К середине девятнадцатого века экономисты англоязычного мира, в целом, пришли к единому взгляду на теорию ценности и распределения. Например, считалось, что ценность бушеля пшеницы зависит от издержек производства этого бушеля. Полагали, что выпуск экономики делится или распределяется между различными общественными группами в соответствии с затратами, которые они понесли для производства этого выпуска. Грубо говоря, это было классической теорией, развитой Адамом Смитом, Давидом Рикардо, Томасом Робертом Мальтусом, Джоном Стюартом Миллем и Карлом Марксом.
Однако этот подход был связан с рядом трудностей. Главной из них было то, что цены на рынке не обязательно отражали "ценность" в ее классическом понимании, поскольку люди часто хотели платить больше за вещь как таковую, а не за затраты. Классические сущностные теории ценности, согласно которым ценность является внутренне присущей товарам, постепенно уступили место идее о том, что ценность связана с отношением между продуктом и человеком, его приобретающим. Некоторые экономисты в различных странах примерно в одно и то же время (1870-80 гг.) начали основывать ценность на взаимосвязи между издержками производства и "субъективными" элементами", позднее названными "спрос" и "предложение". Этот подход стал известен как маржиналистская революция в экономической науке, а теория, основанная на объединении этих двух подходов, стала называться неоклассической теорией (термин "неоклассическая экономическая теория" впервые, кажется, употребил американский экономист Торстейн Веблен).
Методологию неоклассической теории легко резюмировать. Покупатели пытаются максимизировать свои выгоды от получения товаров, и они делают это путем увеличения своих покупок товара до тех пор, пока выгода, получаемая ими от дополнительной единицы, не уравновесится тем, что им приходится отдавать для ее получения. Таким образом, они максимизируют "полезность", т. е. удовлетворение, связанное с потреблением товаров и услуг. Подобным образом, индивиды предоставляют труд фирмам, которые желают их нанять, путем балансирования выгод от предоставления дополнительной единицы своих услуг (т. е. зарплаты, которую бы они получили) с тягостью самого труда, т. е. отказом от досуга. Индивиды делают предельный выбор. Результатом этого является теория спроса на товары и предложения производственных факторов.
Подобным образом, производители пытаются производить товары таким образом, что издержки производства дополнительной или предельной единицы точно уравновешиваются приносимым ею доходом. Фирмы также нанимают работников до той точки, при которой издержки предельного найма точно уравновешиваются ценностью выпуска, который бы произвел дополнительный работник.
Таким образом, неоклассический подход предполагает, что экономические "агенты", будь то домохозяйства или фирмы, ведут себя оптимально (действуют настолько эффективно, насколько это возможно) при определенных ограничениях. Ценность связана с неограниченными желаниями и потребностями, сталкивающимися с ограничениями или редкостью. Проблемы принятия решений решаются рыночным механизмом. Цены являются сигналом, говорящим домохозяйствам и фирмам, могут ли их конфликтующие желания быть согласованы.
Например, при определенной цене автомобилей я хочу купить новый автомобиль. Другие также при этой цене захотят купить себе автомобиль. Но производители могут не захотеть производить столько автомобилей, сколько хотят все. Наша неудовлетворенность может нас привести к надбавке к цене автомобилей, что устранит некоторых потенциальных покупателей и стимулирует некоторых предельных производителей. Когда цена изменяется, дисбаланс между решениями о покупке и решениями о продаже сокращается. Таким образом, оптимизация при заданных ограничениях и рыночной взаимозависимости ведет к экономическому равновесию. Таков неоклассический подход. Неоклассическая экономика является тем, что называют метатеорией, т. е. она представляет собой набор неявных правил или интуитивных соображений по выработке удовлетворительных экономических теорий. Это научно-исследовательская программа, которая порождает экономические теории. Ее фундаментальные допущения не подлежат дискуссии в том, в чем они определяют общее понимание тех, кто называет себя представителем неоклассики или экономистом без указания школы. Эти фундаментальные допущения включают в себя:
1. Люди имеют рациональные предпочтения относительно результатов.
2. Индивиды максимизируют полезность, а фирмы максимизируют прибыль.
3. Люди действуют независимо друг от друга на основе полной и относящейся к делу информации.
Теории, основанные на этих допущениях, являются неоклассическими теориями. Таким образом, мы можем говорить о неоклассической теории прибыли или занятости, роста или денег. Мы можем создать неоклассические производственные взаимосвязи между затратами и результатами или неоклассические теории брака и развода и интервалов между родами. Рассмотрим, например, увольнения с работы. Теория, в которой допускается, что решения фирм об увольнениях основаны на поиске равновесия между выгодами от увольнения дополнительного работника и издержками, связанными с этим действием, будет неоклассической теорией. Теория, объясняющая решения об увольнениях изменением вкусов управляющих на работников с теми или иными свойствами, не будет неоклассической теорией. Что можно противопоставить неоклассической экономике? Нам говорят, что в современной экономической науке существует несколько разных школ. К ним относятся (нео)марксизм, (нео)австрийская школа, посткейнсианство, (нео)институционализм и другие, представляющие собой альтернативные метатеоретические основы для построения экономических теорий. Идеи этих школ пропагандируются соответствующими обществами и журналами. Некоторые из этих школ произвели такие идеи, которые были усвоены и неоклассической теорией: примером является австрийское понимание предпринимательства.
Однако в зависимости от степени, в которой эти школы отвергают основные строительные блоки неоклассики, как например, австрийцы отрицают оптимизацию, они рассматриваются представителями магистральной неоклассической мысли либо как защитники ложных причин или как безумцы, либо как вводящие в заблуждение критики, либо как антинаучные чудаки. Статус экономистов, не относящихся к неоклассической парадигме, на экономических факультетах англоязычных университетов, подобен статусу людей на географических факультетах, утверждающих, что земля плоская: такие мнения, если это вообще возможно, безопаснее высказывать после продолжительного срока пребывания в должности.
Одна из попыток дискредитировать неоклассический подход была сделана в конце 1950-х и начале 1960-х годов британским экономистом Джоан Робинсон и ее коллегами и студентами в Кэмбридже. Так называемый спор двух Кембриджей о капитале, на первый взгляд, был посвящен выводам из и ограничениям агрегированного "капитала" Пола Самуэльсона и Роберта Солоу и подходу к агрегату как к затратам в производственной функции. Однако, в реальности, этот спор был связан с расхождением во взглядах относительно того, что составляет "допустимую" теорию распределения дохода. Идея, ставшая частью посткейнсианского подхода, заключается в том, что распределение дохода "лучше всего" объясняется различиями в рыночной власти между рабочими и капиталистами, тогда как неоклассическое объяснение основано на рыночной теории факторных цен. В конечном счете, спор был не столько закончен приходом к общему мнению, сколько отложен при наступлении эпохи, когда господствующим течением стало неоклассическая парадигма.
Каким образом ортодоксии это удалось? Если сказать одним словом, успех неоклассической теории связан с "обнаучиванием" и "математизацией" экономической науки в двадцатом столетии. Важно осознать, что многие ранние маржиналисты, такие как Уильям Стэнли Джевонс и Ф. И. Эджуорт в Англии, Леон Вальрас в Лозанне и Ирвинг Фишер в США, хотели узаконить положение экономической науки среди научных дисциплин. Это было время оптимизма по поводу будущего в связи с техническими достижениями. Считалось, что в обществе, использующем самые лучшие результаты научных исследований, прогресс гарантирован. Общественные цели достижимы, если жизнь общества определяется научными принципами. Научный социализм и научное управление это были словосочетаниями, часто употреблявшимися общественными мыслителями.
Неоклассическая теория концептуализировала агентов, домохозяйства и фирмы, как рациональных деятелей. Агенты моделировались как оптимизаторы, достигающие "лучших" результатов. Получающееся в результате равновесие было "наилучшим" в том смысле, что любое другое распределение товаров и услуг оставило бы кого-нибудь в худшем положении. Таким образом, общественная система, с неоклассической точки зрения, рассматривалась как свободная от неразрешимого конфликта. Сам термин "общественная система" выявляет причины успеха неоклассики, поскольку идея системы с взаимодействующими компонентами, своими переменными, параметрами и ограничениями является частью языка физики девятнадцатого века. Эта область рациональной механики стала моделью для неоклассической методологии. Агенты - это атомы; полезность - энергия; максимизация полезности уподобляется минимизации потенциальной энергии и т. д.. Таким образом, риторика успешной науки стала использоваться неоклассической школой, благодаря чему экономическая теория была привязана к самой науке. Была ли эта связь преднамечена ранними маржиналистами или была скорее выражением публичного успеха самой науки - вопрос второстепенный по сравнению с последствиями этой связи, поскольку когда неоклассическая экономика стала ассоциироваться с научной экономической теорией, оспаривание ее положений стало казаться равносильным вызову науке, прогрессу и современности.
Ценность неоклассической экономики может быть выявлена при взгляде на набор истин, которые были выведены ею на свет. Различные истины относительно стимулов - о ценах и информации, о взаимозависимости решений и непланируемых последствиях выбора - были открыты в неоклассических теориях. Например, в моем штате Комиссия по коммунальным услугам разработала (неоклассический) прогноз спроса, осуществила (неоклассический) анализ затрат при использовании оборудования различных размеров и типов (например, 800-мегаватных предприятий, основанных на использовании малосернистого угля) и выработала план роста системы с минимальными затратами и (неоклассическую) ценовую стратегию по осуществлению этого плана. Представители всех учреждений и органов, относящихся к делу, от промышленников до муниципальных чиновников, от управляющих электрическими компаниями до защитников окружающей среды, говорят на одном и том же языке эластичностей спроса и минимизации затрат, предельных издержек и норм доходности. Правила теории развития и оценки являются очевидными в неоклассической экономике, а эта ясность оказывается выгодной для сообщества экономистов. Научность неоклассической экономики, с этой точки зрения, является не слабостью, а ее достоинством.
Об авторе
Е. Рой Вайнтрауб является профессором экономики в университете Дюка и членом редколлегии журнала History of Political Economy.
Литература
Becker, Gary. The Economic Approach to Human Behavior. 1976.
Dow, Sheila. Macroeconomic Thought: A Methodological Approach. 1985.
Mirowski, Philip. More Heat Than Light. 1989.
Weintraub, E. Roy. General Equilibrium Analysis: Studies in Appraisal. 1985
