Бакунин родился в Новоторжковском районе тверской губернии. От
своего отца он
унаследовал интеллектуальный интерес к энциклопедистам и идеям Ж. Ж. Руссо; от
своих набожных сестер - интерес к внутренней религиозной жизни. В возрасте 14
лет его послали в С-Петербург для учебы в артиллерийском училище, но он не был
склонен к военной карьере и начал изучать Гете, Шиллера и Фихте, а позднее
Гегеля. Как и многие другие русские его поколения, он находился также под
глубоким влиянием своего соотечественника Виссариона Белинского, который
проповедовал любовь к бедным.
После некоторого времени пребывания в Берлине, Дрездене и
нескольких городах
Швейцарии, в 1844 г. он переехал в Париж, где познакомился с французскими
социалистами и некоторыми русскими эмигрантами. В это время на него особенно
сильно повлияли идеи Прудона. В результате призывов Бакунина к революции у него
на родине и созданию республиканской федерации всех славянских стран, Николай I
выпустил указ о лишении его всех гражданских и имущественных прав и дворянских
привилегий, приговаривая его к пожизненной ссылке в Сибири, если он когда-либо
вернется в Россию. Во время революции в Дрездене его арестовали, приговорили к
смертной казни и приковали цепью к стене, что продолжалось более года, после
чего его вернули в С-Петербург, где он был посажен в одиночную камеру. Здесь по
настоянию царя он был вынужден написать свою знаменитую Исповедь революционера.
В 1957 г., когда его здоровье стало совсем слабым и он был близок к
самоубийству, его семья добилась замены одиночного заключения ссылкой в Сибири,
из которой он бежал, переправившись через р. Амур. Через несколько лет он
объехал Европу и организовал Fraternite Internationale
революционеров-единомышленников. Свои последние годы он провел в нищете и
болезнях. Его друзья сообщали о том, что тюремные заключения и нахождение в
ссылке нанесли непоправимый удар его здоровью. Он умер в Берне в возрасте
шестидесяти двух лет.
Бакунин стоял на перекрестке нескольких интеллектуальных
течений. Он находился
под влиянием идей славянофильства, гегельянства, марксизма и прудонизма. Его
собственное влияние проявилось в двух отношениях. Он превратил анархизм из
теории политической спекуляции в теорию политического действия. Хотя он никогда
и не присоединялся к какой-либо нигилистической ("пропаганда потребностями")
боевой группировке ни в России, ни где-либо еще, он, в значительной степени,
вдохновил тех, кто к ним присоединялся. В его произведениях нет нудных
рассуждений о других анархистах, таких как Гудвин, Прудон или Штирнер. Его
работы апеллируют к действию. Отсюда его самая знаменитая максима: "доверимся
вечному духу, который разрушает и уничтожает, только потому что это есть
непостижимый и вечно творческий порыв. Позыв к разрушению - это в то же самое
время творческий порыв".
Бакунин также сделал анархизм из философской позиции радикально
настроенных
представителей мелкой буржуазии в политическую философию, претендующую на
массовую поддержку со стороны наемного труда и люмпенпролетариата, даже несмотря
на то, что руководящие кадры анархистского движения все же должны были
набираться скорее из интеллигенции. Серьезное влияние его идей имело место
особенно в первые три десятилетия после Первой мировой войны при возникновении
организованных анархистских движений в Италии, Франции и Испании.
Существует три причины, по которым многотомные сочинения
Бакунина не привлекли
большого внимания. Первой причиной является их стилистика, характеризующаяся
фрагментарностью и ориентацией на текущие проблемы и события. Вторая причина
заключается в отождествлении Бакунина с насилием. Для тех, кто незнаком с
богатством анархистской интеллектуальной традиции, Бакунин всегда легко
приравнивался к преступникам и безумцам. Третья причина сводится к его конфликту
с Марксом по поводу организации и целей Первого интернационала. Маркс одержал
победу в этой борьбе, но эта битва гигантов разрушила саму организацию. С тех
самых пор марксистские историки и прочие марксисты делали все от них зависящее
для того, чтобы либо вульгарно исказить роль и позицию Бакунина, либо предать
его историческому забвению, даже хотя его труды оказали глубокое влияние как на
Маркса, так и на Ленина (кроме всего прочего, Бакунин также перевел Das Kapital
Маркса на русский язык).
В объемистом труде Е. Х. Карра*
Michael Bakunin1
его идеям уделяется немного
внимания, но зато подробно описывается борьба в рамках Первого интернационала.
Однако книга, которая считается самой лучшей и наиболее зрелой работой Бакунина
Statism and Anarchism даже не упоминается. Джордж Сабин в History of Political
Theory удостоил его только беглой ссылкой. Самая лучшая его краткая биография
была написана Максом Неттло.*
Многие сочли бы оценку сера Исаии Берлина,- "Он не
оставил ни одной идеи, которая бы сама по себе заслуживала рассмотрения; ни
одной свежей мысли, нет даже подлинного чувства, а только забавные обличительные
речи, высокие порывы, злобные виньетки и одна-две запоминающихся эпиграммы",* -
слишком суровой.
В истории политической теории он остается загадкой. Несмотря на
делаемый им
сильный акцент на личной свободе, он считал себя основателем политической
философии, которая положила конец всем политическим философиям, и требовал от
своих последователей непоколебимой преданности. Бакунина еще долго будут
вспоминать в связи с величайшей политической дилеммой этого столетия: как
достичь максимума индивидуальной свободы, не прибегая к авторитарным методам и
формам социальной организации.
Примечания
* Этот абзац, содержащий небольшой обзор иностранных работ о Бакунине и ссылки на них, приводится здесь, поскольку представляет интерес, давая представление о восприятии его личности и идей на Западе.