Галерея экономистов
economicus.ru
 Economicus.Ru » Галерея экономистов » Теория общественного выбора

Теория общественного выбора

Theory of Public Choice
 
Источник: Джеймс Бьюкенен. Сочинения. Пер. с англ. Серия: "Нобелевские лауреаты по экономике". Т.1./ Фонд экономической инициативы; Гл.ред.кол.: Нуреев Р.М. и др./ - М., "Таурус Альфа", 1997.
Бьюкенен Дж.
ГЛАВА 9 УГРОЗА ЛЕВИАФАНА

ЗА КОНСТИТУЦИОННЫМИ ГРАНИЦАМИ
В предшествующих главах мы пришли к выводу о целесообразности проведения четкого концептуального разграничения между "государством производящим" и "государством защищающим". Было отмечено, что эти две функции выполняются государством одновременно. В идеале, "государство производящее" является воплощением постконституционного договора между гражданами, предмет которого - обеспечение производства совместных товаров и услуг, пользующихся спросом граждан. Анализ "угрозы Левиафана" в этой главе был полностью сосредоточен на "государстве производящем", размер которого, соответственно, измеряется величиной государственного бюджета. Как было показано, чрезмерный бюджет будет принят демократическим путем, даже если явная эксплуатация отсутствует. В той степени, в какой при мажоритарной демократии правительство используется для изменения базовой структуры индивидуальных прав, которые, по-видимому, юридически закреплены, налицо посягательство на сферу действий "государства защищающего". Коалиции, господствующие в законодательных органах, могут сами взяться за изменение "закона", реальной, а не номинальной конституции. В той степени, в какой "государство защищающее" молчаливо соглашается с таким нарушением конституции, общество движется к состоянию "конституционной анархии", в котором индивидуальные права - предмет прихоти политиков.
Однако имеется еще одно не менее, а может и более значительное нарушение конституционных ограничений, когда органы, исполняющие функции исключительно "государства защищающего", начинают действовать в соответствии с мнимыми договорными полномочиями, как на конституционной, так и на постконституционной стадиях. Современный анализ "угрозы Левиафана" был бы неполным, если бы мы не рассмотрели эти возможные нарушения. Главная и единственная функция "государства защищающего" - обеспечение реализации индивидуальных прав, как они определены в конституционном договоре. Это государство является воплощением права, и его роль состоит в обеспечении соблюдения прав собственности, прав на обмен собственностью и наблюдении за простыми и сложными процессами обмена между договаривающимися свободными людьми. По аналогии с игрой, которую мы уже использовали несколько раз, "государство защищающее" является третейским судьей, или рефери, и его задача заключается только в обеспечении соблюдения согласованных правил.
Лишь немногие квалифицируют масштабы действий правительства Соединенных Штатов и вездесущность федеральных судов как несоответствующие полномочиям "стражей порядка". В идеале эти институты могут быть только третейским судьей в социальной игре; на самом же деле они изменяют базовую структуру прав без согласия на то граждан, присвоив себе полномочия по переписыванию основного конституционного договора, "закона" по своему желанию. Они берут на себя законодательные функции и действительно подменяют представительные собрания в принятии решений об "общественных благах" - решения, которые никоим образом не могут быть следствием индивидуальных оценок, сделанных в неких квази-договорных условиях. Демократия не застрахована от крайностей, даже если субъекты, принимающие решения, четко придерживаются конституционных норм поведения. Но когда эти нормы сами могут быть произвольно и непредсказуемо изменены субъектами, не являющимися представителями граждан, ненасытность всепожирающего государства становится еще более угрожающей.
Значительно сложнее количественно оценить рост Левиафана в этом направлении, как это можно было сделать в отношении "государства производящего" с помощью бюджетных показателей. "Государство производящее" и "государство защищающее" дополняют друг друга, но концептуально оба они - независимы. Вмешивающаяся во все федеральная судебная власть, вместе с безответственной исполнительной, могут существовать даже тогда, когда бюджет небольшой. И наоборот, относительно большой бюджет может ответственно исполняться, а судебная система принимать решения строго в соответствии с законом. В действительности быстрый рост бюджета сопровождается все более безответственной интерпретацией закона. Расширение государственной власти по этим двум направлениям имеет одно и то же философское обоснование. Быстрорастущие бюджеты являются порождением американской либеральной традиции, которая закрепляет за государством роль инструмента по созданию "идеального общества". Высокомерная самонадеянность административной и особенно судебной элиты, когда они изменяют основной закон, имеет те же идеологические основы. Если "идеальное общество" может, во-первых, быть определено и, во-вторых, построено усилиями государства, то оказывается, что люди, занимающие посты в законодательных, исполнительных или судебных органах могут использовать свою власть по своему усмотрению, имея лишь моральные обязательства реформировать общество в направлении некоего идеала.
Необходимо избавиться от этого фундаментального философского заблуждения, если мы хотим ограничить Левиафана. Если общество основывается на ценностях индивидов, то невозможно определить "идеальное общество", не учитывая при этом мнения его членов, причем абсолютно всех. На постконституционной стадии идеально то, что возникает в результате выбора людей, как частного, так и коллективного. "Идеальность" результата оценивается в соответствии с процедурным критерием, в зависимости от того, какими средствами он достигнут, а не от его качественных характеристик. Политик, который представляет интересы граждан, пусть грубо и несовершенно, стремится достичь согласия, найти приемлемый компромисс между противоречащими индивидуальными и групповыми запросами. Он не вовлечен в поиск некоторого единственно "правильного" суждения и не ведет себя таким образом, как будто стремится претворить в жизнь какой-то четко определенный идеал, извлеченный из голов его университетских учителей. Судья находится в совершенно ином положении. Он действительно ищет "правду", а не компромисс, но только оставаясь в рамках конституции. Он ищет и находит "закон". Он не устанавливает новые правила. В той степени, в какой он пытается преднамеренно изменить основной конституционный договор так, чтобы тот удовлетворял его собственным идеалам, он заблуждается в трактовке своих общественных функций, причем даже больше, чем выборный политик, который ищет либеральный Грааль.
Не так-то легко опровергнуть ложные философские заповеди, получившие столь широкое распространение. Если наш Левиафан должен быть поставлен под контроль, то необходимо заставить политиков и судей соблюдать определенные ограничения. Их дальнейшие попытки использовать полученную власть для внедрения наивно сформулированных умозрительных концепций общественного устройства должны наказываться понижением в должности. Если лидеры не ощущают границ своих действий, что можно тогда ожидать от тех, кто ограничен их указами? Если судьи теряют уважение к закону, почему граждане должны уважать судей? Если индивидуальные права подлежат произвольной конфискации государством, почему индивиды не могут подвергнуть сомнению легитимность правительства?
Левиафан может поддерживать свою власть с помощью силы, тогда господство гоббсовского государя будет единственным вариантом нашего будущего. Но можно представить и другой вариант. Может быть, государство еще не совсем "отбилось от рук". После происходящего разрушения иллюзий может быть достигнуто конструктивное согласие по поводу нового принципа взаимозависимости и взаимоограничения законодательной, исполнительной и судебной властей.

-

'; ?>
+