, сделанные единовременно в мире, лишенном временного измерения. Рынок функционирует при непрерывном ходе истории. Более того, участники рынка сознают, что он будет существовать и в будущем и что некоторые товары, торговля которыми осуществляется сегодня, будут продаваться и завтра, так что любая из цен, согласованных сегодня, будет сравниваться с ценами, которые могут появиться завтра. Поэтому рынок товаров длительного пользования или рынок средств производства, организованный так, что покупаемые товары используются продолжительное время в будущем, по необходимости является спекулятивным. Реальный рынок, действующий в условиях сменяющихся исторических событий, лишь отдаленно напоминает идеал осуществления полностью информированного, рационального, межличностного выбора. В той мере, в какой реальный рынок приближается к этому идеалу, он представляет собой систему, охватывающую распределение всех благ, включая средства производства, продажа которых обеспечивает доходы членов общества. Эти доходы состоят из долей той совокупности благ и услуг, которую члены общества сговорились произвести. Можно ли с уверенностью утверждать, что доли дохода, на которые каждый из членов общества по отдельности может претендовать, исчерпают собою в сумме целое, не будучи больше или меньше совместно произведенной совокупности?
Окончательно справиться с решением знаменитой "проблемы исчерпания" (adding-up problem) можно, если сделать несколько оговорок. Когда производство организовано таким образом, что удвоение, утроение и т. д. численности рабочих, размеров обрабатываемой земельной площади, иными словами, величины факторов производства, приводит точно к такому же удвоению, утроению ч т. д. количества выпускаемой за неделю или за год продукции, когда вознаграждение каждого фактора производства соответствует его "вкладу" в выпуск продукции; когда те, кто оказывает производственные услуги, получают плату в натуре, а не в денежной форме, тогда "проблему исчерпания" можно считать решенной. Однако в действительности плата производится в денежной форме, а не в натуре. Какие условия нужны, чтобы это обстоятельство не имело значения? Если продукт производится и продается за деньги фирмами, действующими в условиях совершенной конкуренции. Ведь в таком случае изменение в объеме выпуска продукции любой фирмы оставит цену единицы продаваемого продукта неизменной, поэтому измерение годового производства в натуральных или стоимостных единицах даст один и тот же результат. Что же такое совершенная конкуренция?
Совершенная конкуренция
Это поистине головоломный номер концептуального трюкачества. Мы должны предположить, что число фирм, производящих некий технологически определенный продукт, возрастает до бесконечности (это аналитический прием, а не исторический факт). Общий объем продукции всех фирм в подобной абстрактно воображаемой ситуации остается постоянным. Тогда размеры каждой фирмы становятся все меньше и меньше, поскольку количество выпускаемой ею продукции "стремится к нулю" (никогда его не достигая). Размеры каждой отдельной фирмы, таким образом, незначительны по сравнению с масштабами отрасли, т. е. совокупности всех фирм, производящих технологически идентичный продукт. Никакое возможное изменение в уровне выпуска продукции данной фирмы не может существенно повлиять на масштабы производства всей отрасли, и фирма будет продавать свою продукцию по рыночной цене, одинаковой во всей отрасли: фирма не может взвинтить цену, но и не нуждается в ее снижении. О условиях, когда цена единицы продукции, выпускаемой отдельной фирмой, не зависит от изменения уровня выпуска продукции, объем этого выпуска можно измерить как в долларах, так и в литрах, килограммах, кубических футах и т.д.; если при этом предположить, что каждый фактор производства характеризуется бесконечной делимостью, можно настаивать на справедливости того соотношения, Которое мы уже описали: оно называется "постоянной эффективностью при изменении масштабов деятельности" ("constant returns to scale") между затратами факторов и объемом выпуска продукции; в этом случае "проблема исчерпания" решается независимо от того, производится ли оплата в долларах или в натуральных единицах.
Несостоятельность рационалистической концепции
Какова же при этом картина организации и функционирования экономики? Поведение человека, который руководствуется разумом в условиях полной информированности, возможно вне времени, в мире, как бы освещенном мгновенной вспышкой бытия, или в обществе, жизнь которого состоит из ряда последовательных моментов времени, каждый из которых совершенно отделен от других; ничего не наследуется из прошлого, ничего не завещается будущему. Чтобы объяснить, каким образом устанавливается уровень доходов, полностью "поглощающих" общий выпуск продукции, вводят постулат совершенной конкуренции, согласно которому размер всех фирм ничтожно мал, а всем потребителям безразлично, у какой из фирм купить товар, так как физические свойства продукции всех фирм удовлетворяют требованиям потребителей.
В 20-е, а особенно в 30-е годы эта модель экономики уже казалась непригодной и, более того, в принципе неверной, вводящей в заблуждение. Семена новых идей были посеяны еще в то время, когда концепция совершенного конкурентного равновесия находилась в стадии формирования; посеяны они были одним из авторов новой концепции - Кнутом Викселлем, который в своей книге "Процент и цены" (Geldzins und Guterpreise) показал, что в обществе, действительно использующем деньги, они оказывают огромное и существенное самостоятельное воздействие на хозяйственную жизнь. В 1926 г. Дэнис Робертсон выпустил книгу "Банковская политика и уровень цен" (Banking Policy and the' Price Level), а в 1930 г. Джон Мейиард Кейнс под влиянием Викселля, а также под впечатлением от свонх дискуссий с Робертсоном опубликовал "Трактат о деньгах" (Treatise on Money). В нем Кейнс обнародовал чрезвычайно важную, простую и фундаментальную идею, которая перекликалась с принципом, одновременно и независимо от Кейнса предложенным учеником Викселля - Гуннаром Мюрдалем, а именно идею различия между ситуациями ex ante и ex post. Объясняя свои "фундаментальные уравнения", Кейнс никогда не употреблял этих терминов. Это свидетельствовало о том, что он не понимал их подлинного смысла; в книге же "Общая теория занятости, процента и денег" ("General Theory'of Employment, Interest and Money") Кейнс совершенно от них отказался в пользу неудачной квазиравновесной формализации. Честь разрубить гордиев узел экономической теории, освободив ее от постулата, согласно которому будущее и прошлое суть не имеющие значения слова, досталась Мюрдалю.
Каковы возможности нашего знания?
В основе ложных взглядов и политических действий, порождаемых применением теории стоимости для исследования проблем, возникших в XX в., лежит пренебрежение этой теории к вопросу: что может знать человек, совершающий экономический выбор? Теория стоимости не дает ответа на этот философский вопрос; можно сослаться лишь на чисто теоретическое предположение Эджуорта о том, что цены, соответствующие условиям общего равновесия, должны устанавливаться посредством "реконтрактации" ("re-contract"), т. е. методом проб и ошибок;
эта мысль перекликается с положением Вальраса о "ta-tonnements", хотя до изобретения, которое позволяет с немыслимой скоростью решать подобные задачи проб и ошибок, оставалось еще три четверти столетия. Решение проблемы, связанной с выявлением количественных показателей мгновенного равновесия (по крайней мере в своей основе, если учесть природу человека и общий миропорядок), не выходит за рамки возможностей смертного. В то же время знание того, что будет, выходит за эти рамки, если под выбором мы разумеем способность и свободу людей делать историю. Предположим, что мой начальник предлагает мне отправиться из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, и предположим, что в аэропорту я знакомлюсь с расписанием полетов и соответствующими пунктами назначения: Чикаго, Монреаль, Майами и Лос-Анджелес. Я успешно добираюсь до Лос-Анджелеса, поскольку выбрал правильный маршрут. Если "выбор" есть простая реакция индивидуума на вкусы и обстоятельства (то и другое заранее дано и известно), порождает ли он что-нибудь? Нет. Но если выбор порождает что-то, если с выбора начинается нечто новое, нечто такое, чего не было в прошлом, то предварительное знание выбора невозможно и невозможно знание того, к чему приведет выбор, совершаемый в настоящем. В своих рассуждениях я вышел далеко за пределы аргументации, которой пользовались Кейнс или Мюрдаль. Но если согласиться с доводами, подобными тем, что я здесь изложил относительно выбора, то такие методы анализа, как концепция ex ante и ех post Мюрдаля или "фундаментальные уравнения", содержащиеся в "Трактате о деньгах" Кейнса, становятся плодотворными и незаменимыми.
Денежное равновесие
Английский перевод книги Мюрдаля "Денежное равновесие" (Monetary Equilibriam, 1939) появился позже шведского и немецкого изданий и еще позже (примерно через 12 лет), чем докторская диссертация Мюрдаля на эту тему, защищенная во второй половине 20-х годов. Денежное равновесие представляет собой летопись интенсивных усилий, предпринятых автором для изучения и уточнения теории Викселля о природе инфляции. Процентная ставка - это пропорция, определяющая темпы роста задолженности. Если сегодня 100 долл. отданы взаймы с условием, что должник обязуется уплатить заимодавцу ровно через год 110 долл., то задолженность вырастет за год на 10% по сравнению с начальным уровнем. Это и есть скорость, так сказать, "столько-то" за единицу времени; в нашем случае "столько-то" измеряется приростом в 10%. Если должник полагает, что на занятые 100 долл. он может купить, произвести или взять внаем нечто такое, что в течение года можно будет продать за 120 долл., то такой заем будет считаться прибыльным. Чтобы оказать ссуду, заимодавец воздержался, возможно, от той или иной покупки. В таком случае рынок, быть может, и не испытывает какого-либо дополнительного давления. Но существуют и такие заимодавцы, которые дают взаймы, не жертвуя покупками. К ним относится банковская система. Если банковская система дает взаймы под процент более низкий, чем норма дохода, которую бизнесмены надеются ВЫРУЧИТЬ с помощью подобных займов, многие деловые люди станут брать взаймы, чтобы покупать сырье, строить фабрики, нанимать рабочую силу. Цены на все это возрастут, поставщики станут богаче и сами начнут тратить больше, чем прежде, а цены на товары снова возрастут. Так будет продолжаться и впредь. Если банки теперь повысят норму процента по ссудам, чтобы она в целом уравнялась с нормой дохода, которую предприниматели надеются получать, то последние не смогут рассчитывать на выгоду от дальнейшего увеличения задолженности с целью расширить производственную деятельность. Таким способом, согласно Викселлю, общий, или инфляционный, рост цен будет остановлен. Общий рост цен, обусловленный изменением денежной ставки процента (банковской нормы процента по ссудам), которая меньше естественной нормы процента (дохода, получаемого от промышленной и коммерческой деятельности), есть проявление такого неравновесия, за которым не только не следует переход к состоянию нового устойчивого равновесия, а, напротив, порождаемые этим неравновесием следствия влекут за собой дальнейшее углубление неравновесия при условии поддержания двух рассмотренных ставок процента на одинаковом уровне. Эта теория, или теорема, вдохновила на проведение исследований трех людей с разным опытом, мировоззрением и характером: она побудила Мюрдаля написать диссертацию, получившую в английском переводе название "Денежное равновесие"; она дала Кейнсу ключ к созданию "Трактата о деньгах"; она заставила проф. Хайека задуматься о возможности существования нейтральных денег (neutral money), ставших частично темой его книги "Цены и производство" (Prices and Production)- этого пророческого предупреждения, на сорок лет опередившего свое время.
Инвестиции и сбережения
Какое отношение имеет все это к развитию экономической теории в 30-х годах? Тогда проблема заключалась в наступлении катастрофического экономического кризиса и существовании безработицы. В "Трактате о деньгах" Кейнс рассуждал не о безработице, а лишь об ориентации на уровень цен. Но он говорил и об отношении между сбережениями (отказом от покупки части произведенных товаров) и инвестициями (производством товаров, предназначенных для использования предпринимателями как таковыми, а не потребителями). При условии, что товары, не купленные потребителями, будут непременно куплены предпринимателями как таковыми, чтобы использоваться в качестве орудий и сырья для дальнейшего производства, никому не придется увольнять рабочих из-за страха, что не удастся реализовать готовую продукцию. До тех пор пока инвестируется весь объем продукции, произведенной сверх потребления, безработица расти не будет. Если бы этого равенства удалось достичь и поддерживать при уровне развития производства, достаточно высоком для того, чтобы каждый, кто хочет работать, работал, то вынужденной безработицы не было бы совершенно. В "Трактате о деньгах" Кейнс решил так повернуть ход рассуждений, чтобы можно было понять, чем определяются размеры производства в целом, а тем самым и уровень занятости.
Согласно первому из "фундаментальных уравнений", содержащихся в "Трактате о деньгах", общий уровень цен на потребительские товары ("the price level") повысится, если окажется, что к концу определенного периода (той или иной недели или года) сумма капитальных вложений в течение этого периода превысила разницу между заработанным доходом и расходами на потребление. Но могут ли эти две величины - инвестиции и сбережения - различаться между собой? Могут, поскольку доход, который мы здесь рассматриваем, это тот доход, который ожидался в начале периода всеми теми (включая самих предпринимателей), кто принимал какое-либо участие в производстве товаров в течение данного периода. Сумму денег, потраченную на приобретение инвестиционных товаров, просто невозможно подсчитать вплоть до конца периода, и, когда эта сумма становится "отчетной величиной", она может совершенно не совпадать с разностью ожидавшихся размеров дохода и фактической ("отчетной") величиной расходов на потребление. Инвестиционные товары могут быть куплены на деньги, которые хранились в качестве резерва или были взяты у банков взаймы, пополнив ранее имеющуюся сумму; расходы на инвестиции могут быть меньше сбережений из-за перевода денег в резерв или использования их для погашения банковских ссуд. Короче говоря, согласно первому "фундаментальному уравнению", доход трактуется как величина, рассчитанная заранее, ex ante facto, накануне того периода, когда данные события будут происходить, но считается, что расходы на потребление и инвестиции фактически реализуются, становятся известными в конце периода, ex post facto. Поэтому (задуманные) сбережения и (реализованные) инвестиции могут различаться между собой, и, если первые окажутся меньше, чем вторые, это будет означать, что на приобретение потребительских товаров потратили больше, чем заранее рассчитывали. Цены этих товаров превысят предполагаемый уровень. Кейнс не использовал выражения ex ante и ex post. Эти выражения ввел Мюрдаль, и именно он, а не Кейнс показал, насколько существенно предвидения людей отличны от фактического хода событий. И все же постоянное присутствие этого различия в кейнсианской системе, хотя и неявное, оказалось совершенно незаменимым.
Закончив "Трактат о деньгах", Кейнс заметил, что "мог бы изложить это лучше и намного короче", если бы написал заново. В новой его работе ("Общая теория занятости, процента и денег") фрагментарная и "разбросанная" трактовка побуждения к инвестированию была заменена пространным изложением, занимающим около 40 страниц. Лишь один аспект этого изложения придает действительно важное значение теории Кейнса-объяснение причин вынужденной безработицы. Работая над книгой, Кейнс был очень далек от понимания того, какими будут его окончательные выводы. В работе есть утверждения, несовместимые с ее главной темой. А эта тема - вопрос о том, что мы не знаем и не может знать, какие события произойдут в будущем - через год или через два или даже (в чем нас убедили недавние события 1973, 1974 и 1975 гг.) через один-два месяца. И все же, принимаясь во второй главе своей книги за решение основной задачи - доказать, каким образом логически возможна "вынужденная" ("involuntary") безработица,- Кейнс обращается к принципу ортодоксальной науки, согласно которому заработная плата, предложенная предпринимателем, будет равна (в условиях конкуренции соперничающих предпринимателей) "предельному продукту труда" ("the marginal Product of labor"), представляющему собой ту часть сложного продукта, которая создается одним лишним человеком. Во времена глубокой экономической депрессии когда на глазах рушатся все основания для уверенных ожиданий, какой же ответ мог дать предприниматель на вопросы: что действительно меняет участие в производстве одного лишнего человека с точки зрения величины стоимости продукции, которую еще предстоит продать на дезорганизованном рынке, где никто не покупает товары, без которых можно обойтись? Если изобразить положение дел с помощью кривой спроса, то соответствующие размеры производства будут приходиться на совершенно неэластичный по цене интервал кривой спроса, и, следовательно, предприниматель должен учитывать, что продукт одного лишнего человека фактически может оказаться отрицательной добавкой к общей стоимости продукта. Есть еще одна проблема - скорее для теоретика, чем для предпринимателя: насколько обоснованно с точки зрения предпринимателя применение для описания экономики в такие периоды кривых, характеризующихся определенностью и устойчивостью.
Кейнс в своем "Трактате о деньгах" показал, что инвестиции и сбережения нельзя считать тождественно равными, что они не служат просто двумя названиями одного и того же явления. Их следует рассматривать как два различных вида понятия цели (intentions), два вида предположений относительно будущего. Следует принимать во внимание и другую возможность. Нельзя ли эти две величины привести к равенству посредством некоего уравновешивающего механизма? Не может ли существовать некая цена, которая сделает спрос на сбережения, а именно инвестиции, равным предложению сбережений? Какая это будет цена? Это будет ставка процента, если (как утверждала ортодоксальная наука того времени) она сама определена на уровне, при котором инвестиции и сбережения равны. Чтобы показать, что инвестиции могут быть неравны сбережениям и оставаться таковыми, Кейнс должен был опровергнуть такую теорию процента и заменить ее другой. Идея предпочтения ликвидности, а также само понятие ликвидности как таковой - самые оригинальные из аналитических открытий Кейнса.
Предпочтение ликвидности
Облигация - это обязательство должника уплатить заимодавцу установленную сумму в установленный срок. Передавая деньги должнику в качестве займа, заимодавец не знает, в какое время они могут потребоваться ему обратно. Если такая необходимость возникнет до наступления даты, когда должник обязался завершить выплату своего долга, что может сделать заимодавец? Если существует рынок облигаций, то в будущем в какой-то момент он сможет продать свою облигацию за некоторую сумму денег, и это удовлетворит его потребность в деньгах. Чтобы обеспечить себе гарантию в том, что подобная продажа восстановит по меньшей мере начальную сумму займа, заимодавец потребует у должника обязательства уплатить сумму денег, которая в целом превосходит размеры займа. Процентом по ссуде мы будем называть ту процентную величину (относящуюся к единице времени), которая используется при дисконтировании обязательных выплат должника и которая обеспечивает равенство между приведенной (дисконтированной) стоимостью (present value) и начальной величиной рассматриваемой ссуды. Благодаря такому порядку вещей заимодавец получает вознаграждение за отказ от известной суммы денег в обмен на неизвестную сумму, за добровольную готовность действовать в условиях неопределенности. Процент есть цена, которую заимодавцы могут взыскать за отказ от ликвидных активов - денег - в обмен на менее ликвидные - облигации. Но что такое ликвидность?
Ликвидность - свойство актива, который служит для расчетов по обязательствам и который в конечном счете понадобится при наступлении срока этих расчетов. Покуда лицо, заключившее договор об оплате (заработной плате, Долге и т. д.), владеет достаточной суммой обусловленных Договором платежных средств, оно может быть уверено в своей платежеспособности. Оно не будет подвержено риску потерять стоимость любого актива (в переводе на единицы платежного средства), замещающего это средство. 0 "хорошие" времена самым ликвидным активом и универсальным средством расчета по договорам служат Деньги. Кейнс указывал на существование трех мотивов, способных побудить человека хранить деньги вместо приносящих доход активов (земли, домов, посадок, акций или облигаций). К ним относятся: спекулятивный мотив (страх потерять капитал), трансакционный мотив (желание иметь наличность для непредусмотренных платежей) и мотив предосторожности. Последний, однако, излишен. Активы, обеспечивающие совершение непредусмотренных выплат, могут служить активами, приносящими доходы, не будь опасности потерять капитал, сопряженной с их досрочной продажей. Но хранение ликвидных активов с целью предотвратить опасность такого рода есть спекулятивный мотив. Что же такое ликвидность? Это защита от неопределенности.
Понятие процентной ставки, или системы ставок, на облигации с различными условиями оплаты до окончания срока займа играет сложную и в каком-то смысле непонятную роль в системе аргументации Кейнса, приведенной им в "Общей теории". Как показано в этой книге, процент существует потому, что существует неопределенность, и это вполне согласуется с доводами, согласно которым будущее предсказать невозможно. Этому понятию следует отвести место в теории побуждения к инвестированию - ведь оценка некоего инвестиционного товара (завода для крекинга нефти, корабля, жилого дома) на сегодняшнем рынке основывается на предположении о торговой выручке, которую данное благо, возможно, принесет в будущем. Однако сегодняшняя оценка не будет равняться в целом будущей выручке, даже если ее поступление гарантировано. Дело в том, что сумма денег, меньшая, чем эта выручка, может быть отдана сегодня в долг и разбита на ряд частей (с условием возврата) в разное время таким образом, чтобы обеспечить ее владельцу поступления, равные предполагаемым прибылям, в неопределенное время. Чем ниже процентная ставка, используемая при дисконтировании такого рода, тем выше "дисконтированная'" стоимость, рассчитанная подобным способом, тем вероятнее, что величина этой "дисконтированной" стоимости превысит издержки строительства и будет обеспечена привлекательность инвестирования. Но если будущие события совершенно непредсказуемы, не окажутся ли догадки относительно будущего и оценки вероятных прибылей несопоставимыми с колебаниями процентной ставки? Неспособность предпринимателей обеспечить равномерный поток инвестиций, чтобы заполнить образованный сбережениями "потенциальный разрыв" ("saving gap") между производством и потреблением (при условии полной занятости), Кейнс приписывал недостатку или потере "доверия"; он сравнивал эту неспособность с невозможностью для потерявшего надежду на успех игрока делать дальнейшие ставки. Если "разрыв" невозможно заполнить запланированными инвестициями, он заполнится сначала в результате сокращения инвестиций такого рода) нежелательными инвестициями, они будут иметь форму увеличения объема накопившихся запасов потребительских товаров; позднее "разрыв" уменьшится в результате сокращения производства, занятости и дохода. К сожалению, особенности трактовки Кейнсом механизма хозяйственной жизни, в частности выдвижение на первый план таких черт этого механизма, как потребительская функция, привлекшая наибольшее внимание, мешали пониманию важной мысли, состоящей в том, что предпринимательство требует смелого полета воображения, а не только и не столько рассудка; что предпринимательство есть воображение в действии (imagination in action).
Исследование природы и источника процента породило проблему, побудившую Бём-Баверка написать в 80-х годах "Позитивную теорию капитала" (Positive Theory of Capital). Основные идеи этой книги благодаря Викселлю получили законченное математическое выражение, а позднее подверглись глубокому изучению проф. Ф. А. фон Хайеком. Бём-Баверк стремился объяснить процент как вознаграждение такого рода, на которое претендуют все, кто поставляет свои собственные производительные услуги или свою землю задолго до того, как может появиться продукт, подлежащий потреблению. Незавершенные виды изделий, или изделия, используемые на последующих стадиях процесса производства ("промежуточные продукты"- "intermediate products"), в которых упомянутые услуги накапливаются и в процессе производства, требующего определенного времени, "доводятся" до состояния продуктов, пригодных для потребления, представляют собой, с точки зрения этих авторов, средства "разделения труда". Такое "разделение труда", по их мнению, более эффективно, чем наилучшие из доступных производственных процессов, предполагающих использование тех же исходных факторов и ведущих к получению "более непосредственных" результатов; поэтому и результат, получаемый на протяжении любой недели (или года), постоянно должен быть лучшим при тех же размерах исходных "вкладов" со стороны человека и природы. "Промежуточные продукты" составляют массу "капитала", размеры и эффективность которого, в целом способствуя сбережению производственных услуг, повышаются вместе с удлинением "среднего периода" производства, периода между осуществлением затрат и выпуском продукции. Период "ожидания" между осуществлением затрат и выпуском продукции вызывает неприязненные чувства, поэтому его плоды - орудия, которые повышают эффективность труда и природы,- оказываются редкими, они высоко ценятся и способны обеспечить компенсацию тем, кто их создает. При каких-то размерах накопленного капитала, т. е. в терминах этой теории при некоем "среднем периоде производства", должно установиться определенное равновесие между повышением предельной непривлекательности (distaste fulness) и понижением предельной эффективности. Однако и здесь мы сталкиваемся с рядом проблем. Мы должны условиться, что все происходит теперь, "в настоящий момент". Все блага, которые составляют запас капитала, существуют одновременно, и те лица, которые в настоящий момент оказывают производительные услуги, могут быть оплачены теперь благодаря уже существующим результатам предпринимаемых прежде усилий. При стабильных и постоянных размерах накопленного капитала "ожидание" не является необходимым условием. Лишь когда капитальный запас находится в процессе возрастания, результаты нынешних усилий должны предугадываться на достаточно длительный период времени. Концепцию "окольных" методов производства (roundabout), согласно которой сложная цепь "произведенных средств производства", или "промежуточных продуктов", дает возможность при данном количестве "первоначальных средств производства", труда и сил природы произвести больший объем благ, предназначенных для конечного потребления, можно развить с помощью идей, появившихся в 30-х годах.
В те годы был разработан метод анализа, предназначенный для исчисления изменений выпуска промежуточных благ (продуктов сельского хозяйства или добывающей промышленности, товаров, предназначенных для дальнейшей переработки, орудий труда всех видов, разнообразного оборудования и оснастки), происходящих результате любого изменения потребности в любом из конечных благ, предназначенных для потребления. Анализ Леонтьева по методу затраты - выпуск представляет собой практическое воплощение идеи о сосуществовании элементов капитала, о структуре капитала в технико-временном аспекте. Леонтьев рассматривал техническую структуру капитала, но за этой технической структурой скрывалась временная структура, так как нелегко распознать за нынешней пряжей, нынешним полотном и нынешней одеждой один и тот же физический объект: хотя всякая одежда когда-то была полотном, еще раньше оно было пряжей. Леонтьев непосредственно не рассматривал временную структуру капитала, но если произвести изменения в "перечне товаров, направленных в сферу конечного потребления", то результаты этих изменений проявятся только в течение определенных промежутков времени и в таких временных запаздываниях отразится техническая структура используемого производственного капитала. Они (промежутки времени) суть реализации временной структуры производства.
Теория стоимости и распределения (теория относительных цен и распределения дохода) представляли собой главную доктрину экономической мысли с конца викторианской эпохи вплоть до окончания второй мировой войны; своим авторитетом эта теория обязана утверждению, будто она есть логическое следствие немногих аксиом, которые легко принять на веру. Этот авторитет был подорван в 20-30-х годах, поскольку данная теория совершенно не объясняла событий, происходящих в мире. Значительно более глубоким и неустранимым источником подобного несоответствия, важнейшей причиной неудач и непригодности указанной доктрины для анализа было ее полное пренебрежение к вопросу о том, что людям дано знать. Она бездоказательно полагала, что им дано знать все необходимое для совершенно явного оптимального выбора своего поведения. (На самом деле, чтобы этот выбор был Действительно оптимальным, требуется доказать, что знания, которыми располагают участники хозяйственного процесса, в самом деле обладают необходимой полнотой.)
Такого рода пренебрежение к реальностям человеческого существования, факт незнания будущего, которое может быть заполнено лишь нашими догадками и пожеланиями, обусловило беспомощность вышеназванной теории в объяснении событий начала 30-х годов, когда, к примеру, доход США в денежном выражении уменьшился наполовину. Но даже если рассматривать собственно положения данной теории, можно утверждать, что ее структура была порочной. Концепция совершенной конкуренции, на которой она основана, внутренне непоследовательна и в принципе не поддается логической расшифровке. Несостоятельность этой концепции была доказана Пьеро Сраффой в классической статье, напечатанной в "Economic Journal" (1926). Если в условиях совершенной конкуренции фирмы могут безгранично расширять производство, не снижая цену продукции, и если экономия, обусловленная значительным расширением масштабов производства, ведет к снижению издержек производства единицы продукции по мере увеличения масштабов выпуска продукции, так что же может помешать любой из фирм, "которая хорошо взяла со старта", поглотить весь рынок и уничтожить конкуренцию? Эта дилемма, поставленная Альфредом Маршаллом, чьи слова я выше привел, а задолго до него Курно, послужила для Сраффы отправным пунктом "великой ереси". Понятие совершенной конкуренции было главным и самым важным в теории стоимости, решавшей проблему распределения доходов и положенной в основу теории общего равновесия. В конце 20-х и начале 30-х годов была сделана попытка (в Англии - Харродом и Джоан Робинсон, в США - Чемберлином и Интемой, в Индии - Мехтой) расстаться с теорией совершенной конкуренции и создать теорию несовершенной, или монополистической, конкуренции. Но оказалось легче разрушить симметрию и стройность старой теории, чем разработать новую.
Появление новых методов анализа или использование уже существующего инструментария, заимствованного из другой научной дисциплины, может иметь в нашей области исследований столь же далеко идущие последствия, как и введение в анализ новых существенных предпосылок. В 1934 г. сэр Джон Хикс показал, каким образом деление индивидуальных расходов относительно различных потребительских товаров можно объяснить с помощью кривых безразличия в сочетании с линией бюджета. Кривые безразличия появились как применение к экономическому анализу географического понятия изолиний, или контурных линий; впервые они были использованы Ф. Эджуортом в книге "Математическая психология" (Mathematical Psychics, 1881). Вильфредо Парето использовал семейство подобных кривых в качестве некой "фотографии", характеризующей индивидуальные вкусы. Стремясь показать воздействие налогов на установление равновесия, Энрико Бароне добавил к карте безразличия Парето прямую линию, которая выражала относительные цены двух товаров, а также могла характеризовать размеры индивидуального дохода, выраженного в различных количествах каждого товара. Сэр Джон Хикс использовал подобную схему для улучшения метода, каким Альфред Маршалл измерял интенсивность желания потребителя получить небольшое приращение недельного (месячного и т. д.) потребления некоторого товара. Подобное желание, как утверждал Маршалл, можно измерить, лишь наблюдая за тем, сколько денег при данных обстоятельствах индивидуум готов заплатить за дополнительное количество товара. Главное обстоятельство - размеры уже существующих недельных поступлений. Чем больше эти поступления, тем меньше интенсивность желания потребителя получить добавку. Однако снижающаяся предельная полезность не может быть совершенно точно измерена величиной уменьшения денежной суммы, которую индивидуум готов заплатить, ведь эта готовность также уменьшается при возрастании недостатка денег по мере того, как индивидуум покупает за неделю все большее количество товара. Маршалл полагал, что эффект растущего сокращения дохода можно игнорировать и трактовать предельную полезность дохода как величину, не зависящую от изменений размеров располагаемого дохода. С помощью карты безразличия и бюджетной линии сэр Джон Хикс сумел отделить один от другого "эффект замещения" и "эффект дохода". Но подлинное значение исследований Хикса состояло в том, что он содействовал (опубликовав статью в журнале "Economica", 1934) применению карты безразличия в качестве метода анализа. Этот метод применялся во многих исследованиях, позволяя с чисто "хирургическим" эффектом разгадывать загадки экономики.
"Кембриджский метод" в экономической теории - обозначение того "возвратно-поступательного" движения в анализе, которое теоретик совершает между первоначальной постановкой проблемы и выводами, к которым он после многих усилий и ложных попыток в конце концов приходит. Когда решение получено, может оказаться, что) к нему вел более простой путь и что получено на самом деле решение несколько иначе сформулированной проблемы, а не той, которая служила отправным пунктом ис-S следования. Тогда аргументация "перестраивается" применительно к решению этой несколько иной проблемы, тем самым достигается большая глубина проникновения в суть проблемы. В тесной связи с этой процедурой стоит то, что можно назвать методом инкапсуляции (encapsulating method). Если на пути исследователя встречаются побочные трудности, не стоящие усилий для разрешения, но препятствующие продвижению вперед (хотя они вроде бы и не задевают суть проблемы), их можно поместить в черный ящик, трактуемый в дальнейшем как вещь в себе, которую не следует разбирать, но можно вставить в целом и нераспечатанном виде в любую схему, где его содержимое хорошо размещается. Одним из таких упрощений можно считать коэффициент капитал-продукт, определенный сэром Роем Харродом и проф. Евсеем Домаром независимо друг от друга. Он имеет непосредственное отношение к концепции экономики нормального роста, которая позволяет четко объяснять механизм экономического цикла, постоянной безработицы, инфляционного давления спроса и неизлечимой нестабильности экономических систем.
В конце 20-х и в 30-х годах экономическая теория переживала период интенсивного творческого подъема, последовавшего за разложением того упорядоченного "викторианского" мира, который Маршалл считал пригодным для постепенного усовершенствования организации производства и общества, полагая, что в этом мире возможно и усовершенствование человеческой природы как таковой. "Покой" был потрясен, и теорию, объясняющую экономическую жизнь и созданную в годы "покоя", необходимо было либо совершенно переделать, либо полностью отвергнуть. Необходимо было изменить в деталях не только схему, которой экономисты пользовались при классификации фактов, но и сами фундаментальные постулаты экономической теории, необходимо было радикально пересмотреть ее цели, устремления и предмет. Такой пересмотр было трудно принять, и он в основном не осуществлен и поныне.
