economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Теория общественного выбора

Теория общественного выбора

Theory of Public Choice
 
Панорама экономической мысли XX столетия. Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини и И. Стюарта.
Глава 12. Дэнис С. Мюллер. Теория общественного выбора*
12.1. Введение
Теория общественного выбора может быть определена как экономический анализ процессов нерыночного принятия решений или проще говоря, как применение экономической теории в политологии. Таким образом, данная теория имеет тот же предмет, что и политология: теория государства, правила голосования, поведение избирателя, партийная политика, бюрократия. При этом исследование ведется на основе методологии экономической теории. Основной поведенческой предпосылкой теории общественного выбора, как и экономической теории в целом, является идея о том, что человек, независимо от того, в какой роли он выступает, как избиратель, политик или бюрократ, действует как рациональный эгоист, максимизирующий полезность.1
Свое исследование сферы политики экономист мог бы начать с вопроса о том, почему вообще существует государство? Почему коллективный выбор не может исследоваться через типичный механизм? Отвечая на этот вопрос современная экономическая теория ссылается на несостоятельность (провала) рынка. Проблемы, связанные с внешними эффектами и неделимости некоторых благ, приводят в рыночной экономике к неоптимальной по Парето аллокции ресурсов. Предоставление государством "общественных благ" может быть эффективным решением проблемы провалов рынка. Такой взгляд на причины существования государства более подробно обсуждается в разделе 12.2.
Если государство представляет собой аналог рынка при предоставлении общественных благ, то оно должно решать такую же задачу - связанную с выявлением предпочтений - в отношении общественных благ, какую рынок решает в отношении частных благ. Подход к процессу нерыночного принятия решений, основанный на теории общественного выбора а) исходит из общепринятых в экономической теории поведенческих предпосылок (рациональный человек, действующий в целях максимизации полезности), б) зачастую описывает процесс выявления предпочтений как аналогичный рыночному (избиратели вовлекаются в обменные отношения, индивиды выявляют свою функцию спроса через голосование, граждане становятся членами клубов и покидают их) и в) ставит те же вопросы, что и традиционная теория цены. Существуют ли равновесные состояния? Если да, то являются ли они стабильными? Являются ли они по Парето эффективными? Как они достигаются?
Одна часть теории общественного выбора рассматривает государство как черный ящик (или правило голосования) в который помещаются индивидуальные предпочтения (голоса) и из которого "выходят" соответствующие политические результаты. Данная часть теории рассматривается в разделе 12.3. Другая часть теории рассматривает государство как совокупность кандидатов, партий, парламентария и бюрократов, где каждый действует, исходя из собственных целей при ограничениях, налагаемых правилами голосования и, в конечном счете, предпочтениями избирателей. Данная проблематика рассматривается в разделе 12.4. Есть и довольно значительное, направление в теории, в рамках которого обсуждается вопрос о том, какими свойствами должен обладать политический процесс. Об этом речь идет в разделе 12.5. Закрывает главу обсуждение различий между аллокацией и перераспределением и их особое значение при определении правил голосования.
12.2. Причины, по которым существует государство
Общественные блага и дилемма заключенных
Рассмотрим ситуацию, когда два человека А и В живут в состоянии анархии. Они могут обеспечить себе пропитание, измеряемое соответственно 10-ю и 9-ю единицами полезности. Однако, каждый из них все же может достичь большей полезности, если начнет красть у соседа (смотри таблицу 12.1). В условиях анархии воровство является доминирующей стратегией с результатом, представленным в клетке 3. Оба индивида могут улучшить свою ситуацию, что для относительно этого "естественного" положения вещей, если придут к формальному или неформальному соглашению не красть друг у друга. Перемещение из клетки 3 в клетку 1 представляет собой эффективное по Парето перемещение, при котором индивиды выходят из естественного состояния людей, описанного Гоббсом (Bush, 1972, Bush and Mayer, 1974; Buchanan, 1975a). Соглашение сделать такой переход представляет собой "конституционный контракт", устанавливающий права собственности и ограничивающий поведение обоих индивидов. Как только люди выходят из гоббсова состояния анархии, перед ними встает проблема коллективного выбора.
Права собственности и закрепляющие их процедуры относятся по Самуэльсону к общественным благам, особенность которых состоит в том, "что потребление данного блага одним индивидом не исключает потребления его же другим индивидом" (Samuelson, 1954). Почти все общественные блага можно описать, используя табличный метод, примером которого является таблица 12.1. На ней представлена хорошо известная дилемма заключенных.2
Несмотря на очевидное преимущество кооперативного честного поведения, воровские стратеги образуют равновесную пару, по крайней мере, для одного тура игры. Однако кооперативное решение может возникнуть как результат "суперигры" при повторном проведении игр, типа дилеммы заключенных. Кооперативное решение возникает тогда, когда каждый игрок выбирает стратегию, исходя из наблюдений за выбором другого игрока, например, придерживаясь в настоящем туре той стратегии, которой придерживался другой игрок в предыдущем туре. Если оба игрока примут такую стратегию и начнут с кооперативной стратегии, то и в каждом последующем туре игры поведение будет кооперативным поведением (Axelrod, 1984).
Однако, при большом количестве игроков, некоторые могут мошенничать и при этом избежать либо разоблачения, поскольку влияние на других будет не большим, либо наказания, поскольку осуществление последнего сопряжено со слишком высокими издержками. Таким образом, добровольное согласие вести себя определенным образом относительно пользования общественными благами более вероятно в небольшом сообществе, чем в большом (Coase, 1960; Buchanan, 1965b). Если большое сообщество или группа целиком положится только на добровольное соглашение, это породит проблему "безбилетников" и приведет к недопроизводству или полному отсутствию производства общественных благ. При данной интенсивности стимулов, к "безбилетничеству", данное соглашение требует использования индивидуальных вознаграждений и санкций (Olson, 1965: 50-51, 132-167). Таким образом, демократия, будучи совокупностью процедур формального голосования за принятие и проведение в жизнь того или иного коллективного выбора, является институтом, имеющим смысл только в сообществах определенной численности и с определенной степенью "обезличенности" отношений между людьми.
Внешние эффекты и теорема Коуза
О внешних эффектах речь идет тогда, когда потребление или производство одного хозяйствующего субъекта побочно влияет на производственную функцию или функцию полезности другого. Зачастую предполагается, что существование внешних эффектов ведет к неоптимальной (по Парето) аллокации ресурсов. Коуз (Coase, 1960) бросил вызов этой ортодоксальной точке зрения. По мнению Кодда, оптимальные по Парето решения проблемы внешних эффектов могли бы возникать и часто имели место в результате договоренности конфликтующих групп без вмешательства государства. Главным выводом из подобного рода рассуждений является то, что принято называть теоремой Коуза. Она состоит в том, что "при отсутствии трансакционных издержек и издержек ведения переговоров, стороны, конфликтующие по поводу внешних эффектов, прийдут к согласию относительно аллокаций ресурсов, которая будет как Парето оптимальной, так и независимым от прежде определенных прав собственности". При этом решение проблемы внешних эффектов не требует вмешательства государства.
Разрешение проблемы посредством частных переговоров заключения соглашения в ситуации, при которой дело касается двух хозяйствующих субъектов, представляется весьма вероятным, если не неизбежным выходом из положения. Однако, по мере того как число агентов, затрагиваемых внешними эффектами растет, вероятность достижения частного соглашения становится все меньше и меньше. Представим себе, что все живущие вдоль реки, типа Темзы, и пользующиеся ей, пытаются договориться друг с другом относительно сокращения выбросов в реку. Как и в случае с общественными благами, государство появляется тогда, когда его вмешательство может представлять собой разумную альтернативу достижению Парето эффективности, сопряженному с более высокими трансакционными издержками при большом числе вовлеченных в спор индивидов (Daheman, 1979).
Перераспределение как причина существования государства
Один из наиболее простых способов объяснения происхождения государства в ситуации первоначальной анархии состоит в доказательстве того, что оно возникло для удовлетворения коллективных потребностей общества. Однако, существует не меньше оснований для того, чтобы рассматривать в качестве основы возникновения государства мотивы, связанные с перераспределением. Лучший из воинов становится во главе рода и со временем начинает собирать дань со своих соплеменников. Можно предполагать, что первоначальная деятельность государства связана с выполнением военных и полицейских функций, причем выгода от этого присваивает авторитарный лидер (лидеры).
Таким образом, в качестве причины возникновения государства можно рассматривать либо необходимость удовлетворить коллективные потребности всех членов общины, либо желания только некоторой их части. Первое объяснение основано на достижении эффективной аллокации ресурсов, а второе - относится на перераспределении.
Разграничение между аллокативой эффективностью и перераспределением является фундаментальным для экономической теории и теории общественного выбора, в особенности. Через аллокацию частных благ рыночный обмен "подобно невидимой руке" выводит общество из неоптимального по Парето состояния в оптимальное. Однако, достижение этого состояния происходит вслепую. Вопрос о распределении не превращает здесь в яблоко раздора, поскольку оно (распределение) представляет собой побочный продукт процесса, выгодного всем сторонам.
Для достижения Парето - эффективности в процессе аллокации общественных благ необходим менее анархичный по сравнению с рынком процесс коллективного выбора. Когда вопрос стоит о том, сколько должно быть произведено общественных благ и из каких средств за них заплатить, необходим сознательный выбор. В случае аллокации общественных благ, определяемой политическим процессом, распределение происходит намного более наглядно, чем в случае осуществляемой рынком аллокации частных благ. Можно также предположить, что эта и другие проблемы, касающиеся распределения, играют основную роль в политическом процессе.
Хотя аллокативная эффективность и проблемы распределения неизбежно оказываются тесно связанными друг с другом, для целей анализа имеет смысл отделять одно от другого. В рамках теории общественного выбора можно выделить теории, в которых внимание сосредотачивается почти исключительно на проблемах аллокативной эффективности с деятельности государства по предоставлению общественных благ (Wicksell, 1896), и теории, занимающиеся с перераспределительной деятельностью. В теории государства Арансона-Ордешука (Aranson and Ordeshook, 1981) общественные блага возникают как побочный продукт основной деятельности государства по перераспределению богатства (см. также Meltzer and Richard, 1978, 1981, 1983; Peltzman).
12.3. Общественный выбор в условиях прямой демократии
Правило единогласия
Когда основной смысл существования государства сводится к тому, чтобы обеспечивать сообщество общественными благами, очевидным правилом голосования становится единогласие. Виксель (Wicksell, 1896) был первым, кто провел связь между возможной для всех выгодой от некоторого коллективного действия и правилом единогласия. С тех пор возникло два основных направления критики этой идеи. Во-первых, нащупывание определенной точки на контрактной кривой может занять весьма много времени (Black, 1958: 146-147; Buchanan and Tullock, 1962: ch. 6). Потери времени членов общества, пытающимися отыскать оптимальные по Парето индивидуальные ставки налогообложения, могут превышать выгоды, связанные с тем, что кто-то будет избавлен от необходимости платить налоги, превышающие их выгоды от использования общественными благами. Индивид, подозревающий что его могут "эксплуатировать" при принятии решений большинством голосов может тем не менее предпочесть такое правило затратам времени на достижение всеобщего согласия. Второй момент, за который критикуют правило единогласия, заключается в том, что оно стимулирует стратегическое поведение (см. Black, 1958: 147; Buchanan and Tullock 1962: ch. 8; Barry 1965: 242-30; Samuelson 1969).
"Проблема торга", возникающая в связи с правилом единогласия, является зеркальным отражением "проблемы стимулов" при добровольном производстве общественными благами. Однако, недавно опубликованные экспериментальные результаты, полученные Гофманом и Спитцером (Hoffman and Spitzer, 1986), показывают, что стратегический торг может и не представлять серьезной проблемы. Их эксперименты, по существу, были направлены на то, чтобы выяснить, не приводит ли стратегический торг к недостижению оптимума по Парето в описанной Коузом ситуации с внешними эффектами. Они обнаружили, что "при прочих равных условиях эффективность повышается по мере увеличения численности групп" (Hoffman and Spitzer, 1986: 151), т. е. когда каждая сторона насчитывает хотя бы по двадцать человек.
Всеобщее согласие требуется также на конечной стадии действия описанного Смитом (Smith, 1977) аукционного механизма предоставления общественных благ. В экспериментах с небольшим числом избирателей имело место довольно быстрое достижение в сторону равновесия Линдаля, а стратегического искажения предпочтений не наблюдалось (Smith, 1977, 1979a, b, 1980).
Оптимальное большинство
Когда в группе людей возникает разногласие, положение отдельных индивидов ухудшается вследствие принятия (группового) решения. Принятие решений большинством голосов означает побочные издержки, чего можно было бы избежать, затратив дополнительное время на уточнение проблемы. Выгоды достались всем участникам группы. Бьюкенен и Таллок (Buchanan and Tullock, 1962: 63-91) обозначают данный тип издержек понятием "побочные издержки" (external costs) данного правила принятия решения (см. также Breton, 1974: 145-148). Данного вида издержки должны сопостовлять с затратами времени на поиски решения, что некоторые индивиды будут нести.
Таким образом, имеет место компромиссный выбор между побочными издержками, которые несет человек, чье положение ухудшается вследствие принятого решения, и затратами времени, сопряженными с принятием этого решения. На рис. 12.1 представлены различные возможности, связанные с принятием решения большинством голосов (Buchanan and Tullock, 1962: 63-91). По вертикальной оси откладываются издержки принятия коллективного решения, а количество людей от 0 до N, чье согласие необходимо для решения проблемы, откладывается на горизонтальной оси. Кривая С представляет ожидаемые потери полезности, связанные с "победой" решения, ухудшающего положение части членов группы. Кривая D представляет издержки времени, затрачиваемого для обеспечения большинства, необходимого для принятия решения. Оптимальное большинство - это такое количество людей, при котором минимизируется сумма обоих видов издержек. Оно достигается в точке К, где ожидаемые выгоды от уточнения решения как раз равны ожидаемым затратам времени, необходимым для такого уточнения.
Простое большинство как оптимальное большинство
До сих пор у нас нет оснований считать, что должно быть оптимальным большинством, но в действительности это так. Для того, чтобы данное правило принятия решений было оптимальным, для широкого класса решений, в одной из кривых функций издержек должен быть изгиб в точке (Buchanan and Tullock, 1962: 81). Объясненить изгиб кривой D в точке можно на основе дальнейшего рассмотрения внутреннего развития электората. Когда менее половины его членов оказывается достаточно для принятия решения по какому-то вопросу, существует возможность того, что пройдут два противоположных предложения, а это приведет к откладыванию окончательного решения на более поздний срок. Простое большинство представляет собой наименьшее большинство, необходимое для того, чтобы избежать возможности прохождения взаимоисключающих вариантов решения проблем (Reimer, 1951). Возможность принятия взаимоисключающих решений поднимает кривую D влево от . Однако данное изменение приводит к смещению точки оптимального большинства только в том случае, если минимум суммы и так был слева от точки . Таким образом, простое большинство является оптимальным для группы, для которой альтернативная стоимость времени имеет относительно большое значение.
Правило большинства и перераспределение
Когда проблемы могут быть решены при отсутствии всеобщего согласия, разграничение аллокационной эффективности перераспределения стирается. Положение некоторых ухудшается благодаря принятию того, а не иного решения, а это приводит в движение перераспределительные процессы. Вертикальная и горизонтальная оси на рисунке 12.2 представляют ординамистские функции полезности для богатых и бедных. Все члены каждой группы имеют идентичные предпочтения. Первоначальная ситуация (производятся только частные блага) характеризуется точкой Е. Производство общественных благ увеличивает полезности индивидов обоих групп, что выражается в виде смещения границы благосостояния по Парето в положение XYZW. В условиях полного единогласия обе группы индивидов должны оказаться богаче благодаря наличию общественных благ, а значит голосовать за их производство. Поэтому для случая полного единогласия конечный результат должен характеризоваться точкой, находящейся на участке YZ границы благосостояния по Парето.
Однако, когда действует правило большинства, мы не можем ожидать, что точка, характеризующая конечный результат, окажется на данном участке кривой. Объединившиеся в коалицию члены могут принять такое решение, которое увеличит их выгоду за счет не членов коалиции. Если бы большинство составляли богатые, можно было бы ожидать, что они будут стремиться связать предложение общественных благ с достаточно регрессивным налогообложением, так что бы точка, характеризующая результат, сместилась в сегмент XY. Если бы большинство составляли бедные, налогообложение было бы достаточно прогрессивным, так что рассматриваемая точка оказалась бы в сегменте ZW. Таким образом, при наличии возможностей корректировать объем предлагаемых общественных благ, структуру налогообложения или и то и другое можно ожидать, что точка конечного результата окажется за пределами предпочтительного по Парето участка YZ (Davis, 1970).
Процесс трансформации решения, основанного на единодушном согласии, в решение, по правилу простого большинства, напоминает ситуацию, описываемую Райкером (Riker, 1962). Он занимает радикальную позицию, заявляя, что политика ограничивается только процессами перераспределения. Политика представляет собой яркий пример игры с нулевой суммой (Riker, 1962: 29-31). Поскольку средства проигравших являются источником доходов для победителей, последние оказываются тем богаче, чем больше будет группа проигравших. В условиях правила большинства это означаает, что группа проигрывающих будет расти до тех пор пока большинство не окажется "едва достаточным" для принятия решений.
Цикличность
Возможность того, что правило большинства ведет к "зацикливанию", была обнаружена почти два столетия назад маркизом де Кондорсе (Marquis de Condorcet, 1785). Столетием позже Доджсон (Dodgson, 1876) возобновил исследования данной темы, которая, начиная с работ Блэка (Black, 1948b) и Эрроу (Arrow, 1951), превратилась в одну из главных тем литературы по теории общественного выбора. Рассмотрим трех избирателей, у каждого из которых имеются свои предпочтения относительно трех вариантов решения какого-либо вопроса, представленные в таблице 12.2 (знак > указывает на направление предпочтений). X предпочтительнее, чем Y, Y предпочтительнее Z, а Z отдается предпочтение перед X. Голосование в данном случае превращается в бесконечный цикл. Правило большинства не может определить победителея, если не прибегать к произволу.
Если X, Y и Z - это убывающие размеры расходов на общественные блага, тогда предпочтения 1-го и 3-го избирателей, будучи представленными на графике, имеют одну точку максимума полезности от общественных благ (рисунок 12.3). Однако, предпочтения 2-го избирателя характеризуются двумя точками максимума, в чем и кроется причина описанного цикла. Изменение шкалы предпочтений 2-го избирателя (например, ), в результате которого график стал бы характеризоваться одной точкой максимума, привело бы к исчезновению "зацикливания". Y был бы предпочтительнее как X, так и Z, что означало бы возможность достижения равновесия в точке максимума кривой предпочтений медианного избирателя (Black, 1948a).
Если бы все проблемы имели одно изменение, и многовершинный график предпочтений типа изображенного на рисунке 12.3, был бы весьма маловероятным, и следовательно, вряд ли бы "зацикливание" не представляло бы собой серьезную проблему. Однако в мире, имеющем много измерений, ситуация с предпочтениями, подобными тем, что представлены в таблице 12.2, кажется вполне правдоподобной. Например, X, Y и Z могут быть голосами за то, чтобы, соответственно, вырыть на некоем клочке земли бассейн, использовать его в качестве теннисного корта или бейсбольной площадки. Каждый голосующий мог бы иметь одновершинные графики предпочтений относительно того, сколько должно быть потрачено на каждый вид деятельности, и все же в отношении предпочитаемого направления использования земли имело бы зацикливание.
Много сил было потрачено на то, чтобы определить условия, при которых правило большинства обеспечивает равновесие. Предложенная Блэком теорема медианного избирателя была обобщена Плоттом (Plott, 1967), который доказал, что равновесие при правиле большинства существует тогда, когда оно представляет собой максимум для одного (и только одного) индивида, а остальные индивиды могут быть разбиты на пары с диаметрально противоположными интересами. Позднее Крамер (Kramer, 1973) доказал, что если каждый индивид имеет обычную выпуклую карту безразличия при некоторомом бюджетном ограничении, правило большинства со всей определенностью обеспечит равновесие, только в случае, если все индивиды располагают идентичными картами безразличия, или, как об этом писал Крамер, когда существует "полное единогласие между индивидами относительно порядка предпочтений" (Kramer, 1973: 295).
Таким образом, мы возвращаемся к условию единогласия. Если мы пытаемся определить предпочтения в отношении общественных благ, то голосование, видимо, должно пройти следующим образом. Достижение единогласия, возможно, могло бы потребовать бесконечного числа пересмотров проблемы до тех пор, пока бы не было принято решение, устраивающее всех. Каждое новое предложение отвергали бы до тех пор, пока не была бы достигнута точка на границе благосостояния по Парето, так что никакое новое предложение не могло бы склонить никого из избирателей проголосовать против принятого решения, это означало бы прекращение дебатов по этому вопросу. Количество пересмотров решения какой-либо проблемы - пересмотров осуществляемых до тех пор, пока большинство не достигнет согласия, - может быть сокращено путем уменьшения размеров большинства, требуемого для принятия решения. Это может "ускорить" получение первого большинства, но процесс принятия решения замедляется все больше и больше по мере приближения к последнему большинству, самому предпочтительному из всех, поскольку в случае, когда принятие решения не требует полного единогласия, положение некоторых ухудшается. Фактически, речь идет о перераспределении дохода и/или богатства от противников некоторого предложения к его защитникам. Как и всякой мере, связанной с перераспределением, пересмотр любой проблемы предполагает перемещение выгод от одних к другим, в результате чего возникает новая выигрывающая коалиция. Предлагаемое Плоттом условие "совершенного баланса" обеспечивает равновесие в условиях правила большинства на основе предпосылки о строгой симметрии в распределении предпочтений, предполагающей, что любой пересмотр решения всегда связан с симметричным и компенсирующим перераспределением выгод. Условие Крамера относительно "идентичных функций полезности" вообще исключает какой-либо конфликт и, таким образом, снимает все проблемы, связанные с перераспределением.
Манипулирование повесткой дня
МакКелви (McKelvey, 1976) первым установил, что когда индивидуальные предпочтения при "искреннем" голосовании по правилу большинства пораждают "зацикливание", конечное решение проблемы зависит от индивида, определяющего повестку дня. Доказательство данной теоремы состоит из двух частей. Во-первых, утверждается, что в условиях, когда имеет место "зацикливание", возможно перемещение решения на произвольно большое расстояние d от любой начальной точки S. Пусть А, В и С на рисунке 12.4 - оптимальные состояния для трех избирателей, а точка S - исходное положение. Если каждый индивид "искренне" голосует относительно каждой пары вариантов, возможно трехшаговое передвижение решения из точки S в точку Z, затем в точку , а оттуда в точку . Данный процесс может продолжаться то тех пор, пока кто-либо не удалится на желаемое расстояние d от точки S. Если бы точка А представляла оптимум для индивида, определяющего повестку дня, он мог бы заставить "электорат", решающий вопросы по правилу большинства, выбрать наиболее предпочтительную для себя точку А, установив d достаточно большим, для того чтобы большинство предпочло А точке, находящейся от S на расстоянии d. Затем он может сохранять эту ситуацию, не предлагая вариантов, которые бы большинство предпочло A.
Существует два важных вывода из теоремы МакКелви. Первый состоит в том, что устанавливающий повестку дня может обладать весьма значительной властью. Всякий раз, когда данной властью облекается индивид или группа лиц, необходимы соответствующие предупредительные меры против того, чтобы они не получали непропорционально большую долю выгод от того или иного коллективного действия. Во-вторых, существование "цикла голосования" порождает некоторую степень непредсказуемости относительно результатов голосования, что создает для некоторых стимулы манипулировать данным процессом с целью извлечения выгоды.
Теорема Мэя и правило большинства
В литературе, посвященной "зацикливанию", опровергает точку зрения, что правило большинства представляет собой короткий путь к устранению разногласий, а в литературе, где рассматриваются проблемы манипулирования повесткой дня, поднимаются довольно непростые вопросы нормативного характера. И все же когда учащимся, не знакомым с теорией общественного выбора, задают вопрос о причинах популярности правила большинства, они обычно упоминают его соответствие принципам справедливость и равенство. Данная точка зрения получила теоретическое обоснование в работе Мэя (May, 1952), которые доказал, что функция делаемого группой выбора из двух вариантов (x, y) по правилу большинства эквиваленте четырем аксиомам. Будучи представлены в неформальном виде, данные аксиомы выглядят так.
1. Однозначность: для заданного набора предпочтений, функция решения группы означает выбор x или y как наилучшего элемента либо указывает на равнозначность обоих вариантов.
2. Анонимность: "сдвиг" предпочтений одного из членов сообщества, скажем, от xPi, y к yPi, x и обратный сдвиг любого другого члена (от yPj, x к xPj, y) оставляет конечный результат для сообщества неизменным.
3. Нейтральность: если x предпочитается y для одного набора индивидуальных предпочтений и все индивиды анулируют z и w так же как x и y (то есть xRi,y r zRi,w и т. д.) z предпочитается w.
4. Свойство положительного реагирования: если результатом конечного решения является xRy, и предпочтения одного из избирателей изменяются от yRi,x к xRi,y или от xi,y к xPi,y при неизменности предпочтений всех прочих избирателей, то в результате коллективного решения должно содержать xPy.
Данная теорема приводит к в высшей степени замечательному выводу. Если мы начнем с некоего набора все возможных правил голосования и определим условия, которым должны удовлетворять правила голосования, то по мере увеличения этих условий число жизнеспособных кандидатов, очевидно, будет сокращаться. На основании теоремы Мэя мы можем прийти к выводу о том, что при установлении данных четырех условий число возможных правил голосования сокращается до одного, а именно, правила простого большинства.
Идентичность правила большинства этим четырем условиям предполагает, что все нормативные черты, которые присущи правилу большинства, (справедливости равенства) - заключены в этих четырех аксиомах, поскольку последние представляют его оборотную сторону. Нормативное ядро теоремы заключено прежде всего в аксиомах анонимности и нейтральности.
Нейтральность представляет собой независимость предпочтений от других предпочтений (Sen, 1970a: 72; Guha, 1972). Когда речь идет о некоторой паре вариантов, рассматриваются только те предпочтения, которые относятся к этой паре. Информация, касающаяся других предпочтений избирателей, исключается, что устраняет одну из возможностей сравнить интенсивности предпочтений. Нейтральность предполагает, что подход к каждому выбору одинаков, независимо от того, о чем конкретно идет речь. Таким образом, вопрос о том, какого цвета должны быть лампочки на рождественской елке, красного или голубого, решается таким же образом, как и вопрос о том, следует ли конфисковать имущество Джона Доу и распределить его между остальными членами общества, а именно, на основе взвешивания индивидуальных шкал предпочтений.
В то время как аксиома нейтральности означает, что все выборы рассматриваются одинаковым образом, анонимность предполагает одинаковый подход к самим избирателям. Можно представить множество проблем, в отношении которых это целесообразно. Когда речь идет о том, какого цвета должны быть рождественские лампочки, изменение предпочтений одного из избирателей от красного к голубому при одновременном изменении предпочтений другого от голубого к красному, вероятно, не должно повлиять на конечный результат. Неявно здесь предполагается, что цвет елочных огней имеет примерно одно и то же значение для всех избирателей. Данная предпосылка о равных интенсивностях предпочтений встроена в процедуру голосования, поскольку выражение предпочтений каждого избирателя, независимо от их силы, обозначается как _1.
Теперь рассмотрим вопрос о том, следует ли конфисковать и распределить между остальными членами общества собственность Джона Доу. Процедура голосования удовлетворяющая условию анонимности, совершенно безразоично относительно того, кто голосует по поводу конфискации имущества Джона Доу, он сам или его злейший враг. Когда речь идет о проблемах такого рода, предпосылка о равных интенсивностях, оправдывающая анонимность, является некорректной.
Теорема Рэ-Тейлора о правиле большинства
Хотя, на первый взгляд, кажется, что теорема Мэя и теорема, предложенная Рэ (Rae, 1969) и Тейлором (Taylor, 1969), сильно отличаются, в действительности, они обнаруживают много общего.
В качестве основной проблемы Рэ выдвигает выбор оптимального правила голосования индивидом, который находится в неведении относительно своего будущего положения при соблюдении этого правила (Rae, 1969: 43-44). Политику принято рассматривать как игру в конфликт. Выбирая правило голосования, индивид стремится, с одной стороны, избежать того, чтобы ему был навязан невыгодный для него вариант, и, с другой стороны, навязать другим вариант, предпочтительный для него. Согласно его предположению, выгоды, получаемые им благодаря принятию предпочтительного для него варианта, будут равны убыткам, связанным с вариантом, для него невыгодным, то если между голосующими нет различий в интенсивности предпочтений относительно данной проблемы. Имеет место такое "непредвзятое" предложение вариантов, что существует равная вероятность как положительного, так и отрицательного голосования каждого избирателя по любому вопросу. Исходя из этих предпосылок, избиратель, стремящийся к достижению собственной выгоды, выберет такое правило, которое минимизирует вероятность того, что он поддержит вариант, который будет отвергнут. Единственным правилом, удовлетворяющим этому критерию, является правило большинства.
Пример, предложенный Бэрри (Barry, 1965: 312), позволяет полностью ощутить смысл этой теоремы. Представим себе, что пять человек оказались в купе поезда, где нет каких-либо табличек, запрещающих или позволяющих курить. В данном случае необходимо принять решение о том, позволить ли пассажирам, желающим курить, делать это в купе или нет. Предположение о том, что для некурящих необходимость переносить дым представляет собой такую же неприятность, как и для курящих - необходимость воздерживаться от курения, т. е. предпосылка о равных интенсивностях предпочтения, в данном случае кажется вполне правдоподобным. Исходя из данной предпосылки и из отсутствия информации о том, является ли выбирающий правило голосования курящим или нет, правило большинства представляет наилучшую основу для принятия решения. Оно максимизирует ожидаемую полезность индивида, принимающего решение о правиле голосования.
Данный пример иллюстрирует как явные, так и неявные предпосылки, лежащие в основе теоремы Рэ-Тейлора. Во-первых, имеет место конфликтная ситуация. Курящий получает выгоду за счет некурящего или наоборот. Во-вторых, при такой ситуации конфликт оказывается неизбежен. При этом неявно предполагается, что решение проблемы путем перевода пассажиров одной из категорий в другое купе невозможно.3 Нет также какой-либо возможности по-иному определить проблему с тем, чтобы избежать конфликта и достичь единогласия. В такой ситуации необходимо провести голосование. В-четвертых, при выборе варианта обеспечиваются условия случайности или "беспристрастности". В приведенном примере случайность проявляется достаточно четко, поскольку состав индивидов в купе определяется совершенно произвольно. Последняя из предпосылок, содержащихся в примере, - это предпосылка о равных интенсивностях предпочтения. Значение каждой из этих предпосылок для аргументации в защиту правила большинства может быть наилучшим образом проиллюстрировано если мы противопоставим их предпосылкам, на основе которых принято доказывать справедливость антитезиса, а именно, правила единогласия.
Предпосылки, лежащие в основе правила единогласия
Политика, согласно Викселю ((Wicksell, 1896), а также Бьюкенену и Таллоку (Buchanan and Tullock, 1962)) представляет собой кооперативную игру с положительной суммой. Сообщество - это добровольное объединение индивидов с целью удовлетворения их общих потребностей. Поскольку объединение является добровольным, каждому члену гарантируется право защищать свои интересы, которые могут быть противоположными интересам других членов сообщества. Это право может реализовать каждый индивид, благодаря данной ему правилом единогласия властью налагать вето на любое предложение, которое противоречит его интересам, или возможности покинуть данное сообщество.
Поскольку целью коллективного действия является удовлетворение общих потребностей, то естественной будет ситуация, при которой варианты для рассмотрения предлагаются самими членами сообщества. Каждый индивид имеет право предлагать такие варианты, которые принесут выгоду ему и, с его точки зрения, могут быть выгодны для остальных. Если первоначальное предложение не получит единогласную поддержку, оно корректируется до тех пор пока либо не будет принято, либо не будет снято с повестки дня. Таким образом, правило единогласия неявно предполагает рассмотрение политического процесса как непрестанных дискуссий, компромиссов и поправок, продолжающихся до тех пор, пока не будет предложен вариант, который бы устраивал всех. Ключевыми предпосылками, лежащими в основе такого взгляда на политику, являются, с одной стороны, предположение, согласно которому игра является кооперативной и с положительной суммой, а с другой стороны, допущение, в соответствии с которым процесс может быть завершен в течение разумного периода времени.
В таблице 12.3 резюмируются предпосылки, которые лежат в основе правил большинства и единогласия. Они представляют собой не необходимые и достаточные, а скорее наиболее благоприятные условия для того, чтобы то или иное правило принятия решений могло работать. Таблица позволяет четко осознать, что предпосылки, поддерживающие действие одного правила, прямо противоположны предпосылкам, лежащие в основе другого правила.
Правило большинства или правило единогласия: перераспределительная или аллокационная эффективность
Следя за дискуссией о правилах большинства или единогласия, легко можно прийти к выводу, что существует только один тип проблем, которые необходимо решать коллективно, и только одно наилучшее правило для принятия коллективных решений. Однако, в настоящее время стало очевидно, что процесс коллективного выбора сталкивается с двумя типами проблем, требующих коллективного разрешения проблемами аллокации перераспределения (Mueller, 1977). Глубокие различия между этими типами проблем предполагают, с одной стороны, что их следует теоретически рассматривать отдельно друг от друга, а с другой стороны, что для их разрешения на практике следует применять различные процедуры коллективного принятия решений.
Одной из важнейших идей Викселя было разграничение между аллокационными перераспределительными решениями, что предполагает использование различных процедур коллективного принятия решений. В некотором смысле он намного обогнал свое время, поскольку только выдвинул идею о необходимости отдельного рассмотрения аллокативных и распределительных проблем, но и утверждал, что для решения проблем распределения правило единогласия должно уступить дорогу правилу большинства (Wicksell, 1896: 109, сноска). Однако Виксель не уточнил, как должно использоваться правило большинства для решения проблем распределения. Что же касается нормативных соображения относительно использования правила единогласия при принятии аллокационных решений, то все они основаны на предпосылке о том, что до принятия коллективных аллокационных решений уже существовало справедливое распределение.
К сожалению, никто из защитников правила большинства не внес какой-либо ясности по поводу того, как складываются условия, необходимые для реализации его преимуществ. Печальный факт состоит в том, что нормативные аргументы в пользу правила большинства при определении прав собственности и разрешения проблем распределения, точно так же основываются на решениях, принятых до его употребления, как нормативные аргументы в пользу применения правила единогласия для разрешения аллокационных проблем базируются на ранее достигнутом справедливом распределении дохода. Теорема Рэ-Тейлора предполагает, что процесс является беспристрастным в том смысле, что все избиратели имеют равные шансы на выигрыш при решении любого вопроса и равные ожидаемые выигрышы (потери) от принятия конкретного решения. Схожие предпосылки требуются и для того, чтобы придать убедительность нормативным аргументам в пользу предложенных Мэем условий анонимности и нейтральности. Однако есть ли какая-либо гарантия того, что эти условия можно встретить в реальной жизни? Для того, чтобы реализовать потенциал правила большинства при определении прав собственности и решении проблем, связанных с перераспределением, необходимы какой-то новый парламентский орган, который удовлетворяет условиям, созидание которых необходимо с точки зрения сторонников этого правила. В данном случае требуется конституционное решение.
Но какое правило должно использоваться для того, чтобы утвердить этот новый парламентский орган? При использовании правила единогласия те, кого устраивает существующее положение вещей, могут воспрепятствовать формированию новой структуры, результаты действий которого, хотя и справедливые, вошли бы в противоречие с их интересами. Однако если будет использоваться правило большинства, те, кто находится в меньшинстве, могут оспорить как результаты процесса распределения, так и процедуру, посредством которой они были утверждены. Как можно обосновать справедливость перераспределительных решений парламентского органа перед меньшинством, которое считает, что процедура утверждения нового органа была несправедливой, и которые голосовали против него? Данный вопрос кажется вполне уместным в отношении правила большинства, оправдание которого основывается на справедливости процесса предложения вариантов. Но то же самое относится и к правилу единогласия, в оправдание которого указывают на единодушное (хотя и отдаленное во времени) согласие относительно определения прав собственности. В какой-то момент возникает необходимость рассмотреть, как вводится справедливость в процесс принятия решения и как возникает согласие на этот счет.
В данном случае мы сталкиваемся с проблемой бесконечного регресса. Единственным удовлетворительным способом выйти из этого затруднения является предположение о том, что в какой-то момент в прошлом возникло единодушное согласие относительно набора правил (смотри Buchanan and Tullock, 1962: 6-8). Мы снова поднимем этот вопрос в разделе 12.5.
Процесс выявления спроса
В одной из своих работ 1954 г. Самуэльсон подверг сомнению предмет экономики государственного хозяйствования, заявив, что не может быть такой процедуры, которая бы позволила выявить информацию об индивидуальных предпочтениях, необходимую для определения Парето - оптимальных количеств общественных благ; (Samuelson, 1954: 182). Влияние данной статьи оказалось настолько велико, что впоследствии целое поколение экономистов ограничилось простым повторением самуэльсоновского приговора и выражало сожаление относительно отсутствия удовлетворяющей процедуры выявления индивидуальных предпочтений. Однако позднее, в 1970-е годы, внезапно произошла революция. Одна за другой стали возникать процедуры, претендующие на решение проблемы выявления предпочтений.
Для того, чтобы понять как происходит процесс выявления спроса,4 рассмотрим выбор между вариантами Р и S. Предположим, что сообщество состоит из трех человек с предпочтениями, представленными в таблице 12.4. А ожидает, что в случае победы варианта Р его выигрыш составит 30 долл., С ожидает, что при том же развитии событий он станет богаче на 20 долл., а В предпочитает существующее положение вещей S, при котором его благосостояние повысится на 40 долл.. Процедура требует, чтобы каждый избиратель измерил в долларах выгоды от предпочтительного для него варианта, и затем суммирует эти числа, объявляя вариант с наибольшими выгодами. Так, в представленном примере таким вариантом является Р, поскольку он дает выигрыш в 50 долл. избирателям А и С, тогда как S дает выгоду для В только в размере 40 долл.
У избирателей появляется стимул декларировать свои истинные предпочтения относительно варианта в процессе его обсуждения, поскольку налог определяется в зависимости от ответов, которые они сделают, и их влияния на конечный результат. Этот налог рассчитывается следующим образом. Вначале для каждого суммируются выраженные в долларах и голоса всех остальных избирателей, и определяется конечный результат. Далее прибавляется выраженный в долларах голос данного избирателя с тем, чтобы посмотреть повлияет ли это на результат. Если нет, он налог не платит. Если да, то он платит налог, равный суммарному чистому выигрышу, ожидаемому от победы другого варианта при отсутствии его голоса. Таким образом, избиратель платит налог только тогда, когда его голос оказывается решающим в определении результата, и платит не ту величину, которую он декларирует, а величину, необходимую для уравновешивания декларируемых выгод от другого варианта. Последняя колонка таблицы 12.4. представляет налоги для трех избирателей.
Соответствующая система налогов создает стимул для избирателей раскрывать свои истинные предпочтения относительно предлагаемых вариантов. Любая величина выгод от Р, которую декларирует избиратель А, равная или превышающая 21, не привела бы к изменению коллективного решения или налога, который ему пришлось бы платить. Но если бы он заявил, что чистые выгоды для него меньше 20, победил бы вариант S, в этом случае налог на А упал бы с 20 долл. до нуля, однако он утратил бы и свою выгоду в 30 долл.. Голосующий платит налог только в том случае, если его голос является решающим, а величина налога всегда меньше либо равна получаемым им выгодам. Таким образом, отсутствует стимул приуменьшать свои выгоды, поскольку возникает риск упустить свой шанс подать решающий голос в пользу варианта, при котором выгоды превышают издержки. Также отсутствуют стимулы завышать свои предпочтения, поскольку это создает риск подать решающий голос в пользу избрания такого варианта, при котором налог будет превышать фактические (а не декларируемые) выгоды. Поэтому оптимальной стратегией является честное выявление своих предпочтений.
Как и предполагает само название процедуры, она может выявить функции индивидуального спроса. Здесь равновесные количества выбираются так, чтобы удовлетворялись предложенные Боуэном (Bowen, 1943) и Самуэльсоном (Samuelson, 1954) условия, Парето - оптимальности. Гроувс и Ледярд (Groves and Ledyard, 1977) сделали важный вклад, предложив такую процедуру, в которой поочередно складываются "мнения" всех голосуюших и находится равновесное количество общественных благ, при котором величина налогов, стимулирующих правильные ответы равна нулю.
Голосование по очкам
Необходимость устанавливать специальный налог, который бы стимулировал честное выявление предпочтений, означает, что нормативные характеристики процесса выявления спроса зависят от первоначального распределения дохода. Данное затруднение может быть преодолено, если каждый избиратель будет располагать определенным запасом "голосующих" денег, которые не обладают никакой иной ценностью кроме того, что являются средством выявления предпочтений в отношении общественных благ. Первоначальное распределение голосующих денег может соответствовать любому нормативному критерию, которому отдано предпочтение.
В данном случае имеет место итеративная процедура. Аукционист первым предлагает вектор количеств общественных благ. Цены их (в виде налогов) для каждого индивида фиксированы и известны. Каждый распределяет свой запас голосующих очков в соответствии с интенсивностью своих предпочтений, выявляя тем самым, желает ли он увеличить или сократить количество данного общественного блага. Затем аукционист суммирует очки по определенному правилу и объявляет новый вектор количеств. При этом предложение тех общественных благ, количество которых в соответствии с набранными голосующими очками следует увеличить, возрастают, а предложение общественных благ, набравших меньшее число очков сокращается. Предшествующий анализ голосования по очкам обнаружил, что индивиды завышают оценку наиболее интенсивных, своих предпочтений, если как аукционист просто суммирует очки (Philpotts, 1972; Nitzan et. al., 1980; Nitzan, 1985). Однако Хилланд и Цекхаузер (Hylland and Zeckhauser, 1979) показали, что когда аукционист складывает квадратные корни голосующих очков каждого индивида, избиратели распределяют очки таким образом, что процедура движется в сторону вектора Парето - оптимальных количеств общественных благ.
Голосование посредством наложения вето
Процедуры выявления спроса и голосования по очкам вызывают некоторые аналогии с рыночным механизмом; реальные или "голосующие деньги" используются для выражения предпочтений, а равновесие достигается посредством процесса нащупывания (tвtonnement). Свойства этих процедур отчасти зависят от неявных межличностных сравнений кардинальных полезностей, основу для которых дает суммирование голосов, выраженных в долларах или очках. В противоположность этому, голосование посредством наложения вето требует использования только информации об ординальных полезностях. Парето-оптимальность достигается, как и в случае с правилом единогласия, через отказ от всех худших по Парето вариантов. Данная процедура отличается от двух обсуждавшихся до этого правил также тем, что позволяет определить как количество общественного блага, так и распределение налогового бремени, связанного с его финансированием.
Голосование посредством наложения вето проводится в два этапа.5 На первом этапе каждый индивид предлагает свой вариант. В конце этого этапа существует набор n + 1 предложений, состоящий из предложений n членов сообщества и статус кво s (то, что было сделано в прошлом году, нулевой уровень всех общественных благ, и т. п...). Затем случайным образом определяется порядок голосования посредством наложения вето. Данный порядок, объявляется всем членам сообщества. Тот индивид, которому в ходе случайного процесса выпало право вето, начинает, исключая одно из предложений, составляющих набор n + 1. Второй избиратель исключает одно из оставшихся n предложений. Данный процесс продолжается до тех пор, пока все члены сообщества не исключат по одному из предложений. Единственное неисключенное предложение, оставшееся в наборе, объявляется избранным.
Стадия голосования посредством наложения вето исключает наихудшие варианты в иерархии предпочтений каждого избирателя. Таким образом, процедура имеет тенденцию к отбору предложения находящегося в центре (или поблизости от центра) распределения наиболее предпочтительных вариантов для общества. Знание данного свойства процедуры стимулирует индивидов увеличивать вероятность прохождения своих предложений следующим образом: они внося такие предложения, которые находятся где-то посередине между их собственным наиболее предпочтительным вариантом и центром распределения самых предпочтительных вариантов для общества. В результате выбирается предложение медианного/среднего избирателя, что аналогично правилу большинства.
Сравнение трех процедур
Когда Самуэльсон утверждал, что решение проблемы выявления индивидуальных предпочтений в отношении общественных благ невозможно, он исходил из предположения о том, что доля издержек индивида была бы привязана к заявляемому им предпочтению (Samuelson, 1954: 182). Процессы выявления спроса и голосования по очкам решают проблему раскрытия предпочтений, разрывая связь между завляемыми предпочтениями и долей в издержках. Это достигается и с помощью других схожих процессов, подобных предложенному Смитом (Smith, 1977) механизму аукциона.
Несмотря на то, что эти процессы не предполагают прямой связи между долей издержек избирателя и заявляемыми им предпочтениями в отношении общественных благ, они все-таки создают некоторые издержки для избирателя, необходимые для изменения решения общества. Схемы выявления спроса и голосования по очкам требуют того, чтобы избиратель расходовал реальные или голосующие деньги для изменения конечного результата. При голосовании посредством вето, налагаемые вето не являются бесплатными благами, как в случае с правилом единогласия. Каждый индивид имеет право только на одно предложение и только на одно вето.
В викселианской традиции каждая процедура предполагает, что ключевые проблемы справедливости, решены еще до запуска этих процедур. Индивидуальные доли издержек на общественные блага заранее известны как при выявлении спроса, так и при голосования по очкам. При выявлении спроса результат также зависит от первоначального распределения дохода. При голосовании по очкам - от распределения голосующих очков. Голосование посредством наложения вето позволяет обойти проблему первоначального распределения доходов.
Предложения отличаются друг от друга тем, как распределяются выигрыши от коллективного действия. Процесс выявления спроса заставляет индивидов двигаться вдоль своих кривых спроса и позволяет максимизировать сумму их потребительских излишков. Выгоды от коллективного действия распределяются в пользу тех, чья доля в издержках на общественные блага является наименьшей, а первоначальные доходы наиболее высоки. При голосовании по очкам выгоды получают те, у кого наименьшие первоначальные налоговые доли и наибольшие запасы голосующих очков. Голосование посредством наложения вето ассоциируется с процедурой деления пирога, что вытекает из случайного определения порядка наложения вето. Выгоды от коллективного действия имеют тенденцию уравниваться среди индивидов, и нормативные характеристики процесса вытекают из этого эгалитарного свойства.
Хотя у каждой из рассмотренных процедур есть свои слабые места, все они дают гарантию того, что запутанная проблема выявления предпочтений в ходе коллективного выбора может быть решена как в теоретическом, так и в практическом плане.
12.4. Общественный выбор в условиях представительной демократии
Конкуренция двух партий - детерминированное голосование
При большом числе избирателей и требующих решения проблем прямая демократия невозможна, и возникает необходимость отбора представителей теми или иными средствами. Теория общественного выбора фокусирует внимание на трех аспектах представительной демократии: поведении представителей как в период избирательной компании, так и в процессе самой работы, поведении избирателей в процессе выбора представителей и характеристике результатов, к которым приводит представительная демократия. Предполагается, что представители, также как и избиратели, являются рациональными экономическими "человеками", стремящимися к максимизации своей полезности. Даунс (Downs, 1957: 28) так изложил "фундаментальную гипотезу (своей) модели: партии скорее формируют политику с целью победы на выборах, а не выигрывают выборы с целью проведения политики", и подобные предпосылки обычно принимались в теоретической литературе.
Вслед за Хотеллингом (Hotelling, 1929) Даунс представил политическую позицию как точку либерально-консервативной (левой-правой) оси. Каждый избиратель имеет наиболее предпочтительную позицию на этой оси, который и должен соответствовать его кандидат. Чем дальше кандидат "отстоит" от данной позиции, тем менее желательным является его избрание для избирателя. Таким образом, модель Хотеллинга-Даунса предполагает одновершинный график предпочтений. Если каждый избиратель голосует за самого близкого к наиболее предпочтительной для него позиции кандидата, то в случае с двумя кандидатами оба кандидата будут смещаться в сторону той позиции, которая наиболее предпочтительна для медианного избирателя. Конечный результат напоминает теорему Блэка для прямой демократии, согласно которой отбираются варианты, предпочитаемые медианным избирателем. В модели Хотеллинга-Дауна есть только одна требующая решения проблема: как далеко влево или вправо по своим политическим взглядам будет находиться избранный кандидат?
Если все избиратели голосуют, то независимо от распределения предпочтений в итоге будет получен медианный результат. Однако результат может быть иным в случае, если распределение предпочтений избирателей либо асимметрично, либо имеет место несколько пиков, и они воздерживаются от голосования вследствие чувства отчуждения. Если распределение асимметрично, но имеет один пик, и избиратели испытывают отчуждение, если кандидаты "отдалаются" от них, то оптимальная позиция для кандидата будет сдвигаться к моде (Comanor, 1976). Если распределение предпочтений избирателей имеет два пика, то отчуждение избирателей может "увести" кандидата с медианной позиции в сторону одного из пиков (Downs, 1957: 118-122). Однако это не обязательно. Если отчуждение достаточно слабо, медианный результат может остаться неизменным, или в данном случае вообще не будет никакого устойчивого набора стратегий. Такова сила стремления к середине в рамках двухпартийной системы, когда "победитель получает все" (Davis et al, 1970). Выводы о нестабильности равновесия при правиле большинства в мире с несколькими измерениями, могут быть прямо перенесены на случай представительной демократии (Downs, 1957: 54-62). Проблема кандидата, который должен выбрать платформу с многими измерениями, которая побудит другие платформы, имеет тот же характер, что и нахождение варианта в многомерном пространстве, который побеждает все другие варианты в условиях правила большинства. Когда все избиратели голосуют, то, по всей вероятности, не существует платформы, которая победила бы все остальные. Поскольку избранные кандидаты обязаны в какой-то мере и дальше придерживаться первоначальной платформы, претенденты получают преимущество, останавливая свой выбор на второй выигрышной платформе. Цикл в двухпартийной системе должен выглядеть как постоянная смена партии - у власти.
Конкуренция двух партий - вероятностное голосование
Проблема зацикливания преследовала теорию общественного выбора с момента ее появления. Цикл привносит в результаты политического процесса неопределенность и непоследовательность, что значительно ограничивает возможность исследователей предсказать результаты и определить их нормативные характеристики. Теорема медианного избирателя предлагает выход из этой ситуации неопределенности, за который ухватились многие тяготеющие к эмпирическим методам исследователи. Однако равновесие медианного избирателя предполагает сохранение неправдоподобной предпосылки о том, что все пространство вариантов имеет одно измерение (Hinich, 1977).
Недавно несколько авторов смоделировали политический процесс на основе предпосылки о "вероятностном голосовании" и доказали, что конкуренция кандидатов ведет к равновесным результатам с довольно привлекательными нормативными характеристиками (см., в частности, Coughlin and Nitzan, 1981; Ledyard, 1984). Модели с вероятностным голосованием кажутся правдоподобными, при условии, что кандидаты не располагают информацией о предпочтениях избирателей, а избиратели не знают платформы кандидатов, либо их выбор определяется какими-либо внешними факторами (например, идеологией, ошибками). Будучи использованными для анализа того, как голосует группа лиц, с однородными предпочтениями (скажем, группа фермеров), модели вероятностного голосования, предполагают, что кандидат увеличивает поданную за него долю голосов фермерской группы, благодаря большему количеству обещаний данной группе. Модели же детерминированного голосования предполагают, что все избиратели определенной группы проголосуют за кандидата, обещающего им наибольшие выгоды.
Используя модель вероятностного голосования, Кафлин и другие (Coughlin et al., 1990) показали, что конкуренция за голоса стимулирует кандидатов выбирать те платформы, которые неявно максимизируют аддитивную функцию благосостояния, хотя в последней различные группы интересов наделяются разными весами. Однако данное свойство поднимает важные вопросы нормативного характера по поводу равновесия, достигаемого в процессе конкурентной борьбы за голоса. Когда кандидаты не знают, как проголосуют различные группы, и эти группы имеют различные возможности повлиять на кандидатов, то выгоды индивида от политической конкуренции зависят от того, к какой группе интересов он принадлежит. Эгалитаризм, присущий системе "один человек - один голос" исключается, когда группы интересов действуют в качестве посредников между кандидатами и избирателями.
Качество голоса
Вероятностные модели голосования дают гарантию того, что демократические институты могут достичь приемлемых в нормативном плане результатов. Однако предпосылка вероятностного голосования представляет собой обоюдоострый меч. Начисто устраняя зацикливание, она одновременно подтачивает нормативный авторитет агрегированных предпочтений, поскольку предполагает состояние неопределенности у части кандидатов относительно предпочтений избирателей, или у избирателей относительно позиции кандидатов, или и то и другое, вместе взятое. В конечном счете это поднимает вопрос о количестве и качестве информации, доступной кандидатам и избирателям.
Одним из важнейших вкладов Даунса, в политологию, было понятие "рационального неведения". Когда число избирателей достаточно велико, вероятность того, что один голос повлияет на результат, очень незначительна. Осознавая это, рациональные избиратели не тратят время и деньги на сбор информации о кандидатах. Они остаются в "рациональном неведении". Если такое описание информированности избирателей является корректным, как об этом свидетельствуют данные многочисленных опросов, тогда не совсем ясно, какие измерения имеюет политическое пространство, в котором конкурируют кандидаты.
Связанную с этим проблему подняли Бреннан и Бьюкенен (Brennan and Buchanan, 1984). Они сравнивают участие избирателя в процессе голосования и "участие" болельщика в спортивном матче. Присутствуя на матче и приветствуя одну из команд одобрительными возгласами, болельщик выражает свое предпочтение по отношению к ней. Однако он не предполагает, что его моральная поддержка команды увеличит ее шансы на успех.
Голосование, подобно поддержке любимой команды, представляет собой скорее экспрессивный, чем инструментальный акт. Когда индивид "голосует" за Форд, покупая автомобили этой компании, а, скажем, не Тойоты, его решение является инструментальным, то есть приводит к конечному результату. Он ездит на Форде. Но голос за кандидата Форда против кандидата Картера не имеет никаких последствий для результатов голосования. То, что один голос ничего не значит в определении конечного результата, дает основание индивиду руководствоваться при выборе кандидатов сколь угодно случайными и не относящимися к делу соображениями. Даже если политическая конкуренция способствует достижению максимума благосостояния, основанного на выраженных предпочтениях избирателей, все еще остается нерешенным вопрос: что выражают эти предпочтения?
Поиск ренты
В традиционных дискуссиях о монополии потребительский излишек, относящийся к невыпущенной продукции рассматривается как потери от монополии, а прямоугольник, представляющий прибыль (ренту) - как чистое перераспределение дохода от потребителей к монополисту. Предположим, однако, что монополия есть результат действий государства. Скажем, авиакомпания может получить от государства монополию на обслуживание какого-либо маршрута. Если этот маршрут может обслуживаться более, чем одной авиакомпанией, то монопольная рента представляет собой приз, которым вознаграждается авиакомпания, преуспевшая в своих попытках повлиять на правительство с тем, чтобы получить от него монополию. Авиакомпании будут осуществлять специальные инвестиции, чтобы увеличить вероятность получения ими монополии. Таллок (Tullock, 1967) первым выдвинул идею о том, что эти инвестиции представляют собой общественные издержки существования монополии в дополнение к треугольнику, изображающему потерянный потребительский излишек.
Бьюкенен (Buchanan, 1980: 12-14) выделил три типа расходов, направленных на соискание ренты:
1. усилия и расходы потенциальных получателей монополии;
2. усилия государственных чиновников, связанные с превращением в свои доходы (или иным образом прореагировать) расходов потенциальных монополистов или с иной реакцией на эти расходы;
3. искажения, вносимые в результаты деятельности третьих лиц самой монополией или государством, как последствия соискания ренты.
Можно представить следующие примеры каждого из этих типов расходов.
1. Авиалинии нанимают лоббистов с целью подкупа должностного лица, в ведении которого находится выдача монополий на маршрут.
2. Поскольку взятки представляют собой дополнение к доходу этого должностного лица, то чиновники, занимающие более низкие должности, инвестируют свое время в изучение деятельности авиакомпаний, чтобы увеличить свои возможности занять впоследствии его место.
3. Дополнительные доходы государства от создания монополии порождают конкуренцию с целью получения субсидий среди других групп интересов.
Государственное регулирование цен и объемов выпуска представляет собой наиболее яркий пример той сферы, где происходит соискание ренты. Познер (Posner, 1975) оценил социальные издержки соискания ренты, связанного с регулированием в шести отраслях бизнеса: услуги врачей, зрелища, производство молочных продуктов, автомобильный транспорт, добыча и переработка нефти и воздушный транспорт. Исходя из предпосылки о том, что весь прямоугольник ренты превращается в расходы на ее соискание, общие потери соискания ренты и потери части потребительского излишка оценивается по разным отраслям от 10 до 60 процентов от общего объема продаж при различных значениях эластичности спроса.
Тарифы и квоты представляют собой другую форму защиты от конкуренции, получаемой от государства избранными отраслями. В своей новаторской работе Крюгер (Krueger, 1974: 55-57) исследовала соискание ренты, имевшее место в Индии в связи с выдачей импортных и прочих лицензий и оценила потенциальные убытки для 1964 г. в 7.3% национального дохода. В 1968 г. импортные лицензии в Турции привели к растрате ресурсов, эквивалентной 15% ВНП.
Предложение государственных услуг
В предыдущих разделах индивидуальные предпочтения отдельно взятого избирателя или члена группы интересов определяли деятельность государственного сектора. Государство, подобно рынку, рассматривалось просто как институт, занимающийся суммированием значений индивидуального спроса на ту или иную государственную политику. Все помыслы кандидатов направлены на то, чтобы быть избранными. В конкурентной политической системе те, кто находится в правительстве являются пешками в руках внешних сил. Только в литературе, посвященной соисканию ренты мы можем узнать о другой стороне государства. Политики также могут стремиться к богатству и досугу. Их предпочтения могут определять результаты деятельности государственного сектора.
В пионерной работе Нисканена, посвященной бюрократии, приводится список следующих возможных целей бюрократа: "жалование, различные приработки, общественное положение, власть, покровительство высших чинов, результаты работы учреждения, легкость осуществления изменений, а также легкость управления учреждением" (Niskanen, 1971: 38). Предполагается, что все, кроме двух последних, имеют положительную связь с размером бюджета. Таким образом, бюрократ максимизирует бюджет. Далее предполагается, что только бюрократы располагают информацией об издержках производства услуг в их ведомствах. Это знание дает им власть над спонсорами (парламентом и, в конечном счете, избирателями) и позволяет им, действую по принципу или так или вообще никак, подбирать такие комбинации выпуска и бюджета подразделения, которые приносят им доходы сверх того, что они получали бы от спонсоров, если бы последние знали действительную функцию издержек данного подразделения. В предельном случае, подразделение может поглотить весь потребительский излишек спонсоров, если будет принят бюджет, в два раза превосходящий оптимальный размер.
В модели Нисканена "все карты в руках" бюрократов. Они знают собственную функцию издержек и функцию спроса спонсора. Спонсоры, не располагающие информацией о действительных издержках производства различных благ, пассивно реагируют на бюджетные заявки подразделения. Однако спонсоры конкурируют за голоса, указывая на то, как государственные программы поспособствовали удовлетворению потребностей избирателей. Бюрократы конкурируют за повышение по службе, учреждения конкурируют за фонды, на основании того, насколько успешно они оказывали услуги, в которых заинтересованы спонсоры. Интересы двух главных действующих лиц находятся в противоречии, и наиболее общим способом рассмотреть конфликт между "спонсором и учреждением" по поводу бюджета будет взгляд на него как на игру в переговоры между спонсором/потребителем и учреждением поставщиком (Breton and Wintrobe, 1975, 1982; Miller, 1977; Eavey and Miller, 1984). Подразделение располагает в некоторой степени монопольной властью и информацией. Однако спонсор контролирует потоки доходов. От него можно получить награду и наказание, он может собрать какую-то информацию и может скрывать уже имеющиеся у него данные. Наиболее вероятным результатом будет, как это описывается в большинстве моделей переговоров, компромисс. Бюджет учреждения всегда меньше по сравнению с амбициями бюрократа и больше, чем того бы желал спонсор. Результатом является некоторая степень раслабленности и неэффективности.
Эмпирические проверки моделей бюрократии
Власть определяющего программу действий
В Орегоне каждый школьный округ имеет бюджетный потолок, определенный законом. Однако школьные советы могут увеличить размеры бюджета, выдвигая вопрос о его увеличении на ежегодный референдум. Если вновь предлагаемый бюджет проходит, это отменяет юридически установленное ограничение. В противном случае бюджет остается на уровне, определенном законом. Данная ситуация позволяет проверить гипотезу относительно мотивации школьных чиновников, исходя из предположения о том, что оптимальный уровень расходов будет составлять такую величину, которая является наиболее предпочтительной, с точки зрения медианного избирателя. Если определенный законом бюджет ниже величины, предпочтительной для медианного избирателя, школьный совет может заставить его проголосовать за бюджет, превышающий наиболее предпочтительный для него уровень, и обещая избирателю большую полезность по сравнению с тем, что он бы имел при определенной законом величине.
Ромер и Розенталь (Romer and Rosenthal, 1978, 1979, 1982) обнаружили, что там, где определенный законом уровень бюджетов был ниже величины, необходимой для поддержания школьной системы, в результате проведения референдумов школьные бюджеты увеличивались на величину, превышающую оценки наиболее предпочтительного для медианного избирателя уровня на 16,5 - 43,6%. Следующим подтверждением гипотезы были данные по шестидесяти четырем округам, в которых либо вообще не проводился референдум, либо его результаты были отрицательными (три округа). Когда определенный законом бюджет превышает уровень, наиболее предпочтительный для медианного избирателя, можно ожидать, что школьный совет не станет организовывать голосование, а просто определит бюджет на уровне 100 процентов его установленной законом базы. Средняя величина для шестидесяти четырех округов превышала 99 процентов от их баз (смотри также Filimon, 1982).
Система штата Орегон предоставляет школьным чиновникам необычайно привлекательную возможность увеличить размеры бюджета путем референдумов под лозунгом "или так, или вообще никак". Однако, как это уже отмечалось, сами бюджеты учреждений являются результатом процесса переговоров между учреждением и его спонсором. Иви и Миллер (Eavey and Miller, 1984) показали проводившиеся эксперименты, что само по себе право спонсоров/потребителей обмениваться информацией и формировать коалицию увеличивает их власть над определяющим программу. Эксперименты Иви-Миллера дали результаты, располагающиеся между наиболее предпочтительным вариантом для проверяющей комиссии и для определяющего программу действий.


Различия в издержках производства услуг государственного и частного секторов
Сама природа услуг государственных учреждений весьма затрудняет расширение выпуска выше уровня, соответствующего потребностям сообщества. Нельзя обучить большее количество детей по сравнению с тем, которое посылается в школу; нельзя собрать больше мусора по сравнению с тем, сколько выбрасывают. В такой ситуации у бюрократов все же есть стимулы увеличить свой бюджет, делая услуги, на которые предъявляется спрос, более дорогими. Дополнительные издержки могут быть связаны с более высоким жалованием, по сравнению с конкурентным уровнем, с ненужным персональным или общей X-неэффективностью. Было сделано уже немало исследований, в которых сравниваются процессы предоставления сходных услуг государственными учреждениями и частными фирмами. И только в двух из почти пятидесяти исследований, обзор которых был сделан Борчердингом (Borcherding et al., 1982), в которых качество услуг было принято за константу, государственные учреждения оказались более эффективными по сравнению с частными фирмами. Во всех прочих (а их насчитывалось более сорока) исследованиях государственные учреждения оказались значительно менее эффективны по сравнению с частными фирмами в предоставления одних и тех же услуг. По-видимому, это является исчерпывающим доказательством того, что производство услуг государственным сектором снижает эффективность этой деятельности.
Государство как Левиафан
Бреннен и Бьюкенен (Brennan and Buchanan, 1980) предложили модель правительства как монополиста. Они предполагают, что политическая конкуренция неэффективно ограничиваетдеятельность правительства вследствие рационального неведения избирателей, неопределенности, связанной с зацикливанием при использовании правила большинства и явного сговора между избранных государственных деятелей (Brennan and Buchanan, 1980: 17-24). Также как и модель Нисканена, модель Бреннана и Бьюкенена основана на предпосылке о том, что первичной целью правительства является максимизация государственных доходов.
При рассмотрении государства как корыстного максимизатора собственных доходов, а не благожелательного поставщика общественных благ, многие традиционные положения, теории государственных финансов, ставятся с ног на голову (Brennan and Buchanan, 1980: 2). В традиционном анализе предполагается, что целью государства является собрать определенный объем доходов при определенных ограничениях эффективности и справедливости. Бреннен и Бьюкенен полагают, что граждане стремятся установить для бюрократов ограничения в виде некоего предела для их доходов. Если требуемый объем государственных доходов, получаемых посредством налогообложения, фиксирован, то оптимальным является такой налог, который вызывает наименьшие искажения, т. е. такой налог, которым облагаются наименее эластичные источники доходов. Если объем государственных доходов является максимизируемой величиной, граждане будут ограничивать правительство, оставляя ему наиболее эластичную налогооблагаемую базу и уводя от налогообложения часть своих доходов и богатства. Граждане, которые ожидают, что бюрократы максимизируют свои бюджеты, будут ограничивать их возможности в этом плане, посредством конституционного сокращения видов дохода и богатства, которые подлежат налогообложению.
Модель государства-Левиафана еще раз подтверждает справедливость выдвинутой Викселем (Wicksell, 1896) идеи о том, что проекты увеличения государственных расходов следует привязывать к налогам, необходимым для их финансирования. Виксель выдвинул данное предложение для того, чтобы обеспечить разумную основу для выбора граждан, которые могут сравнить выгоды от государственных расходов с издержками их финансирования. В качестве дополнительного преимущества идея Викселя обеспечивает сбалансированный бюджет и принуждает государство поставлять некоторые общественные блага, если оно хочет увеличить доходы (Brennan and Buchanan, 1980: 154-155).
Традиционный анализ бюджетной и денежной политики предполагает, что государство руководствуется благородными мотивами. Однако в руках Левиафана, постоянно стремящегося к открытию все новых и новых источников доходов, оба инструмента экономической политики становятся чрезвычайно опасными. Естественно, появляются поправки к конституции требующие сбалансированного бюджета, и ограничения накладываемые на способность государства печатать деньги (Brennan and Buchanan, 1980: 5,6,10).
12.5. Нормативная теория общественного выбора
Теорема невозможности Эрроу
В рамках нормативной теории общественного выбора, наибольшее влияние оказала работа, Эрроу (Arrow, 1951), который предпринял попытку определить функцию общественного благосостояния в терминах нескольких основных этических аксиом, выражающих основные ценностные суждения, которые бы следовало включить в общественный договор или конституцию.7 Вопрос заключается в следующем. Какие этические нормы должны выступать в качестве ограничений процесса общественного выбора и какие процессы коллективного выбора удовлетворяют этим нормам? Ответ получается разочаровывающим. При заданных немногих довольно слабых и тривиальных этических аксиомах, ни один процесс (голосование, рынок или что-либо еще) не удовлетворяет этим нормам.
Сформулированные Викри (Vickrey, 1960) аксиомы можно представить следующим образом.
1. Единогласие (постулат Парето): если предпочтение одного индивида не находится в противоречии с каким-либо предпочтением любого другого индивида, это предпочтение становится элементом социального порядка.
2. Отказ от диктатуры: никакой индивид не может занимать такое положение, что его предпочтение одной из двух альтернатив, всегда побеждает, противоположное предпочтение всех других индивидов и становится элементом социального порядка.
3. Транзитивность: функция общественного благосостояния задает определенное ранжирование всех возможных альтернатив, то есть (aPb Pc) r (aPc) и (aIb Ic) r (aIc).
4. Охват (неограниченная сфера): для любого набора из трех альтернатив x, y и u каждое из шести возможных строгих упорядочений из u, x и y содержится в ранговой иерархии каждого индивида.
5. Независимость от других выборов: общественный выбор из двух альтернатив должен зависеть только от порядков предпочтений индивидов в отношении этих двух альтернатив а не от каких-либо других предпочтений.
Основные идеи, лежащая в основе доказательства, заключаются в следующем. Неограниченная сфера дает возможность для возникновения любой допустимой комбинации ординальных предпочтений. Когда нет альтернативы, единодушно предпочитаемой всеми, должны быть найдены какие-то методы для выбора из альтернатив, предпочтительных по Парето. Предпосылка о независимости позволяет ограничить внимание предпочтениями индивидов только относительно двух рассматриваемых вариантов. Однако, как мы это уже обнаружили, обсуждая правило большинства, легко создать правила выбора из любых двух альтернатив, но они порождают зацикливание при последовательном осуществлении выбора тремя индивидами. Однако аксиома транзитивности требует выбрать один из трех вариантов. Процесс общественного выбора не должен зайти в тупик (Arrow, 1963: 120). Но располагая информацией относительно индивидуальных ординальных предпочтений для каждой пары вариантов, невозможно найти метод осуществления такого выбора, который бы не оказался принудительным или диктаторским.
Смягчение постулатов
Чтобы избежать теоретического результата в виде теоремы невозможности, необходимо некоторое смягчение постулатов. Рассмотрим, однако, значение теоремы, так как она сформирована, постольку, поскольку ее формулировка вытекает как раз из "слабости" постулатов. Несмотря на то, что, как мы еще увидим, данные аксиомы несколько более строги, чем может показаться на первый взгляд, они слабее, чем это необходимо для удовлетворения разумных критериев распределительной справедливости. Например, эти аксиомы не могут исключить тиранию со стороны одной группы, - состоит из нескольких человек, и находящейся на границе благосостояния по Парето, по отношению к другим членам общества. Даже допустив это, а также и другие нарушения наших принципов справедливости, мы не в состоянии отыскать такой процесс, который позволил бы осуществить выбор среди оптимальных по Парето вариантов при данных аксиомах.
Смягчение аксиом единогласия и отказа от диктатуры любой формы едва ли нуждается в обсуждении, если мы не отказываемся от идеалов индивидуализма и гражданского суверенитета. Однако, остальные три аксиомы требуют более детального анализа.
Транзитивность
С точки зрения Эрроу, причина, по которой существует необходимость в аксиоме транзитивности, заключается в том, "что общественный выбор должен быть сделан из любого "набора вариантов" (Arrow, 1963: 120). Однако, достижение данной цели не требует применения этой аксиомы во всей ее полноте. Теоремы возможности были доказаны при замене транзитивности квазитранзитивностью (то есть транзитивностью только строгих предпочтений) или нецикличностью (x1Px2P ... xn-1Pxn r x1Rxn) (Sen, 1970a: 47-55). К сожалению, квазитранзитивность наделяет олигархию властью навязывать обществу единогласные (для всех членов олигархии) предпочтения (Gibbard, 1969); нецикличность же означает, что каждый член данной группы обладает правом вето (Brown, 1975). Таким образом, по мере того как требование последовательности смягчается, переходя от транзитивности к квазитранзитивности диктаторская власть рассеивается и трансформируется, но полностью не исчезает. Требование, состоящее в том, чтобы процесс принятия общественных решений имел определенный результат, в некотором смысле означает необходимость наделения одного индивида или какой-либо группы властью принимать или, по меньшей мере, блокировать любой вариант.
Выигрыш от смягчения аксиомы транзитивности окажется еще скромнее, если мы рассмотрим шкалы индивидуальных предпочтений, соответствующие аксиомам квазитранзитивности или нецикличности. Во всяком случае, когда речь идет о правиле большинства, условия, необходимые и достаточные для нецикличности, аналогичны условиям, квазитранзитивности, которые, в свою очередь, обеспечит транзитивность, когда число индивидов нечетно (смотри Sen and Pattanaik, 1969; Inada, 1970; Sen, 1977a). Таким образом, если согласиться с необходимостью осуществления выбора из любого набора вариантов, мы немного потеряем, придерживаясь требования полной транзитивности.
Неограниченная сфера
Обоснование необходимости аксиомы о неограниченной сфере выбора чем-то схоже с постулатами свободе выбора или свободе выражения. Каждый индивид должен быть свободен иметь свой порядок предпочтений. Хотя свобода - это лозунг, которому сочувствуют все, она может спровоцировать конфликт в случае, когда индивиды располагают различными порядками предпочтений. Зацикливание оказывается вполне возможным, а если мы потребуем транзитивности это быстро приведет нас к невозможности достижения какого-либо результата.
Существует два способа обойти эту проблему.
1. Замещение аксиомы о неограниченной сфере предпочтений другими аксиомами приводит к ограничению рассматриваемых порядков предпочтений например, множество возможных вариантов ограничивается конституцией. Защита чьих-либо прав собственности представляет собой один из примеров такого типа ограничений. Каждый может быть членом сообщества, но не каждое предпочтение может быть удовлетворено или даже учтено в процессе коллективного выбора.
2. Ограничение теми состава сообщества, чьи порядки предпочтений позволяют осуществить коллективный выбор.
Если распределение предпочтений имеет одну вершину, правило большинства обеспечивает равновесие и, вместе в остальными четырьмя аксиомами, определяет функцию общественного благосостояния. Однако, такой выход требует ограничений как на отбираемые альтернативы, так и на самих избирателей (Slutsky, 1977). Все альтернативы должны иметь одно измерение. Избиратели не могут одновременно рассматривать две проблемы: их предпочтения должны иметь единственную вершину для каждого измерения.
Распределение предпочтений с единственной вершиной неявно предполагает некоторую степень однородности вкусов - согласие относительно иерархии благ (Sen, 1970a: 71-75; Plott, 1976: 569-575). Проводимые эксперименты показывают, что вероятность зацикливания при правиле большинства тем меньше, чем более "однородны" предпочтения избирателей, тогда как "антагонизм" между избирателями увеличивает ее (Plott, 1976: 532). Эти результаты означают, что до политической жизни следует допустить только лиц с однородными предпочтениями. Теории клубов и "голосования ногами" описывают процессы, посредством которых могут формироваться сообщества с однородными вкусами (Tiebout, 1956; Buchanan, 1965a; Sandler and Tschirhart, 1980). При отсутствии внешних эффектов между клубами (локальными сообществами), совершенной мобильности, свободном входе и т. д. такой процесс может позволить избежать проблемы Эрроу. Однако, когда имеют место внешние эффекты, некоторые решения должны приниматься всем населением, что порождает проблему невозможности: хотя она была уже "решена" в меньших сообществах.
Независимость от прочих предпочтений
Из всех аксиом аксиома независимости от прочих предпочтений была объектом наибольшего количества дискуссий и критики. То, что коллективный выбор из двух альтернатив делается только на основе информации об индивидуальных предпочтениях относительно них исключает из рассмотрения все данные, которые позволили бы рассчитать кардинальные полезности и провести их межличностное сравнение (Sen, 1970a: 89-91). Существует два довода, почему информация о кардинальной полезности должна быть исключена из процесса коллективного выбора. Первый заключается в том, что кардинальное измерение полезности затруднительно и носит произвольный характер, и любой процесс, основанный на информации о сравнении кардинальных полезностей, может быть искажен теми, кто осуществляет измерения. Это, по-видимому было главным опасением Эрроу (Arrow, 1963: 8-11), поскольку он рассматривает коллективный выбор как процесс, в котором государственные чиновники делают выбор для коллектива (Arrow, 1963: 106-108). Позволяя чиновникам осуществлять межличностные сравнения полезностей, граждане наделяют их огромной дискреционной властью.**
Но если информация о кардинальных полезностях предоставляется самими избирателями, как это имеет место, скажем, при голосовании по очкам, то никакой дискреционной власти не возникает. Однако, процедуры, подобные голосованию по очкам, подвержены стратегическому манипулированию. Аксиома независимости исключает стимул к стратегическому искажению предпочтений, однако оборотной стороной этого является исключение также и всех недиктаторских процедур голосования (Gibbard, 1973; Satterhwaite, 1975).
Следствия для теории общественного выбора
А диктаторская власть - власть, не зависящая от конкретных обязательств и дающая возможность действовать по собственному усмотрению - прим. ред.
Согласно теореме Эрроу, не существует такого процесса, который бы удовлетворял всем пяти сформулированным аксиомам одновременно. Существует два возможных решения этой проблемы. Одно из них состоит в том, чтобы отказаться от аксиомы транзитивности и, вместе с ней, от поисков наилучшей альтернативы - единственного общественного предпочтения. Вместо этого можно выдвинуть требование, чтобы процесс общественного выбора был справедливым, или демократичным, или соответствовал каким-либо другим общепринятым ценностям. Если же все-таки общественное предпочтение должно быть установлено, необходимо смягчение либо аксиомы независимости, либо аксиомы о неограниченной сфере.
Смягчение аксиомы о неограниченной сфере, и рассмотрение ситуаций только с одновершинными предпочтениями, вряд ли может дать какие-либо аналитические результаты, поскольку очень немногие проблемы являются одномерными. Более реалистичной процедурой было бы выявление предпочтений относительных общественных благ через добровольные объединения в частные и локальные клубы. Такой подход решает проблему, выдвигая условие единогласия но оставляя в стороне все соображения, связанные с распределением, и проблемы, связанные с различием во мнениях относительно общественных благ, поставляемых всему обществу.
Там, где отсутствует стратегическое поведение, может быть использован один из методов сбора информации о предпочтениях избирателей относительно полного набора альтернатив (напрмер, голосование по очкам). Однако, нормативные характеристики этих методов сильно зависят от того, каков характер решаемых проблем. Таким образом, смягчение либо аксиомы о неограниченной сфере, либо о независимости от прочих предпочтений, поднимает вопросы по поводу того, какие проблемы решаются, кто их должен решать, какие предпочтения будут взвешиваться и с какими весами. Выбор такого типа прямо или косвенно требует межличностного сравнения полезностей и должен основываться на некоторых дополнительных ценностных постулатах, которые, предполагают, специфические межличностные сравнения полезностей. Последнее оказывается неизбежным, когда предпочитаемый общественный выбор должен быть обнародован (Kemp and Asimakopulos, 1952; Hilderth, 1953; Bergson, 1954; Sen, 1970a: 123-125, 1974, 1977b).
Невозможность сочетания либерализма и Парето-оптимальности
Теорема
Как это вытекает из теоремы Эрроу, невозможно удовлетворить четырем разумным ограничениям в отношении процесса общественного выбора без превращения одного из индивидов в диктатора, определяющего выбор в для всех общественных проблем. Сен (Sen, 1970a, b) пытался найти каждому индивиду возможность быть диктатором при решении единственной "общественной" проблемы, например, в какой цвет должна быть покрашена его ванная комната, и все равно столкнулся с другой теоремой невозможности. В качестве ключевой аксиомы он потребовал следующее. Принятие личной свободы: существуют определенные личные проблемы, относительно которых каждый индивид должен самостоятельно решать, что должно произойти, и общество в целом выиграет, если в подобного рода делах индивид будет принимать решения, независимо от мнения других. (Sen, 1976: 217)
Он формализует это условие, наделяя каждого индивида правом определять общественный выбор относительно одной пары альтернатив, и показывает, что это условие, вместе с аксиомой о неограниченной сфере и принципом Парето, задают "закрепительную" функцию общественного выбора (1970a, b). Теорема, как и теорема Эрроу замечательна тем, что достигает столь многого при столь многих ограничениях.
Сен иллюстрирует свою теорему при помощи следующего примера. Имеется в наличии экземпляр книги Любовник леди Четтерлей и возможны следующие три состояния общества:
а А читает книгу, а В не читает;
б В читает книгу, а А не читает;
с никто не читает книгу.
Целомудренный А предпочитает, чтобы никто не читал эту книгу, но скорее стал бы ее читать сам, чем позволил бы это делать В. Развратник В прежде всего желал бы, чтобы книгу прочел А, но скорее стал бы читать ее сам, чем оставил ее вообще не читанной. Выразив это символами, получим,
для А cPaPb
для В aPbPc
Используя "либеральное" правило, дадим возможность В выбирать, читать ему книгу или не читать, и получил
bPc
Делая то же самое для А, получаем
cPa
Однако как А, так и В предпочитают случай a случаю b; таким образом по принциу Парето выходит
aPb и мы получаем зацикливание.


Права свободного выбора важнее
Предпочитаемое Сеном решение парадокса требует того, чтобы принцип Парето в определенных ситуациях уступал праву свободного выбора. (Sen, 1976, 1982). Индивиды, хотя и склонны вмешиваться в чужие дела, могут исповедовать либеральные ценности, так что часть их предпочтений "не считаются" или получает "другие веса". Либерал В может утверждать, что единственный важный для него выбор - это выбор между b и с, в результате он выбирает:
либерал В bPc
в то время как либерал А предпочитает:
либерал А сPa
Теперь общественное предпочтение становится транзитивным и результат с ограничением для которого является только либеральный принцип, заключаться в том, что В читает Любовника леди Четтерлей, а А не читает.
Решение Сена решает парадокс либерализма, исходя из предположения, что индивиды сами ведут себя так, чтобы избежать ситуаций, грозящих парадоксом. Однако, если индивиды откровенно эгоистичны и вмешиваются в чужие дела, то конфликт между принципами свободы и Парето оптимальностью сохраняется. Другой тип решения целиком основан на том, что индивиды эгоистично вмешиваются в чужие дела.


Торг по Парето
В приведенном примере можно ввести дополнительный конфликт, предположив, что существует только один экземпляр книги. Эта трудность преодолевается, если предположить, что книга доступна для обоим и ввести новое определение либерализма, согласно которому каждый индивид сам принимает решение относительно одной пары вариантов (читать или не читать книгу) во всех возможных состояниях общества, то есть независимо от выбора других. Возможные решения теперь можно проиллюстрировать таблицей 12.5, в которой добавляется возможность d - и А, и В читают книгу. В то время как условие Сена наделяет А возможностью выбора любой строки, при том что В ограничен первым столбцом, модифицированный либерализм обеспечивает А правом выбора строки, а В - выбора столбца.
Несмотря на то, что модифицированный принцип либерализма не дает решения парадокса, он все таки указывает путь выхода из тупика. Таблица 12.5 представляет собой дилемму заключенных. Худший по Парето результат b будет иметь место, если каждый индивид будет пользоваться своим правом свободы выбора, не учитывая внешнего эффекта своих решений, их побочного воздействия на другого индивида (Fine, 1975; Buchanan, 1976). Решение дилеммы, как и в случае других внешних эффектов, возможно, если мы обратимся к другой либеральной аксиоме - все индивиды свободны осуществлять взаимовыгодный торг - и позволим А и В заключить контракт, по которому В соглашается не читать книгу в обмен на то, что А ее прочтет (Coase, 1960). Возможность заключать такие контракты означает необходимость по-новому определить аксиому либерализма, индивид либо пользуется закрепленным за ним правом, либо уступает его, т. е. соглашается не пользоваться им (Gibbard, 1974; Buchanan, 1976; Kelly, 1976; Nath, 1976; Breyer, 1977; Barry, 1986).8


Следствия для теории общественного выбора
В литературе, посвященной парадоксу либерализма, как право на свободу выбора, так и предпочтение индивидов вмешиваться в чужие дела задаются экзогенно. Желательность осуществления права на свободу выбора принимается без доказательств. При этом предполагается, что индивиды предпочитают вмешиваться в чужие дела, и мы получаем парадокс. Как таковые теоремы кажутся более уместными в этике, а не в теории коллективного выбора. Если общество желает избежать этого парадокса, индивиды должны подчинить свою склонность вмешиваться в чужие дела либеральным ценностям. Либеральное общество должно считаться с одними предпочтениями, и отвергать другие.
Эти теоремы приобретают значение для теории коллективного выбора, если мы воспринимаем либерализм не как ценность, с которой общество должно, соответствовать с точки зрения этики, но как ценность, которую все члены общества разделяют и согласны придерживаться. В этом случае либерализм является эндогенным по отношению к предпочтениям или этическим убеждениям членов общества. Если бы все индивиды были подобны А и В и все книги - подобны Любовнику леди Четтерлей, трудно предстваить, как могло бы возникнуть право читать то, что хочешь. В таком обществе каждого интересует, кто что читает, и это рассматривается как внешний эффект принимаемых решений.
Если же, однако, большинство людей отличаются от А и В и большинство книг не похоже на Любовника леди Четтерлей, то принятие коллективного решения относительно того, что кому читать, было бы связано с огромными издержками для общества. Рациональные, преследующие свои интересы, индивиды могли бы согласиться считать выбор книги, сугубо личным делом. Если каждый индивид свободен делать этот выбор самостоятельно, общество экономит на трансакционных издержках и, таким образом, в долгосрочном периоде становится богаче.
При наличии такого долгосрочного условия либерализма, время от времени могли бы возникать книги, подобные Любовнику леди Четтерлей и индивиды, типа А и В, что порождало бы конфликт между либерализмом и принципом Парето. Индивиды в обществе, однако, могут прийти к соглашению, что их долгосрочные интересы будут наилучшим образом соблюдены, если будет существовать право отказа или продажи права на чтение по собственному выбору в случае взаимовыгодности такого торга. Когда такой торг возможен, происходит достижение Парето-оптимальности в краткосрочном периоде. Когда издержки осуществления такого торга препятствуют его проведению, то право на чтение по выбору можно рассматривать как фактор, блокирующий ситуацию, которая была бы предпочтительной по Парето. В этом случае либерализм превосходит по своей значимости принцип Парето. Однако, если мы предполагаем, что индивиды действуют в своих просвещенных, достигнуто коллективное соглашение соблюдать либеральные права, тогда не может возникнуть конфликта между правом на свободу выбора и определением принципа Парето для долгосрочного периода. Но если либерализм может привести к краткосрочной неэффективности по Парето и все же быть Парето-эффективными в долгосрочном периоде, как или с помощью какого критерия выбираются эти права? Чтобы установить долгосрочное общественно предпочитаемого правило, позволяющее каждому индивиду читать то, что он хочет, необходимо рассмотреть и взвесить набор из всех возможных книг, и всех функций индивидуальных предпочтений. Не обошлось бы без межличностных сравнений полезностей. Решение парадокса Сена, также как и парадокса Эрроу, в конечном счете основывается на использовании информации о кардинальных, поддающихся межличностному сравнению полезностях индивидов (Ng, 1971).
Функция общественного благосостояния Харшаньи
В обоих предшествующих разделах был сделан вывод о том, что последовательный коллективный выбор требует межличностных сравнений полезностей. Предложенная Харшаньи (Harsanyi, 1955, 1977) функция общественного благосостояния основывается на допущении о том, что такие сравнения могут быть осуществлены этически приемлемым способом. Харшаньи разграничивает личностные предпочтения индивида и его этические предпочтения. Первые определяют повседневные решения; вторые включаются при осуществлении морального или этического выбора. В последнем случае индивиды взвешивают последствия своего решения для других индивидов и, таким образом, используют межличностные сравнения полезностей.
В начале Харшаньи выводит функцию общественного благосостояния, т. е. взвешенную сумму полезностей индивидов, на основе следующих трех предпосылок (Harsanyi, 1955: 52).
1. Личные предпочтения индивидов удовлетворяют аксиомам выбора фон Неймана-Моргенштерна-Маршака.
2. Тем же аксиомам удовлетворяют моральные предпочтения индивидов.
3. Если две перспективы P и Q равнозначны, с точки зрения каждого индивида, они также равнозначны и с общественной точки зрения.
Далее необходимо решить, какие веса следует придать полезностям каждого индивида и рассчитать индексы общественной полезности. Именно здесь Харшаньи выводит этическое основание для своей функции общественного благосостояния. Каждый индивид оценивает функцию общественного благосостояния для каждого возможного состояния общества, ставя себя на место каждого другого индивида и мысленно принимая их предпочтения. Чтобы осуществления беспристрастный выбор одного из состояний общества каждый индивид как бы допускает, что с равной вероятностью он может оказаться любым другим индивидом. Отсюда, однако, даже не прибегая к использованию дополнительных этических постулатов, можно сделать вывод о том, что "безличные" предпочтения индивидов, если они рациональны, должны удовлетворять аксиомам Маршака и, следовательно, должны определять значение кардинальной функции общественного благосостояния как среднее арифметическое полезностей всех членов общества. (Harsanyi, 1955: 55)
Конечно, остаются практические проблемы связанные с тем, как побудить людей, оценивать состояния общества на основе субъективных предпочтений других индивидов (Harsanyi, 1955: 55-59, 1977: 57-60). Тем не менее, Харшаньи утверждает, что достаточно зная других людей, индивиды могут мысленно принять чужие предпочтения и разница значений Ui в функции общественного благосостояния для каждого индивида будет сокращаться. Таким образом, мысленный эксперимент, состоящий в принятии предпочтений других индивидов вместе с допущением равной вероятности оказаться на месте любого другого человека порождает ту же картину однородности этических предпочтений и единогласного выбора наилучшего состояния общества, к которой приходит Ролз (Rawls, 1971) с помощью "завесы" неведения в его анализе справедливых общественных контрактов (Harsanyi, 1955: 59).
Справедливая конституция
Бьюкененом и Таллоком была развита теория конституционного государства, в котором конституция пишется в ситуации, типа описанной Харшаньи и Ролзом. Индивиды ощущают неопределенность относительно их будущего положения, и поэтому выбирают правило взвешивания позиций всех других индивидов. Если индивиды в конституционном государстве являются утилитаристами, которые достигают беспристрастности, предполагая, что они с равной вероятностью могут быть любым другим индивидом, то правила, включенные в конституцию, максимизируют функцию общественного благосостояния, типа той, что предложил Харшаньи (Mueller, 1973).
Теория Бьюкенена-Таллока является одновременно и позитивной и нормативной - "неопределенность, необходимая для того, чтобы у индивидов был интерес поддерживать конституционные положения, которые в общем выгодны для всех индивидов и для всех групп, по-видимому, присутствует на любой, предусмотренной конституцией стадии обсуждения" (Buchanan and Tullock, 1962: 78) - а сама книга, в противоположность, скажем, работам Ролза и Харшаньи, выдержана в строго позитивистском ключе. Однако, они также признают, что нормативные предпосылки их подхода содержится в труде Канта и теоретиков общественного договора (здесь, в особенности следует обратить внимание на работу: Buchanan and Tullock, 1962: Appendix 1). Фактически, они утверждают, что нормативное содержание их теории заключается именнно в единогласии, достигнутом на стадии формирования конституции (Buchanan and Tullock, 1962: 14).
Одним из важнейших достижений Бьюкенена и Таллока была демонстрация того, как полезно разграничивать конституционную и парламентскую стадии демократического процесса принятия решений. Если единодушное согласие может быть достигнуто под вуалью неопределенности, окутывающей конституционную стадию, то на этой стадии можно записать и набор правил, позволяющий индивидам преследовать свои интересы на парламентской стадии с полным знанием своих собственных вкусов и точек зрения. Перераспределение имеет место на конституционной стадии, где присутствует неопределенность относительно будущих точек зрения (Buchanan and Tullock, 1962: ch. 13). Здесь сходство их идей и идей Ролза разительно. Однако, в отличие от Ролза, Бьюкенен и Таллок позволяют индивидам на парламентской стадии обладать не просто большей, но полной, информацией о самих себе. Когда перераспределение и другие подобного рода проблемы, связанные с правами собственности решены, остается только предпринять некоторые улучшения аллокативной эффективности - типа дилеммы заключенных. Единогласие, базирующееся исключительно на своекорыстии, по крайней мере, теоретически возможно, а предложенная Викселем теория государства, основанного на добровольном обмене, можно принять как наиболее корректную для описания этого уровня принятия решений.
12.6. Аллокация, перераспределение и общественный выбор
Процесс коллективного выбора требует правил, это со всей очевидностью вытекает из того простого факта, что люди живут вместе. Само их сосредоточение в определенных географических зонах заставляет их совершать коллективные действия. Одни коллективные решения могут принести выгоду всем индивидам; другие - только некоторым. Даже тогда, когда каждый получает выгоду, некоторые получают больше остальных, что поднимает проблему распределения "выгод". Таким образом, можно выделить две категории коллективных решений: от одних выигрывают все члены общества, от других одни выигрывают, а другие проигрывают. Это деление соответствует известному нам разграничению между движением к границе благосостояния по Парето и движением вдоль нее, т. е. с между аллокацией и перераспределением.
Важнейшим вкладом Викселя (Wicksell, 1896) была идея о необходимости совместно рассматривать результаты государственной политики, - аллокации или перераспределения - с затратами, которые несут граждане, добивающиеся этих результатов посредством голосования. Несмотря на то, что Виксель разграничивал решения по поводу аллокации и решения по перераспределению, его больше занимали первые из них. Предполагалось, что в отношении перераспределения были приняты справедливые решения в некий предшествующий период. Оставалось осуществить увеличение аллокационной эффективности - принять решения, потенциально выгодные для всех. Здесь работа Викселя явно принимает контрактно-индивидуалистический характер. Каждый гражданин принимает участие в процессе коллективного принятия решений с тем, чтобы извлечь выгоду для себя, а посредством такого процесса достигаются результаты, выгодные для всех. Голосование позволяет достигнуть на рынке общественных благ таких же результатов, как обмен на рынке частных благ. Этот контрактный подход к государству, наиболее ярко выраженный в работах Бьюкенена и Масгрейва, лежит в основе большей части теории общественного выбора и теории государственных финансов, основанной на государственных ресурсах.
Обычно в подобного рода литературе преобладает оптимистичный тон. В работе Расчет согласия Бьюкенен и Таллок описывают государственные институты, которые имеют авно не случайное сходство с соответствующими институтами Соединенных Штатов, и которые, кажется, могут удовлетворить коллективные потребности общества. Решения относительно перераспределения единогласно принимаются на конституционной стадии. Повседневная работа парламента ограничивается решением тех проблем, по поводу которых возможно единодушное согласие. В последние двадцать лет появилось несколько новых и более совершенных процедур голосования. Все они имеют привлекательные черты, которые, кажется, могут позволить обойти большую часть, если не все парадоксы коллективного выбора. Но такое чудо возможно только тогда, когда речь идет об увеличении аллокационной эффективности.
Для литературы, в которой внимание сосредоточивается на проблемах перераспределения или игнорируется разграничение между перераспределением и аллокацией, что означает их неявное отождествление, характерен гораздо более пессимистичный тон. Равновесия не существует. Его отсутствие дает возможность определяющему повестку дня навязывать конечный результат. Если никто не является диктатором, то всеми процедурами голосования можно манипулировать посредством стратегии искаженного представления предпочтений. Результаты могут быть неэффективными по Парето... Общее настроение этой новой "мрачной" науки точно передано Рикером (Riker, 1982).
Большая часть этого пессимизма относительно потенциала демократических институтов вытекает из теоремы Эрроу и ее логических последствий. Эрроу пытался отыскать функцию общественного благосостояния, в которой бы альтернативы ранжировались путем суммирования индивидуальных шкал предпочтений. То, что такая функция не была найдена, означает, что должны осуществляться межличностные сравнения полезностей либо прямо посредством правила принятия решений, либо косвенно через ограничения, налагаемые на сферу предпочтений, или на типы проблем, которые могут быть решены, и т. п.
Некоторые из новых процедур голосования агрегируют информацию о кардинальной полезности, поставляемую избирателями. Если ограничиться решениями, способствующими увеличению аллокационной эффективности, они могут привести к Парето-оптимального - аллокации ресурсов. Экспериментальные данные, а также немногие практические приложения, показывают, что эти процедуры могут работать так, как это предсказывает теория. Голосование посредством наложения вето основывается только на информации о ординальных полезностях и представляет собой другой способ достижения Парето-оптимального размещения ресурсов решая проблемы "общественных благ и внешних эффектов", способ, позволил бы избежать неявного взвешивания кардинальных полезностей, что предполагают другие процедуры.
Могут быть созданы специальные политические институты, позволяющие адекватно выявить предпочтения в случае изменения аллокационной эффективности. Однако остается без ответа вопрос о том, как решать проблемы, связанные с перераспределением. Наиболее важным элементом при ответе на этот вопрос является понимание того, что необходимы свои особые процедуры. Помимо этой важной идеи литература по общественному выбору делаются и другие выводы. Прежде всего неопределенность, связанная с имеющими долгосрочный характер конституционными решениями, может побудить индивидов включать в конституцию меры по перераспределению. Эту возможность могжно сделать более реальной, если бы было принять соглашение о том, чтобы увеличить неопределенность относительно будущих позиций (например, соглашение, по которому конституция входит в силу спустя несколько лет после ратификации). Тогда члены парламента могли бы сосредоточиться на увеличении аллокационной эффективности.
Когда проблемы перераспределения имеют бинарный характер, и обе стороны обладают предпочтениями равной интенсивности, для решения этих проблем подходит правило большинства. Бинарности проблем с необходимостью предполагает использование судов и Верховный суд в США применял правило большинства для решения этих проблем (аборты, десегрегация*** школ). Можно изобрести и другие институты.
Новые процедуры голосования представляют собой методы агрегирования индивидуальных предпочтений в условиях прямой демократии. Однако, их можно использовать и при представительной форме правления, когда парламент функционирует как городское собрание представителей. Другое понятие представительства, используемое в литературе, предполагает выбор гражданами агента, действующего в их интересах, но необязательно именно так как действовали бы сами граждане, оказавшись на его месте. Граждане выбирают правительство с тем, чтобы оно управляло ими в течение предписанного срока. Эта литература содержит более оптимистичный взгляд на результаты голосования чем литература в традиции Эрроу. Когда голосование предполагает выбор из двух кандидатов или партий, которые конкурируют за право управлять (формировать правительство), тогда можно говорить о равновесных платформах. Их характеристики (Парето-оптимальность, максимизация конкретной конкретной функции общественного благосостояния) совершенно не обязательно являются худшими по сравнению с равновесиями, достигаемыми рынком.
Конкуренция между кандидатами все в большей степени принимает форму расходования денег на "покупку" голосов. Эти деньги поступают от тех или иных групп интересов, стремящихся "купить" нужные им законы. Веса индивидых полезностей в функции общественного благосостояния, к максимизации которой приводит политическая конкуренция, зависят от объема располагаемых ресурсов и организационных навыков тех групп интересов, к которым эти индивиды принадлежат. В то время как процесс конкуренции за голоса может привести в каком-то смысле к максимизации благосостояния, не все будут удовлетворены весами которые "получат" их интересы в итоговом равновесном состоянии.
Более того, на деньги, которые тратят кандидаты, в действительности, не покупаются голоса. На них покупаются телевизионная реклама, плакаты, значки, агитаторы и консультанты. На них покупаются все инструменты, которые может предложить современный политический маркетинг, чтобы повлиять на исход выборов. Но в конечном счете результаты выборов определяет решение, которое примет избиратель. Качество этих результатов определяется качеством его выбора.
В то время как модели конкуренции кандидатов помогают рассеять сомнения относительно существования равновесия в политической сфере, они поднимают вопросы о природе политического пространства, в котором происходит конкуренция, и о весах, для индивидуальных предпочтений в функции благосостояния, которую эта конкуренция неявно максимизирует. В более общем плане эти модели предполагают необходимость смещения акцента в исследованиях общественного выбора от результатов политического процесса к затратам, с ним связанным. Акцент смещается от качества агрегированного выбора к качеству индивидуальных выборов, подвергающихся агрегированию. Таким образом, в рамках теории общественного выбора остаются важные проблемы, требующие дальнейшего исследования.


ПРИМЕЧАНИЯ:
* Эта статья в значительной степени основана на моей работе Public Choice II (Mueller, 1989). Вследствие ограниченности объема статьи я ограничился ссылками только на наиболее новаторские работы. Читатель сам сможет обратиться к книге за более подробной библиографией. Я приношу благодарность Издетельству Кембриджского университета за их позволение перепечатать материалы из той книги. Я хотел бы поблагодарять также Фонд Тиссена за финансовую поддержку.
1Использование этого постулата Шумпетером (Schumpeter, 1950) повлияло на формирование взглядов Доунса, изложенных в его знаменитой работе (Downs, 1957: 3-20). Смотри также: Buchanan and Tullock, 1962: 17-39; Riker, Ordeshook, 1973: 8-37.
2Другие ситуации, в которых для достижения Парето-эффективности требуется сотрудничество, обсуждаются в работах: Schelling, 1966: ch.2; Taylor and Ward, 1982; Hirshleifer, 1983 и Ward, 1987.
3Рэ (Raе, 1975) делает акцент на данной предпосылке в своей критике правила единогласия, содержащей неявную защиту правила большинства.
4Эта процедура была впервые описана Викри (Vickrey, 1961) c важными последующими дополнениями Кларка (Clarke, 1971, 1972) и Гроувса (Groves, 1973). Тайдман и Таллок (Tideman and Tullock, 1976) дала прекрасное изложение процедуры Кларка.
5Данная процедура впервые обсуждалась в работе Mueller, 1978, с последующим развитием в следующих работах: Moulin, 1979, 1981a, b, 1982; Mueller, 1984.
6Хотя понятие "рационального неведения" в политологию ввел Даунс, надо заметить, что эта идея была очень четко представлена в классическом шумпетеровском анализе демократии (Schumpeter, 1950: 256-264).
7Эта интерпретация была впервые выдвинута Кемпом и Азимакопулосом (Kemp and Asimakopulos, 1952) и впоследствии была развита Эрроу (Arrow, 1963: 104-105).
**Дискреционная власть - власть, не зависящая от конкретных обязательств и дающая возможность действовать по соответствующему усмотрению - прим. ред.
8О том, как Сен отреагировал на это разрешение парадокса, см. Sen (1986: 225-228).
***Ликвидация расовой дискриминации, имевшей место в виде отделения "черного" или "цветного" населения от белых и поселения его в специально отведенных районах - прим. ред.
Новости портала
Рекомендуем посетить
Allbest.ru
Награды
Лауреат конкурса

Номинант конкурса
Как найти и купить книги
Возможность изучить дистанционно 9 языков
 Copyright © 2002-2005 Институт "Экономическая школа".
Rambler's Top100