Галерея экономистов
economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Теория общественного выбора

Теория общественного выбора

Theory of Public Choice
 
Источник: Джеймс Бьюкенен. Сочинения. Пер. с англ. Серия: "Нобелевские лауреаты по экономике". Т.1./ Фонд экономической инициативы; Гл.ред.кол.: Нуреев Р.М. и др./ - М., "Таурус Альфа", 1997.
Бьюкенен Дж.
ГЛАВА 6
ПАРАДОКС "ПОДЧИННЕНОГО"

"ГОСУДАРСТВО ЗАЩИЩАЮЩЕЕ" В РОЛИ ТРЕТЕЙСКОГО СУДЬИ
Когда осознается относительная желательность внешнего "правителя" для обеспечения соблюдения договора, проясняется в большинстве' случаев путаница и двусмысленность теории демократии. "Правительство", или государство, которое теоретически является производным от индивидуалистического расчета, совершенно отличается от "правительства", или государства, которое возникает как инструмент самого договора, как средство содействия и реализации сложного обмена, необходимого для обеспечения совместно потребляемых товаров и услуг. Эта двойственная функция государства была рассмотрена в предшествую щих главах. Но нам представляется исключительно важным исследовать ее вновь и вновь обратить на нее внимание здесь, в несколько иных условиях. Неспособность понять основное разграничение функций государства является главным источником парадокса "подчиненного".
С целью подчеркнуть это разграничение я назвал ту часть государства, которая действует как институт обеспечения соблюдения прав в обществе, "государством защищающим", а ту часть государства, которая обеспечивает обмен общественными благами, - "государством производящим". Задача "государства защищающего" - гарантировать соблюдение условий концептуального договорного соглашения и "защиту" прав. Как было отмечено, в идеальном случае, выступая в этой роли, государство должно быть внешним по отношению к индивидам или группам, чьи права должны быть защищены.1 Теоретически участники общественного договора "покупают" услуги внешнего, или стороннего, агента принуждения, по большому счету так же, как Робинзон конструирует и устанавливает свой будильник. Однажды определив и получив информацию о том, каковы согласованные условия, или правила, участники не имеют и не могут иметь права голоса при принятии "решений" агентом, обеспечивающим реализацию прав. В идеальном варианте нет никаких "решений", которые должны приниматься на основе сопоставления ценности различных альтернатив. Теоретически задача агента, обеспечивающего реализацию прав - чисто научная. Необходимо дать определение возможных нарушений согласованных условий. Это почти архетип "правосудия". Поскольку практически всегда свобода действий ограничена, ответ должен быть дан в форме "либо-либо". Условия договора, правила, "законы" либо были нарушены, либо нет. Здесь в выборе, осуществляемом агентом или судьей, нет никакой субъективной моральной оценки. В законе должно быть определено, какое наказание или штрафы последуют за нарушением. И здесь снова в "решениях" нет места для собственных оценок внешнего агента. (В баскетболе судья произвольно не назначает свободный бросок ближайшему игроку.)
Именно потому, что "правительство" (институты "закона", "государство защищающее") как гарант договора есть и должно быть внешним по отношению к договаривающимся сторонам, неудовольствие и разочарование возникают именно тогда, когда налагаются санкции за нарушения. Робинзон испытывает неудобство, когда его будят часы; индивид, который нарушает общественный договор ("нарушает закон"), за что страдает от наказания, испытывает подобное неудовольствие. Это верно, несмотря на то, что в обоих случаях агент, обеспечивающий реализацию прав, мог быть рационально избран тем же самым недовольным индивидом. Таким образом, в момент нарушения признанного и одобренного договора "демократия совместных действий" по отслеживанию нарушений и наказанию нарушителей с участием самих нарушителей становится абсурдом.
Даже в самых идеальных условиях действительно общественного договора, обеспечение соблюдения согласованных на некоторой предшествующей стадии условий будет связано с неудовольствием потенциальных нарушителей. Для последних "государство защищающее" как субъект, обеспечивающий соблюдение договора, становится врагом, которому надо противостоять и которого необходимо пытаться, если это вообще возможно, обмануть. Однако отчуждение от государства, обеспечивающего соблюдение договора, становится значительно более сильным, в условиях реального мира. Существующий и действующий неявный общественный договор, воплощенный в системе институтов status quo и ими задаваемый, является экзогенным для индивидов, которые не чувствуют, что они сами участвовали в определении правил. В той степени, в какой они дистанцируются от существующего общественного устройства, их уважение к "закону" и к агенту, за которым закреплена функция его обеспечения, падает. У индивидов возникает ощущение, что они "управляются" институтами, чуждой (в смысле какого-либо участия в ней) им внешней системой, и хотя, как предполагалось, это необходимое условие, все же они рассматривают эти институты как полностью экзогенные, не определенные ни в каком договоре. Иными словами, индивиды могут чувствовать себя принуждаемыми к соблюдению условий никогда ими не заключавшегося "общественного договора", ощущать себя объектом для потенциального наказания со стороны государства, за которым они не видят никакого права как на прямой, так и непрямой контроль.
Это отчуждение современного человека от "государства защищающего" еще более усиливается, когда он видит, что индивиды, играющие закрепленные за ними роли в функционировании этого органа, сами уклоняются от соблюдения правил status quo либо с целью усилить свою индивидуальную власть, либо для продвижения субъективно избранных морально-этических норм. В таких условиях индивид не может посмотреть на государство как на нечто иное, чем просто произвольный репрессивный механизм. Если эта ступень пройдена, то индивид придерживается существующего закона только потому, что лично его пугает возможность выявления преступления и последующего наказания. Косвенно он может стремиться освободиться от произвольного и случайного ограничения его собственной свободы поведения. Всякая видимость "самоуправления" исчезает, по крайней мере в том виде, каким оно могло бы быть в тех реальных условиях, в которых функционирует государство.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Этот принцип был полностью осознан на определенных стадиях конституционной истории Англии.

-

'; ?>
+