Но с другой стороны, полному теоретическому разграничению монополии и конкуренции, имеющему существенное значение для четкого понимания как той, так и другой, коварно мешали факты их сочетания в реальной жизни. Раз принято было считать, что реально существующая конкуренция (которая редко бывает свободна от элементов монополии) может быть объяснена с помощью теории чистой конкуренции, то общеизвестные явления, порождаемые фактически силами монополии, охотно связывали с теорией, где эти силы отрицаются. Это соединение теории конкуренции с такими фактами, для объяснения которых она не годится, не только вело к ложным выводам относительно фактов: оно привело также к затемнению самой теории. Опасность, подстерегающая нас на этом пути, усугубляется тем, что взаимосочетание этих двух элементов представляет собой химический процесс, а не простое сложение. Слабые элементы монополии способны привести к неожиданным логаческим выводам, последствия которых далеко превосходят кажущееся значение этих элементов.
Так, например, при решении проблемы "дуополии"1, или проблемы образования цены при наличии всего лишь двух конкурирующих продавцов, Курно и Эджворт приходят к совершенно различным решениям, хотя оба они с помощью точных математических приемов решают одну и ту же задачу. Решение Курно2 гласит, что цена в этих условиях будет величиной определенной и что она будет расположена между монопольной ценой и ценой, которая установилась бы в условиях "совершенной" конкуренции (где число продавцов бесконечно). Ответ Эджворта таков, что искомая цена является величиной неопределенной, постоянно колеблющейся между двумя крайностями. Различие решений объясняется отчасти3 тем обстоятельством, что конкуренция, трактуемая как "чистая" (если не считать факта немногочисленности продавцов), содержит в действительности - при тех условиях задачи, которые принимаются Эджвортом, - некоторые иные элементы монополии, сказывающиеся на результате.
Другим примером может служить парадоксальное рассуждение проф. Дж. М. Кларка, содержащееся в его исследовании рынка: "Если при всяком снижении цены все конкуренты одновременно сразу следовали бы поданному примеру, то каждый из них получил бы свою долю выигрыша от расширения сбыта, вызванного этим снижением, и никто из них не сумел бы расширить свои прежние обороты в большей мере, чем это удалось бы сделать монополии при аналогичном снижении цен. Таким образом, падение цен, вызванное конкуренцией, оборвалось бы естественным образом как раз в том пункте, на каком оно прекратилось бы при полном отсутствии конкуренции4. Получается как будто, что совершенная конкуренция дает нам ту же цену, что и совершенная монополия!5 Вывод Кларка, гласящий, что подлинной силой, делающей рынок конкурентным и создающей тем самым возможность снижений цен, является в конечном счете "ограниченная монополия", которой обладает каждый производитель, - вывод этот на первый взгляд лишь еще больше запутывает проблему. Проф. Найт, рассматривающий вопрос с несколько иной точки зрения, толкует дело таким образом, что "идея совершенной конкуренции вообще содержит в себе, по-видимому, некое внутреннее противоречие в гегелевском смысле6. Однако на самом деле эти противоречия и парадоксы возникают потому, что конкуренция, трактуемая как совершенная, является в действительности несовершенной.
Чтобы построить теорию цен, требуется в качестве первого шага четко определить природу двух основных сил - конкуренции и монополии - и подвергнуть анализу каждую из них в отдельности.
Синтез этих двух начал - таков должен быть второй шаг. Это возвращает нас к утверждению, что разработка теорий цен шла главным образом по двум крайним направлениям, при отсутствии (сознательного) представления о существовании среднего пути. В количественном отношении преобладали сторонники конкурентной теории. В самом деле, в качестве основного объяснения системы ценообразования теория конкуренции получила столь широкое признание, что она всегда принимается в качестве презумпции; ее недостаточность надлежит специально доказывать. Это не значит, однако, что в экономической литературе не встречается намеков на вездесущность элементов монополии и на возможность создания промежуточной теории. Так, например, Найт замечает, что "если иметь в виду, что каждое предприятие практически представляет собой частичную монополию, то приходится удивляться тому обстоятельству, что теоретическая трактовка экономических явлений связывалась столь исключительным образом с полной монополией и совершенной конкуренцией7. А Веблен, например, писал: "Весьма сомнительно, чтобы в сфере современной промышленности существовали какие-либо преуспевающие предприятия, в которых полностью отсутствуют элементы монополии8. Такого рода частичное признание проблемы встречается нередко9. И все же, если не считать теории дуополии, то средняя область, лежащая между конкуренцией и монополией, остается в сущности неисследованной и возможности, заложенные в применении такого рода теории, пока что сравнительно слабо оценены10.
Отправной точкой исследования нам будет служить "чистая конкуренция", причем для характеристики конкуренции, лишенной примеси монополии, нами сознательно избирается прилагательное "чистая". Это менее широкое и гораздо более простое понятие, чем "совершенная" конкуренция, ибо последняя может быть истолкована как совершенная не только в смысле отсутствия монополии, но и во многих других отношениях. Понятие "совершенной" конкуренции может подразумевать, например, отсутствие явлений трения в смысле идеальной текучести или мобильности факторов, так что приспособление к меняющимся условиям, которое практически всегда требует времени, в теории совершается мгновенно. Оно может подразумевать совершенное знание будущего и вытекающее отсюда отсутствие неуверенности11. Оно может включать и такие добавочные "совершенства", какие отдельный теоретик может считать удобным и полезным внести в него для решения занимающей его задачи. Два примера помогут нам выявить различие между понятиями чистой и совершенной конкуренции. Несмотря на то что каждый в отдельности фермер, производящий пшеницу,, ни на йоту не обладает монополистической силой, фактическая цена пшеницы далеко не совпадает в точности с ее нормальной ценой. На рынке пшеницы мы имеем условия чистой конкуренции, хотя конкуренция эта весьма далека от совершенной12. С другой стороны, монополия может существовать при условиях, которые в прочих отношениях являются "совершенными", или "идеальными. Статическое состояние и состояние совершенной конкуренции ошибочно трактуются Дж. Б. Кларком как равнозначные. Нет никаких оснований полагать, что при неизменности условий, относящихся, скажем, к народонаселению, наличной массе капитала, технике, организации производства и общественным потребностям, существование монополии всех видов и степеней невозможно. "Чистую" конкуренцию не следует отождествлять с "совершенной"; и расплывчатая трактовка теории монополистической конкуренции как теории "несовершенной" конкуренции непременно приводит к затемнению спорных вопросов.
Монополия обыкновенно означает контроль над предложением и тем самым над ценой. Единственная предпосылка чистой конкуренции нами уже указана: она предполагает, что подобного контроля никто и ни в какой степени не осуществляет13. Эта посылка может, однако, рассматриваться в двух аспектах. Должно существовать, во-первых, большое число продавцов и покупателей, с тем чтобы воздействие на цену, оказываемое каждым из них в отдельности или несколькими в совокупности, было настолько незначительно, что им можно было бы пренебречь. Не требуется обязательно, чтобы Число продавцов и покупателей было бесконечным (хотя для решения определенных задач вполне правомерно и необходимо принимать их число за бесконечность); но оно должно быть достаточно большим, так что даже в том случае, когда какое-нибудь отдельное лицо фактически имеет возможность оказать незначительное влияние на цену, эта возможность не используется вследствие того, что результат не оправдал бы затраченных усилий. Если каждый продавец в отдельности исходит в своей производственной деятельности из предположения, что вся его продукция может быть реализована по господствующей (или рыночной) цене, и если он ничего не придерживает у себя из своей продукции, то в этом случае перед нами - поскольку дело идет о факторе численности - чистая конкуренция независимо от того, по какой цене он фактически продает, и независимо от степени фактического воздействия, которое он оказывает на цену.
Во-вторых, контроль над ценой полностью исключен только тогда, когда все производители производят идентичный товар и продают его на идентичном рынке. Товары должны быть совершенно однородными или стандартными; ибо если продукт каждого из продавцов слегка отличается от продуктов других продавцов, то это значит, что он в известной мере контролирует цену своей собственной разновидности продукта, между тем как чистая конкуренция предполагает, что он не в состоянии контролировать цену чего бы то ни было. Коль скоро продукт каждого производителя слегка отличается от других, то производитель совершал бы ошибку, если бы он вел производство, исходя из предположения, что он в состоянии сбыть любое количество продукта по действующей цене, ибо может случиться, что покупатели отдадут предпочтение другим разновидностям продукта и приобретут увеличенное количество его продукта только при назначении более низкой цены или же под внушением рекламы. (Такова ситуация, в которой находится рядовой бизнесмен, и это объясняет нам, почему на большинстве рынков не существует условий чистой конкуренции. )
Чистая конкуренция предполагает не только стандартизацию товаров, но и "стандартизацию" продавцов. Все, что побуждает покупателей отдавать предпочтение одному продавцу по сравнению с другим - будь то его личные достоинства, репутация, удобство местонахождения или общая атмосфера, царящая в его магазине, - в той или иной мере создает различия между покупаемыми вещами, так как объектом покупки является в сущности набор услуг, и приобретаемые вещи составляют лишь часть этого набора. Услуги, предлагаемые всеми продавцами всем покупателям, должны быть идентичны, так как в противном случае отдельные продавцы обладали бы в известной степени властью над своими отдельными ценами14. В подобных условиях мы, очевидно, будем иметь "беспорядочную" попарную группировку покупателей и продавцов в многочисленных сделках. Выбор отдельным покупателем того или иного продавца будет всецело определяться случаем, и в течение известного периода времени покупки распределятся между всеми продавцами в соответствии с законом вероятности. Это утверждение представляет собой в конечном счете лишь другую форму выражения того обстоятельства, что продукты однородны.
Cказанное нами о двух непременных условиях существования чистой конкуренции сразу наводит на мысль о существовании двух форм взаимосочетания элементов монополии и конкуренции. Мы можем, во-первых, иметь дело со случаями существования одного, нескольких или многих производителей, продающих идентичные продукты на идентичном рынке. Здесь все являются участниками общего рынка, и влияние, оказываемое при подобных обстоятельствах кем бы то ни было на цену, есть влияние на единую цену, по которой приходится продавать всем. С ростом числа продавцов состояние монополии постепенно и незаметно переходит в состояние конкуренции. Теория стоимости, относящаяся к промежуточному состоянию, разрабатывалась (преимущественно экономистами математической школы) под специальным углом зрения проблемы двух продавцов (дуополии); мы можем расширить рамки этой терминологии, рассмотрев дополнительно случай нескольких продавцов (олигополию)15. Данная область явлений рассматривается в главе III, после анализа чистой конкуренции, данного в главе II.
Мы можем, во-вторых, иметь дело с продавцами, предлагающими к продаже идентичные, слегка различные или очень различные продукты. Если продукты идентичны, то мы имеем условия чистой конкуренции (предполагая также, что число продавцов очень велико). Вместе с дифференциацией появляется монополия, и по мере усиления дифференциации элементы монополии становятся все значительнее. Везде, где в какой-либо степени существует дифференциация, каждый продавец обладает абсолютной монополией на свой собственный продукт, но вместе с тем подвергается конкуренции со стороны более или менее несовершенных заменителей. Поскольку каждый является монополистом и все-таки имеет конкурентов, то мы вправе говорить о них, как о "конкурирующих монополистах"; и о силах, действующих в подобной ситуации, мы можем с полным основанием говорить как о силах "монополистической конкуренции"16. Этот вопрос рассматривается нами начиная с главы IV17.
Именно последняя проблема представляет особый интерес и имеет особое значение. Во всех областях, где продукты отдельных производителей обладают хотя бы самым незначительным элементом уникальности, конкуренция обнаруживает только слабое сходство с чистой конкуренцией, развертывающейся на высокоорганизованном рынке однородных продуктов. Рассмотрим, например, конкурентную теорию с точки зрения ее применимости к условиям автомобильной промышленности. Как представить себе кривые спроса и предложения на "автомобили вообще", в то время как вследствие различий в качестве, конструкции и типе машин цены на отдельные единицы колеблются от нескольких сот до многих тысяч долларов? Как определять число единиц, которое будет приобретено на рынке или предложено к продаже при той или иной конкретной цене? Как включать в теоретический расчет обширное разнообразие издержек, обусловленное в большинстве случаев столь же обширным разнообразием изделий? Трудности эти велики, хотя можно допустить, что они не являются непреодолимыми. Подлинная и непреодолимая трудность таится не в дефиниции и не в толковании. Конкурентная теория не годится потому, что конкуренция в рамках всей отрасли является неполной и крайне неравномерной. Конкуренция между спортивными гоночными машинами и десятитонными грузовиками должна в сущности равняться нулю; и существует, вероятно, больше оснований для построения общего графика спроса на "форды" и на жилье, чем на "форды" и "локомобили". Эти меры, возможно, являются крайностями, но то обстоятельство, что каждый производитель из состава всей группы имеет перед собой рынок, по меньшей мере частично отличающийся от рынков, имеющихся у прочих производителей, вводит в дело новый фактор, отсутствующий при чистой конкуренции, - и это существенно меняет результат. Во всех этих случаях цены в известной мере устанавливаются в соответствии с принципом монополии. Заметим к тому же, что расходы, связанные со сбытом и рекламой, вызываются тем, что рынок каждого продавца ограничен, тогда как сама природа чисто конкурентного рынка исключает проблему сбыта. Для объяснения механизма взаимодействия экономических сил, функционирующего в подобной отрасли производства, теория чистой конкуренции совершенно непригодна.
Так как большинство цен содержит в себе элементы монополии, то представление, связанное у большинства людей с простым словом "конкуренция", есть как раз представление о монополистической конкуренции. В самом деле, мы можем почти утверждать, что в условиях чистой конкуренции продавцы и покупатели в сущности не конкурируют между собой - в том смысле, в каком это слово обычно употребляется. Имея дело с широким рынком, мы никогда не слышим о "конкуренции"; и такие выражения, как "игра на снижение цен", "перебивание цен", "нечестная конкуренция", "встречная конкуренция", "закрепление рынка" и т. д. , здесь неизвестны. И нет ничего удивительного в том, что теоретические начала, отражающие условия подобного широкого рынка, выглядят столь нереально, когда они прилагаются к той сфере "бизнеса", где указанные выражения имеют реальное значение. Эти теоретические положения базируются на предпосылке, что каждый продавец пассивно приемлет рыночную цену и что он в состоянии реализовать всю свою продукцию, не оказывая на эту цену существенного влияния. Здесь, стало быть, не существует проблемы выбора политики цен, проблемы более точного приспособления продукта к потребностям покупателей (реальным или воображаемым), проблемы рекламы, призванной изменить их запросы. Трудно было бы рассчитывать, что теория чистой конкуренции может оказаться пригодной для объяснения явлений, столь глубоко отличных от тех, которые приняты в ее исходных посылках. Но нет никаких оснований считать, что теория стоимости, пригодная для объяснения подобных фактов, - теория, имеющая дело специально с разнородными товарами, - не может быть построена. Изложение этой теории - таково назначение последующих глав нашей книги. Мы начинаем с анализа теории чистой конкуренции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Когда в какой-либо отрасли экономики действует не один, а два или несколько крупных капиталистов, западные экономисты именуют такое состояние не монополией, а "дуополией" или "олигополией". В автомобильной промышленности США, например, где хозяйничают всего три фирмы, они "не видят" монополий, а лишь "олигополию . Наличие нескольких крупных конкурирующих капиталистов, связанных формальными или молчаливыми соглашениями, - это обычная картина действительно монополистического господства, основанного на концентрации капитала. - Прим. науч. ред.
2 А. А. Курно (1801-1877), французский математик и философ, в 1838 г. в работе "Математические принципы теории богатства" выдвинул -в качестве исходной точки исследования монополию и на этой основе сформулировал "закон спроса" в виде уравнения Д = f(p), т. е. объем спроса есть функция цены. - Прим. науч. ред.
3 Оно объясняется и другими моментами. Эта проблема подробно рассматривается в главе III.
4 The Economics of Overhead Costs. P. 417.
5 И если мы станем рассматривать цены, соответствующие условиям несовершенной конкуренции, как идеальный уровень, к которому более или менее приближаются цены в условиях несовершенной конкуренции, то мы придем к поразительному заключению, что они приближаются к монопольным ценам.
6 Knight F. H. Risk, Uncertainty and Profit. P. 193.
7 Ibid. P. 193 (note).
8 Veblen The Theory of Business Enterprise. P. 54.
9 Другие высказывания, относящиеся специально к идее о существовании отдельного рынка для каждого продавца, см. с. 109, сноска.
10 После того как приведенные выше строки были написаны, три новых исследователя выступили в защиту промежуточной теории. Проф. Сраффа в статье, озаглавленной "Законы доходообразования в условиях конкуренции" (Economic Journal. Vol. XXXVI. 1926), выступил с призывом "оставить тропу свободной конкуренции и повернуть в противоположную сторону, а именно в сторону монополии* (Р. 542). "Нас. . . склоняли к тому воззрению, - говорит он, - что когда производство осуществляется большим числом предприятий, совершенно независимых - в смысле контроля - друг от друга, то теоретические выводы, вполне соответствующие условиям конкуренции, могут применяться даже к тем случаям, когда рынок, на котором обмениваются товары, не является абсолютно совершенным; нас хотят убедить, что эти выводы могут применяться потому, что несовершенства конкуренции вытекают в общем из явлений трения (friction), способных всего лишь задерживать во времени или слегка модифицировать действие активных сил конкуренции, которым в конечном счете удается преодолеть в основном эти явления. Подобные взгляды представляются совершенно неприемлемыми. Многие из помех, нарушающих единство рынка, являющееся главным условием конкуренции, не относятся по природе своей к явлениям "трения"; они сами по себе являются активными силами, оказывающими перманентное и даже кумулятивное воздействие. К тому же они часто отличаются достаточной стабильностью, чтобы стать объектом исследования, базирующего на статических предпосылках". Затем Сраффа развивает систему взглядов, в которой встречаются удивительные совпадения с некоторыми идеями, изложенными в последующих главах (ко времени появления статьи Сраффы настоящее исследование, представленное 1 апреля 1927 г. на рассмотрение Гарвардского университета в качестве докторской диссертации, было в сущности закончено).
Проф. Хоутелинг в статье "Стабильность в условиях конкуренции" (Economic Journal. Vol. XXXIX. 1929) аналогичным образом подвергает экономическую теорию критике за то, что она не всегда учитывала, что "у каждого продавца имеются группы покупателей, которые, несмотря на разность цен, предпочитают иметь дело с ним, а не с его конкурентами. . . Существование таких групп клиентов превращает, можно сказать, каждого предпринимателя, в пределах ограниченного класса товаров и ограниченного района, в монополиста, а монополии, действие которой не было бы ограничено определенным классом товаров и определенным районом, не существует вообще. Различие между "Стандард Ойл компани" времен ее расцвета и мелкой бакалейной лавочкой является скорее количественным, чем качественным. Область реальных явлений расположена между тем, что в теории именуется совершенной конкуренцией, и тем, что именуется совершенной монополией" (Р. 44). Хоутелинг исследует далее последствия, вытекающие из существования подобных индивидуальных рынков, рассматривая их под специальным углом зрения особенностей конкуренции при наличии небольшого числа предпринимателей.
И, наконец, д-р Цейтхен (Проблемы монополии и экономической войны. Лондон, 1930) дает нам заостренную, быть может слишком заостренную, формулировку проблемы: "Ни монополия, ни конкуренция никогда не имеют абсолютного характера, и теории, трактующие о них, имеют дело всего лишь с крайними пределами реальности, в то время как сама реальность всегда лежит между этими гранями. Отождествление реальной действительности с одним из ее крайних пределов является однобоким и ошибочным, а одно лишь правильное обозначение предельных точек - недостаточным. Следовательно, вместо абстрактных крайних случаев нам надлежит изучать эту сферу дальней действительности" (Р. 62). Книга Цейтхена представляет собой заметный вклад в интересующую нас область исследований.
11 Найт в цитированной работе особо подчеркивает эту сторону совершенной конкуренции.
12 Речь идет о долговременных рыночных условиях. Рынок никогда не бывает свободен от таких комбинаций, которые образуют ту или иную кратковременную форму частичного монополистического контроля.
13 Я не хочу этим утверждать, как это делает Курно, что все мои заключения выведены из одной-единственной посылки.
14 Можно было бы, казалось, доказывать, что покупаемые услуги будут идентичны только в том случае, если покупатели тоже "стандартизованы , так как последние могут по-разному использовать покупаемые товары или подходить к их оценке с различной точки зрения. Но такой вывод представляется неверным. "Полезность" означает способность удовлетворить потребность, и эта способность остается одной и той же независимо от возможного различия в способах употребления отдельных экземпляров Данного товара.
15 Я обратил (в 1936 г. ) внимание на то, что термин "олигополия" употреблялся еще в 1914 г. Карлом Шлезингером в работе "Theorie der Geld- und Kreditwirtschaft" (S. 17, 18,57).
16 Термин "монополистическая конкуренция" больше, по-видимому, подходит к этому второму типу проблем, чем к первому, ибо там, где продукт дифференцирован, каждый продавец поистине является одновременно и монополистом и конкурентом (см. главу IV). Но термин "монополистическая конкуренция" может употребляться и в более широком (чем в этой книге) смысле, служа попросту для выражения явления взаимосочетания элементов монополии и конкуренции и охватывая тем самым оба типа проблем промежуточной теории.
17 Возможность других вариантов вытекает из сочетания проблем двух типов, т. е. ситуаций, отличающихся: а) наличием относительно малого числа продавцов, Ь) наличием дифференцированных продуктов. Эти варианты рассматриваются в свою очередь на с. 141 и последующих. Альтернативный подход ко всей проблеме представлен в моей статье "Еще раз о монополистической конкуренции" (Economica. 1951. November. P. 343, 361-362), где оба подхода сравниваются между собой.
